Зимняя бегония. Том 1 - Шуй Жу Тянь-Эр
– Так что это за фабрика, в конце-то концов?
– Прядильная.
Чэн Фэнтай холодно усмехнулся:
– А говоришь так страстно, будто собрался делать для председателя самолёты и пушки, без тебя стране уж никак не обойтись.
Фань Лянь потерял дар речи, столкнувшись с такой резкой отповедью. Чэн Фэнтай надолго задумался и наконец вздохнул:
– Дай мне три дня, я соберу деньги и пошлю тебе. Ты знаешь, какая скверная сейчас обстановка между нами и Японией, мы должны быть готовы ко всему, и, если начнётся война, твоя фабрика, которую и с места не сдвинуть, повиснет мёртвым грузом… Ай! Я доверяю твоим познаниям, не вводи меня в убытки, и на этом сочтёмся.
Фань Лянь снова разложил ему всю ситуацию и объяснил, насколько он всё обдумал, ни к чему не прикопаться. Чэн Фэнтаю уже не хотел его слушать. Не то чтобы он не заволновался – кто останется равнодушным, завидев перспективу разбогатеть ещё больше, да и фабрика не такое рискованное дело, как перевозка грузов. Однако Чэн Фэнтаю свойственно некоторое упрямство, и только Фань Ляню удавалось вселить в него энтузиазм.
Договорившись о деньгах, Фань Лянь забрал сестру и отвёз невестку домой. Вторая госпожа вернулась в комнату, сняла макияж и тихонько легла рядом с Чэн Фэнтаем, тот, однако, ещё не спал. Это был один из тех редких дней, когда он вернулся домой пораньше, но даже так он не мог спокойно отдохнуть.
Вторая госпожа заговорила:
– Что касается третьей сестры…
Чэн Фэнтай прервал её:
– Она ещё несмышлёный ребёнок. Будет ещё дерзить тебе прилюдно, не препирайся с ней.
– А что ты думаешь о школе?
Кажется, вторая госпожа приготовилась внимать словам Чэн Фэнтая. А он молчал, потому что, что бы он ни сказал, вторая госпожа всё равно с ним не согласится, останется втайне недовольной, расстроенная различиями в их мировоззрении. Хотя различия эти и впрямь существовали, Чэн Фэнтай не желал, чтобы вторая госпожа это почувствовала, а потому уклончиво ответил:
– Чача-эр просто хочется чего-то новенького, пошумит немного, а там, кто знает, может быть, всё и наладится. Подождём немного и посмотрим, успокоится ли она.
Кивнув, вторая госпожа задула огонь в лампе и принялась рассказывать ему о домашних пустяках: какая служанка с кем обручилась, какого слугу следует уволить; старшему сыну уже не требуется кормилица, а родня четвёртой наложницы хочет служить в их лавке. Кроме подобных мелочей, этой супружеской паре не о чем было и поговорить, и иногда они сидели молча напротив друг друга, не зная, что сказать. Чэн Фэнтай так и заснул под рассказы второй госпожи, а вторая госпожа, полдня играв в мацзян, тоже так устала, что стремительно провалилась в сон.
Глава 25
Сегодня вечером Шан Сижуй пел на частном торжестве в резиденции семьи Ань, и Чэн Фэнтай навряд ли мог бы сказать, кем он и семья Ань друг другу приходятся. Всё родство их, кажется, заключалось в том, что сестра дедушки семьи Фань признала старую княгиню Ань своей названой матерью, и на Новый год и прочие праздники семья Фань исправно посещала их резиденцию. Чэн Фэнтай не слишком-то в это вникал. У князя Аня были земли за Великой стеной, коровы и овцы множились, подобно облакам, и он вёл с Чэн Фэнтаем кое-какие дела. Впрочем, Чэн Фэнтай страшно не любил всю эту маньчжурскую знать с её самодовольством и заносчивостью, ему претили их взгляды на всех свысока. Маньчжурцы постоянно пыжились, словно ожидая, что все вокруг падут ниц либо начнут отбивать земные поклоны. Если бы не Шан Сижуй, он, как обычно, отослал бы старой княгине подарок на день рождения, а сам ни за что не явился бы.
Банкет в честь юбилярши начинался ровно в полдень, и Чэн Фэнтай, проснувшись, тут же отправился на обед. Князь Ань был образцовым преданным сыном, по случаю дня рождения матушки он стоял на ступенях, ведущих в главный зал, и встречал гостей. Завидев Чэн Фэнтая, он несколько опешил, не понимая, с чего вдруг удостоился чести лицезреть второго господина. Они обменялись приветствиями, а больше им и нечего было друг другу сказать. Князь Ань указал Чэн Фэнтаю на Фань Ляня, оставив их развлекаться друг с другом.
Фань Лянь, увидев Чэн Фэнтая, удивился ещё пуще князя Аня:
– Зять! Ты чего это пришёл? Давай, садись сюда!
Чэн Фэнтай уселся рядом с ним и с улыбкой сказал:
– Уж в любом случае пришёл не ради тебя! – Вскинув голову, он бросил взгляд на разодетую в пышные одежды старую княгиню. – И не ради неё.
Фань Лянь вздохнул и налил Чэн Фэнтаю чая:
– Твои слова и в самом деле ранят меня, я ещё и за старую княгиню поскорблю заодно.
Чэн Фэнтай издал пару смешков и огляделся: везде мелькали знакомые физиономии, только вот Шан Сижуя он так и не увидел. Тот предпочитал петь на голодный желудок, к тому же перед выступлением он активно готовился, и, пожалуй, свободной минутки, чтобы поесть, у него не нашлось бы.
Праздничный обед начался, Фань Лянь с Чэн Фэнтаем поели и напились вволю, да ещё успели обменяться несколькими фразами с уважаемыми знакомыми, когда наконец настало время гостям выпить за здоровье долгожительницы. Старая княгиня Ань сидела на почётном месте, волосы её серебрились сединой, полное лицо лучилось счастьем, по случаю дня своего рождения она нарумянила щёки, и алая краска на её лице смотрелась несколько диковинно. Рядом с ней стояли две миловидные служанки в маньчжурских платьях, одна держала на руках пекинскую болонку, а другая – золотую трость, увенчанную драконьей головой. Даже эти служанки были разряжены в золото и шелка так, словно они придворные дамы времён вдовствующей императрицы Цыси.
Потомки княжеской семьи Ань были столь многочисленными, что им пришлось разделиться на пять групп, чтобы поклониться старой княгине земным поклоном, а гости, глядя на эту величественную и праздничную картину, один за другим непрерывно произносили хвалебные речи. Согласно порядку старшинства в роду, Фань Ляню тоже следовало почтить старую княгиню земным поклоном. Чэн Фэнтай пихнул его локтем в бок и, кинув на него презрительный, вызывающий взгляд,
