Над Нейвой рекою идем эскадроном - Олег Анатольевич Немытов
На дворе шёл январь 1919 года. В один из январских, хрустящих от мороза дней, как обычно, шёл к месту своей службы поручик Обухов. На пороге дома Черных, где теперь располагалась контрразведка, его встретил один из дежурных солдат и протянул ему бумагу – приказ явиться с докладом о текущей работе. Не заходя в кабинет, Обухов сунул приказ в карман и поспешил к начальнику гарнизона, решив, что он устно сможет рассказать подполковнику, чем сейчас занимается. А писать в общем-то пока не о чём.
Подполковник Парфёнов после Смолина показался Ивану сухим чёрствым службистом, этаким солдафоном, с которым можно было говорить только на языке устава.
– Поручик, я не вижу вашей работы! Чем вы сейчас занимаетесь? Я просил вас представить мне доклад в письменном виде!
– В город после победы союзников прибывают военнопленные из Германии и Австрии. По приказу из Екатеринбурга полковника Белоцерковского я веду проверку на выявление большевистских шпионов!
– Шпионов?! Что за чушь?.. сейчас большевики обучат и начнут разведчиков засылать! Мания какая-то, так и до шизы недалеко, поручик! Мне вот тут взятку предложила одна гражданка за своего мужа, милиционера, арестованного за пьянку! Я её тоже арестовал! Со взятками как у вас дела обстоят? Боретесь? Мне докладывали, что в военно-следственной комиссии нередко не просто берут, а вымогают! Обратите на это внимание, поручик! В лесах появились группы дезертиров. С этим что делать?!
– Несколько сотрудников контрразведки не могут шастать по лесам. Отправьте ваш учебный батальон или на худой конец дайте кому-нибудь роту для прочёсывания леса. А вообще, господин подполковник, это не является предметом нашей работы. Это работа милиции и, простите, созданного под командованием бывшего анархиста Белоусова отряда по охране лесов округа.
– Своих людей не дам, поручик, – ни роты, ни взвода. Они мне нужны в городе. Этот отряд я расформирую, каждый день мне доставляют пьяниц и дебоширов из этого войска. Идите, поручик, и занимайтесь порученным вам делом. А я в свою очередь подумаю, что делать с дезертирами, а заодно и с вашим соответствием. Вам, по-моему, тоже надо бы ближе к фронту отправляться! Я напишу об этом рапорт моему и вашему начальству, будьте спокойны! – И, махнув рукой, показал, что аудиенция окончена.
Выйдя от начальника гарнизона, Иван почувствовал себя незаслуженно оплёванным. Разве не с его участием было разгромлено подполье?! И в руки правосудия попали самые отпетые большевики. Да, не об этом они мечтали с Лёшей Суворовым и Васькой Путилиным. Думали, что всё так просто… Прогонят большевиков, а кто из них не смажет пятки, того изолируют. Вскоре дойдём и до Москвы – ведь какая там у большевиков армия? И жизнь пойдёт как раньше, в старое доброе время. Но всё оказалось не так просто. Не о такой действительности они мечтали, какая складывается сейчас. О взятках поручик не знал, но догадывался. Ведь ряд большевистских лидеров неожиданно для него не просто избежали расстрела, но и спокойно вышли на свободу и живут не прячась. Почему? Осведомители, и даже Окулов, докладывали ему об этом. А последний даже предлагал Ивану заняться этим промыслом и взять с кое-кого за спокойствие подороже. Но Обухов прогнал его.
Идя к себе, Иван обдумывал своё положение. «Нет, шутишь, Обуховых так просто не проведёшь! Мы тоже жить хотим, мы тоже заслужили! Да, наверное, пора на фронт. Только не туда, где воюет брат! Но что сделать сейчас? Отправить Ленку на родину в Омск, затем самому приехать туда, поступить в какую-нибудь формируемую часть и отправиться на южный фланг фронта. Там-то уж Иллариошку наверняка не встречу…»
Приняв решение, Иван успокоился. В контрразведке поручик увидел почему-то без дела крутящегося парикмахера Кусакина. Это был один из членов военно-следственной комиссии, голосовавший за вынесение приговоров так же, как и за освобождение от следствия. По каким-то странным обстоятельствам после ротации он остался во втором составе. Его толстая фигура мелькала то возле секретаря, то возле охранника. «Вот гусь! – подумал Обухов. – При нынешней дороговизне все худеют, а этот разжирел, как тот боров».
– Что нужно?! – как можно строже спросил Иван.
– Да так, ваше благородие господин поручик, о делах зашёл спросить. Что-то арестованных нет по вашей линии, скоро ли переловят тех, что из Перми убежали?
– Поручик жестом пригласил парикмахера к себе в кабинет. После того как дверь за последним плотно закрылась, Обухов резко схватил за ворот Кусакина, дёрнул на себя, затем с размаху впечатал в стену.
– Арестованных, говоришь, нет? Вот с тебя тогда я и начну!
Парикмахер от неожиданности жалобно запричитал:
– Простите, но я не большевик! За что? Это наговоры!
– Не большевик, говоришь? Ты хуже! Я тебя арестовываю, и до полудня тебе время самому подумать за что! Иначе отдам тебя нашему мяснику для потрошения, а ты знаешь, как он это делает! Окулов, этого в камеру! До моего распоряжения!
Появившийся Окулов, схватив за шиворот не понимающего, что с ним происходит, Кусакина, потащил его в арестантское помещение.
В кабинет заглянул Алексей Старцев.
– Скоро прибудет поезд из Перми с новой группой возвращающихся домой пленных, разрешите встретить!
– Нет. Пожалуй, пойдём вместе.
На вокзале народа было не так много, и поручику пришлось потрудиться, чтобы найти подходящее место для наблюдения за прибывающими. Вместе со Старцевым он зашел в один из пустых вагонов стоящего состава, приготовленного под погрузку продукции завода и леса. Он простаивал, поскольку все годные паровозы были отправлены для нужд фронта, и ни леса, ни железа на станцию пока не подвозили. Только контрразведчики устроились, как раздался гудок прибывающего поезда. На перрон высыпала толпа встречающих. Вскоре с грохотом подошёл и ожидаемый состав. Из вагонов стали выходить люди. Прибывшие были одеты по-разному и выглядели весьма неоднородно, даже группа бывших пленных, приехавших в седьмом вагоне. Среди измождённых, плохо одетых были и откормленные, и одетые с иголочки во всё иностранное. Иван почему-то обратил внимание на одного невзрачного мужика. Он так и не смог объяснить себе, чем тот привлёк его внимание. Одет средне, ни хорошо, ни плохо. Человек, неестественно лишенный особых примет… Иван указал на него Старцеву:
– Вот за этим надо проследить. Пока не трогать. Установить, что будет делать, с кем общаться, встречаться. Иди за ним, только аккуратно. Позже пошлю к тебе помощника.
Отдав подчинённому распоряжения, Иван вышел из своего укрытия и для порядка проверил у нескольких человек документы. Напомнив им, что они должны немедленно встать на учёт в комендатуре, он отправился было к себе в контору, но вдруг увидел мелькнувшую знакомую фигуру. Это был
