Её скрытый гений - Мари Бенедикт
Я решаюсь и встречаюсь взглядом с учеными в аудитории:
— Хотя это только начало, из первых результатов моих экспериментов следует, что по крайней мере одна форма ДНК имеет структуру спирали.
Глава двадцать шестая
3 и 5 декабря 1951 года
Кембридж, Англия
Похоже, Кендрю хочет, чтобы вы как можно скорее навестили его в Кавендише, — громко объявляет Рэндалл на традиционном послеобеденном чаепитии. — По возможности, завтра.
Обычно на этих обязательных мероприятиях мы с Уилкинсом держимся в противоположных концах комнаты. Он стоит со своей группой бывших военных, я ближе к Фреде, а бедный Рэй мечется между нами. Сегодня, по случайности, из-за позднего появления Уилкинса, мы оказались практически плечом к плечу.
Почему вдруг Джон Кендрю, который вместе с Максом Перуцем управляет лабораторией Кавендиша в Кембридже, хочет, чтобы мы незамедлительно приехали к ним?
После слов Рэндалла мы с Уилкинсом инстинктивно переглядываемся и тут же отводим глаза. Уилкинс спрашивает:
— Все мы? — он обводит жестом комнату с дюжиной людей. — Поверить не могу, что Кендрю ожидает такого наплыва гостей. — Его группа смеется, но меня занимает не его шутка, а то, что он не может прямо спросить, почему Кендрю нас вызывает. Разве ему это не интересно?
— Ну, — бурчит Рэндалл. — Раз уж вы спросили, Кендрю упомянул только Розалинд и Мориса. Но мне кажется, что правильно будет, если Рэймонд Гослинг и Билл Сидс тоже поедут.
— Он сообщил, зачем мы ему понадобились, да еще так срочно? — задаю я вопрос, который наверняка сейчас у всех на уме. Представить не могу, что должно случиться у Кэндрю и его команды в Кавендише, чтобы понадобился наш экстренный визит. Насколько я помню по летней конференции, Кендрю уже много лет работает — в подобающем кропотливом ритме — над структурой белков. Что могло произойти, из-за чего нам нужно поспешить завтра в его Кембриджскую лабораторию?
— Он не сказал. Просто дал понять, что это дело срочное, затрагивает профессиональную вежливость, и благородный человек не может отклонить такое приглашение. Так что вы отправляетесь!
* * *
На следующее утро мы собираемся на вокзале Кингс-Кросс, чтобы сесть на поезд до Кембриджа. На часах всего восемь, но я подумывала отправиться еще более ранним поездом, чтобы избежать двухчасовой поездки с Уилкинсом и одиозным Сидсом. Однако побоялась начать цепную реакцию недоразумений между Уилкинсом и мной, которая не понравилась бы Рэндаллу. И вот я здесь.
Чтобы не решать, насколько близко мне стоит садиться к Уилкинсу и Сидсу, я захожу в поезд первой. Они выбирают места на шесть рядов впереди меня, послание совершенно ясное, зато не я его отправила. Рэй садится рядом со мной, но как обычно оказывается меж двух огней и снует между мной и Уилкинсом на протяжении всего путешествия.
После быстрой прогулки от железнодорожного вокзала до Кавендиша мы оказываемся в приемной Кендрю.
— Хорошо, что профессор Рэндалл командировал вас всех в Кавендиш так оперативно, — говорит он.
— Как всегда, счастлив сотрудничать, — говорит Уилкинс, косясь на меня хитрым взглядом. Я знаю, что он тщательно подбирал это слово.
— Я бы не сказал, что речь идет о сотрудничестве. Скорее о вежливости, — отвечает Кендрю, направляясь к двери, ведущей из приемной. — Приглашаю проследовать за мною в крыло Остин, там, я думаю, все прояснится.
Мы вчетвером вереницей идем за ним лабиринтом коридоров и наконец оказываемся перед черной дверью с номером 103. Кендрю открывает и приглашает нас внутрь маленькой комнаты с белыми кирпичными стенами, из обстановки лишь несколько грифельных досок и длинный стол со стульями. В центре комнаты стоят Крик и тот, кого Рэй опознал как Уотсона, — еще один ученый из Кавендиша, с растрепанными вьющимися волосами.
Не дожидаясь, пока Кендрю представит всех друг другу, Уилкинс идет к ним обоим. Тепло, по-дружески жмет им руки, хлопает по спине. Получается, Рэй был прав, что с этими учеными у Уилкинса особые отношения.
— Мистер Уилкинс, вы, очевидно, знакомы с Фрэнсисом Криком и Джеймсом Уотсоном? Они мне так и сказали. Но, возможно, ваши коллеги не успели с ними познакомиться? — спрашивает Кендрю, кивая в сторону Рэя, Сидса и меня.
— Нет, не успели, — отвечаю я. — Рада знакомству.
Сначала представляют нас, называя наши имена и должности. Затем Кендрю произносит:
— Познакомьтесь с биофизиком Кавендиша Фрэнсисом Криком, которого вы, возможно, видели на нашей летней конференции, и с новым членом нашей команды, биологом Джеймсом Уотсоном.
Мы обмениваемся учтивостями, но все еще не понимаем, зачем мы здесь. Рэй посматривает на меня и, видимо, задается теми же вопросами, что и я. А вот Уилкинс не выглядит озадаченным. Что ему известно?
Как будто угадав наши мысли, Кендрю говорит:
— Уверен, вам любопытно узнать причину, по которой я попросил вас безотлагательно посетить Кавендиш. Я бы не сделал этого без крайней необходимости, — он откашливается, давая понять, что дальнейшие слова даются ему не легко. — Миссия нашей команды в Кавендише — понять молекулярную структуру белка; по неформальной договоренности мы оставили вам, сотрудникам Королевского колледжа, разбираться с ДНК.
Такие устные договоренности о разделении областей исследования, какие существуют между Королевским колледжем и Кавендишем, точнее говоря между главами лабораторий Лоуренсом Бреггом и нашим начальником Рэндаллом — обычная практика в научной среде. Они договорились, что Кавендиш будет работать над генетическим материалом в белке, в то время как Королевский колледж сосредоточится на ДНК. Поскольку развитие научных разработок и идей требует, чтобы ученые в определенной степени обменивались информацией, мы действуем в соответствии с набором неписаных правил, подразумевающих соблюдение границ области исследований друг друга и надлежащее признание любой помощи, которую один ученый или учреждение могут оказать другому.
Кендрю продолжает, искоса недовольно взглянув на Крика и Уотсона:
— Я случайно узнал, чем занимались господа Крик и Уотсон в последнее время, и должен признаться, что они сильно отклонились от задания Кавендиша и договоренности между Кавендишем и Королевским колледжем. Так сильно, что я посчитал нужным вас проинформировать.
Мужчины выглядят совсем не робко — странно, учитывая, какую взбучку они только что получили. Угловатый, высокий Крик надменно ухмыляется, а моложавый Уотсон горделиво смотрит из-под копны вьющихся волос. Я не могу представить, что эти двое сделали, чтобы так лучиться, несмотря на явное недовольство своего руководителя.
Кендрю указывает на дальний угол
