Над Нейвой рекою идем эскадроном - Олег Анатольевич Немытов
Опять лошади нехотя входили в холодную воду. «Не дай Бог застудится конь! – подумал Роман. – Всё же неплохой достался, соловой масти, шенкеля слушается, и ни нагайку, ни шпоры не надо применять».
Миновали островок, про который ночью говорили разведчики. Он был хорошо виден сейчас, весь заваленный валунами, камнями и кучей водорослей, которые свисали с груд камней, как пучки чьей-то седой бороды. И от этого остров напоминал Нептуна, хранителя этой реки… Вдруг прямо с него ударила струя пулемётной очереди, вслед за которой вылетела граната, а потом и вторая! Стреляли, видимо, из бомбомёта. Мириады холодных брызг ледяным дождём устремились во все стороны, обливая людей и лошадей. Кто-то вскрикнул, послышались всплески воды. Не оглядываясь, Роман понял, что означали эти всплески. Выхватив клинок, он во всю мощь отдал команду:
– Вперёд! За мной!
И первым достиг крутого противоположного берега. И тут он увидел, как из-за двух бугров выскакивают и рассыпаются в лаву казачьи сотни.
– Значит, ещё не всех порубали в капусту, как комиссары пели! – никого не смущаясь, громко выругался комэск.
– Спешиться! Залпами встречай конницу! – кричал Роман.
Бойцы стали послушно выполнять его команду. Но тут с левого фланга, где по верному предположению разведчиков находилась пулемётная точка, заговорил пулемёт по спешивающимся красноармейцам. В следующий момент несколько разорвавшихся снарядов довершили поражение в этом бою наступающих частей 30-й дивизии красных…
Федорахин окинул быстрым взглядом окрестности. Все переправившиеся через реку эскадроны их дивизиона, а также другие пехотные части спешили обратно на левый берег, а по ним били пулемёты, винтовки и бомбомёты, разбрызгивая воду серебристыми фонтанами во все стороны.
– Назад! – закричал командир.
И, подскакав к вчерашним разведчикам, закричал:
– Вот чего нам стоила ваша вчерашняя вылазка! Если не уничтожите сейчас эту гадину на острове, зарублю обоих!
Разведчики, и без того переполошённые, спешившись с коней, по воде бросились к острову. Роман не видел, что там затем произошло, но пулемёт больше с острова не стрелял. Быстро переправились обратно. Но тут кто-то истошным голосом закричал:
– Казара[60] с правого фланга! Обошли!
И действительно, на правом фланге замаячили конники.
– Отходим! – крикнул Роман.
И сотня, перейдя на галоп, пошла на запад, откуда пришёл весь дивизион. Но вскоре и там показались люди. Это были какие-то пехотинцы. Поверх голов ударили сразу несколько пулемётов. Тут же другая очередь ударила ближе к цели, один из бойцов вылетел из седла и, раскинув руки, упал. Над ним склонился другой. Федорахин узнал этих красноармейцев: это были братья-близнецы. Так же, как и вчерашние разведчики, они оказались в числе более раннего пополнения и вступили в Красную армию в одно время с Романом…
С закипающим гневом в душе он вглядывался в атаковавших их бойцов: «Что за чертовщина? Да ведь у них красные звёзды! И одеты многие из них в матросские бушлаты». Приказав эскадрону спешиться, он направился к обстрелявшим их людям. Тем временем подобное произошло и с другим, и с третьим эскадроном дивизиона… Роман увидел, что его догоняет Говорковский. От цепочки пехотинцев отделился детина в матросском бушлате и направился им навстречу. Подойдя на расстояние двух-трёх метров «бушлат» пробасил, вытаскивая какую-то бумагу и показывая её командирам:
– Восьмой заградотряд! Комиссар отряда Пузыкин. Вот мандат! Куда бежим, товарищи красноармейцы? На каком основании бросили фронт? Мне приказано всех бегущих задерживать и направлять обратно, а неподчиняющихся расстреливать на месте!
Роман хотел было крепко выругаться в ответ, но Говорковский, сделав ему знак молчать, пояснил:
– Мы не бежим, товарищ Пузыкин, а временно отступаем! Отступаем, чтобы привести себя в порядок, перегруппироваться и ударить с новыми силами!
– Так перегруппировывайтесь, но не далее энтого места! И айда обратно! Мне далее этого места приказано никого не пускать!
– Вы зачем моего красноармейца убили? – не выдержав, резко спросил Роман.
– Хороший вопрос! А чтоб другим было бегать не повадно! – и, хмыкнув, детина отправился к своим заградотрядчикам.
Федорахин крикнул ему вдогонку:
– Вас бы на берег реки поставить под пули беляков, и приказ вам дать «Ни шагу назад!». Вас тыловые крысы здесь с пулемётами поставили, а у нас там их не хватает! Были бы у нас ваши пулемёты, неизвестно ещё, побежали бы мы!
Но Говорковский крикнул Роману:
– Кончай с ними пререкаться! Не нами с тобой установлено!
И, повернув коня, он рысью поскакал обратно к дивизиону. Федорахин же всю дорогу ворчал:
– …как же так, не нами, если все трындят, что власть наша, народная?!
И горько вспомнил, как у костра один из бойцов невзначай вставил поправку в речь Егорыча, что, мол, власть не народная, а советская…
Когда Роман с командиром вернулись к своим, все уже спешились и приводили в порядок упряжь и другую амуницию. Брат убитого заградотрядчиками бойца сидел подле его тела, лежащего на земле. Лицо его было мертвенно-бледным. Комиссар дивизиона о чём-то спорил с подъехавшим откуда-то полковым. Увидев приближающихся Говорковского и Федорахина, Петровский резко выехал к ним навстречу:
– Почему ваш дивизион понёс такие потери? Девять бойцов убито, шестнадцать ранено, ещё трое пропало без вести. В чём причины, товарищ Говорковский?!
– Я всё изложу в рапорте командиру полка, товарищ полковой комиссар! – твердо ответил Чеслав.
– А мне вы доложить не хотите? Я ведь тоже ваш командир, и поглавней, чем комполка, я партией поставлен! И мы одно дело делаем – что вы, что я, что ваш командир, что остальные рядовые бойцы Красной армии. Надеюсь, вы со мной спорить не будете?!
– Нет, не буду! Но я думаю, что вам были бы более интересны политико-воспитательные дела, чем оперативные, – спокойно парировал Говорковский.
– Мне глубоко безразлично, что вы думаете! Больно много в вашем дивизионе позволяется думать! И, кстати, думать не так, как должны думать настоящие коммунисты! Это станет предметом разбирательства на ближайшем полковом собрании! Разведку высылали ночью, прежде чем идти на тот берег?
– Высылали. Но я ещё раз, товарищ комиссар, говорю, что я всё изложу в рапорте, и сегодня же представлю его командованию полка.
– Я уже знаю, как вы её высылали, знаю даже, кто ходил в разведку, и это мы тоже разберём! Приводите себя в порядок и занимайте старые позиции!
Сказав это, комиссар уже было развернул коня и хотел ускакать, дав ему шенкеля, но тут его взгляд остановился на убитом красноармейце и его брате. Тотчас же он подъехал к нему и стал
