Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

– Надеюсь, она не легкомысленная шестнадцатилетняя дурочка вроде герцогини Миланской.

Марию не слишком радовала перспектива увидеть отца женатым на принцессе из маленького немецкого княжества. Господь свидетель, Мария не имела ни малейшего представления, где оно находится!

– Ей двадцать три года, – уточнил Кромвель.

– Мне кажется странным иметь мачеху всего на год старше меня.

Кромвель сорвал розу и преподнес Марии галантным жестом, отнюдь не характерным для столь твердолобого человека:

– Вы можете и не получить ее в качестве мачехи. Переговоры требуют времени. И я боюсь, что его королевское величество прохладно относится к данному вопросу.

* * *

Как-то вечером Мария поднялась в покои королевы, чтобы забрать книгу, которую в свое время дала почитать Джейн. Комнаты Джейн оставались нетронутыми после ее смерти, и, когда Мария толкнула дверь, на нее пахнуло затхлостью запустения. Она нашла книгу и поспешно вышла, но, свернув в сторону лестницы, заметила в тусклом свете над головой слабое мерцание: это была ее покойная мачеха, одетая в белую ночную рубашку до пят, со свечой в руках. Джейн была совсем как живая, разве что лицо казалось светящимся. И прямо на глазах у Марии, слишком ошеломленной, чтобы испугаться, призрачная фигура проскользнула мимо нее вниз по лестнице и направилась в сторону внутреннего двора, а когда Мария пошла следом, исчезла.

Мария много раздумывала над увиденным, а еще над тем, действительно ли это был призрак ее любимой мачехи. А что, если она явилась, чтобы отговорить отца от новой женитьбы? Джейн была доброй католичкой, осуждавшей реформаторский пыл Анны Болейн, и не хотела, чтобы ее место заняла королева с протестантскими связями.

А может, мачеха явилась сказать Марии, что стала ее ангелом-хранителем? По здравом размышлении Мария выбрала последнее объяснение. Ах, если бы к ней явилась покойная матушка! Но ее святая душа была на небесах вместе с Господом и Его ангелами и ждала дочь в раю.

* * *

В конце лета Мария вернулась вместе с Елизаветой в Хансдон. Без королевы двор стал исключительно мужской обителью, и отец решил, что дочерям лучше уехать, причем не только по этой причине, но и потому, что деревенский воздух будет для них полезнее.

Мария регулярно получала письма от леди Брайан, которая сообщала, что принц быстро растет. В канун своего первого дня рождения он уже самостоятельно стоял, и у него появились четыре зуба, писала старая няня. При чтении этих строк Мария чувствовала очередной прилив скорби по королеве Джейн, которая наверняка радовалась бы за своего сына и гордилась бы им. Когда Эдуарда оторвали от груди, матушку Джек рассчитали, и ее место заняла миссис Сибил Пенн, назначенная старшей няней под началом леди Брайан.

Для Марии все это не имело значения. Черные дела творились в королевстве, и она переживала за леди Солсбери, которой грозила смертельная опасность.

Король отличался злопамятностью, он не умел прощать и забывать. Маниакально подозрительный по отношению к представителям королевского дома Плантагенетов, он внушил себе, что Поулы представляют собой банду предателей. Мария с ужасом узнала, что Джеффри, младшего брата Реджинальда, посадили в Тауэр за пособничество и подстрекательство, а затем туда отправили всю семью, включая леди Солсбери, причем всех подозревали в измене, даже детей! Это не могло быть правдой! Леди Солсбери была до мозга костей предана королю!

Шапюи писал, что дом леди Солсбери обыскали офицеры короля. Они нашли знамя с вышитым на нем королевским гербом Англии, положенным лишь суверенам с точки зрения геральдики. Все выглядело так, будто старая женщина замышляла захватить корону.

– Это просто абсурдно! – возмущенно заявила Мария Сьюзен Кларенсье. – Леди Солсбери шестьдесят пять. Она слишком старая, чтобы замышлять переворот. И никогда не пойдет против короля.

Тем не менее леди Солсбери отправили в Тауэр. Мария рыдала, читая, что старую женщину держали в холодной камере без нормальной еды и одежды. Отец приводил Марию в отчаяние. Где была его гуманность?!

Король вел себя как одержимый. К ее ужасу, он послал лорда Монтегю, старшего сына леди Солсбери, а также его кузена маркиза Эксетера на плаху по обвинению в планировании убийства короля. Невозможно было поверить, что кто-либо из них, особенно маркиз, стойко защищавший мать Марии, мог совершить столь ужасное преступление.

Марии было невыносимо думать о том, как дорогая леди Солсбери переносит заключение и потерю обоих сыновей – один казнен, а другой находится в вечной ссылке. Скорбь несчастной женщины наверняка не знала границ, ибо сыновья были для нее всем. Мария молилась за них всех, особенно за Маргарет, за ее маленького внука Генри Поула и за сына Эксетера, молодого Эдварда Куртене. Похоже, король вознамерился наказать каждого оставшегося в живых члена королевского дома Плантагенетов.

С наступлением Рождества 1538 года Мария, пытаясь развеять свои страхи, помогла Елизавете сшить в качестве новогоднего подарка для Эдуарда батистовую рубашку. Сестры не поехали ко двору, а по возможности весело провели рождественские праздники в Хансдоне.

1539 год

В новом году Мария получила неутешительные новости. Герцог Клевский предложил королю двойной альянс. Король Генрих должен был жениться на дочери герцога Анне, а Мария – выйти замуж за его сына, мерзкого протестанта Вильгельма. Боже милостивый, молилась она, избавь меня от сей участи!

Герцог попросил прислать ее портрет. Но Кромвель галантно доложил ей, что он на это не согласился, поскольку посланник Вильгельма вполне мог засвидетельствовать красоту, добрый нрав и исключительные добродетели Марии, коих так много, что любой мужчина, без сомнения, будет счастлив повести ее к алтарю.

Однако отец избавил дочь от неугодного поклонника. Король понял, что брак Марии с Вильгельмом Клевским помешает его собственному браку с Анной, поскольку в результате он станет зятем собственной дочери. Подобный союз будет кровосмесительным, а по словам короля, он сыт этим по горло. Конечно, его брак с матерью Марии вовсе не был кровосмесительным, но отец не способен был признать своих заблуждений.

Вскоре после этого пришли ужасные новости из Рима, новости, которые Мария ждала с ужасом вот уже несколько лет. Папа римский, потрясенный казнью Монтегю и Эксетера, в конце концов отлучил Генриха от церкви.

Мария молилась за отца так, как не молилась никогда в жизни. Каково это быть отрезанным от Бога, христианской общины и церковных таинств? Как ужасно, когда ваша душа находится в смертельной опасности! Марии