Константин Сибирский - Черная тень над моим солнечным завтра
44. Конец социального эксперимента
Два человека несут грубо сколоченный гроб. Траурная процессия останавливается на склоне заснеженной лесистой сопки.
Мак Рэд отдает последний долг праху погибшего друга. Он пристально смотрит в исхудавшее, но спокойное лицо мертвеца.
— Дорогой Джордж!… Как часто ты повторял, что смерть тебе кажется единственным избавлением от этой тягостной страшной жизни. И сегодня… О, Господи! Прими в свой Чудный Сад, душу раба Твоего Джемса Де-Форреста. Аминь!
— Эй там! Нежности. Быстрее хороните! — раздается окрик конвоира.
Мак Рэд кладет на свежую могилу несколько веток хвои и став на колени, совершает последнее крестное знамение.
— Прощай, мой друг! Для тебя уже окончился этот потрясающий социальный эксперимент!…
Мак Рэд подымает с могилы комочек серой подзолистой земли, бережно заворачивая в тряпицу.
Заключенные под охраной стрелка с винтовкой спускаются с сопки.
Перед их взором развертывается панорама исправительно-трудового лагеря.
— Джордж, мой бедный Джордж! — шепчет Мак Рэд.
45. Новое ответственное задание
— В результате второй империалистической войны произошли большие сдвиги в нашей иностранной работе, — поучительно произносит Петерс.
Он несколько постарел за последние десять лет — его голова серебрится, а грудь украшена десятком новых орденов.
Зеркалова и Арбузов внимательно слушают речь своего шефа в его блестящем кабинете.
— Мы должны организовать революционное движение среди угнетенных народов и симпатизирующих идее коммунизма элементов. Мы должны находить слабые места их строя и растравлять противоречия.
— А их сейчас немало, — бросает реплику Зеркалова.
— Вот именно, — одобрительно кивнув головой, продолжает Петерс. — Кроме того, и это самое главное, — мы должны быть агрессивными и всегда находиться в состоянии атаки.
Даше в случае когда явный перевес сил находится в руках противника… Это дезорганизует медлительные силы демократии. Повторяю — медлительность — их гибель! Идите в стан врага и там добывайте военные секреты, организовывайте забастовки, диверсионные акты, топите их корабли, устраивайте аварии лучших самолетов, сманивайте или убивайте их ученых, словом делайте все то, что должно содействовать ослаблению врага и приближать нас к победе. Пусть живет наш вождь! — патетически заканчивает Петерс.
— Уверяем вас, что с честью выполним задание, как выполняли неоднократно! — торжественно заявляет Арбузов, выпячивая грудь, украшенную несколькими орденами.
— Мы добудем секреты их атомных бомб и нового оружия, — невинно улыбаясь произносит Зеркалова. Она все еще имеет вид обаятельной светской дамы и, кажется по-прежнему юной и способной увлечь любого мужчину.
Старый и молодой чекисты с вожделением смотрят на вкусного коллегу в юбке…
— Кстати, друзья! Нами получены сведения о вашем бывшем подследственном «младенце» — говорит Петерс.
— Интересно! Что с ним? — спрашивает Зеркалова.
— Второй умер в лагерях… а первый оказался очень живуч. Его лагерь был отправлен на рытье окопов под Москвой. Заключенные воспользовавшись стремительной атакой немцев взбунтовались и перешли на сторону врага. Мак Рэд был в немецком плену, бежал и участвовал в партизанской борьбе украинцев против немцев и нас, потом мы долго не имели никаких сведений о нем и теперь нами получено краткое донесение: Мак Рэд возвратился в Америку и пишет антисоветскую книгу.
— Интересно!? — удивлена Зеркалова.
— Очень жаль, что старик Калинин помиловал его, несмотря на то, чти материала для расстрела было достаточно. Я сам вел дело проклятого матерого шпиона, одевшего маску коммуниста! — возмущается Арбузов.
— Ничего! Мы его найдем и там… Книгу эту я постараюсь добыть вторично! — заявляет Зеркалова.
— Прекрасно! Вот последние инструкции! После ознакомления сжечь! — протягивает бумаги Петерс.
— Само собой разумеется, — отвечает Арбузов.
— В средствах не стесняйтесь! Покупайте все оптом и в розницу. Вот возьмите на расходы для выполнения оперативного задания. Остальные деньги вам доставят курьеры, — и Петерс выкладывает на стол увесистые пачки долларов — желаю удачи, друзья!
— До следующего личного доклада о выполнении задания, товарищ Петерс! — прощается Зеркалова.
— Пусть живет всемирная революция и великий вождь народов! — исступленно кричит Арбузов.
46. Развенчанный кумир
Человек без щляпы медленно идет но дорожке запущенного сада. Взглянув на деревья, он укоризненно качает седой головой.
На пороге небольшого коттеджа он останавливается в глубоком раздумье рассматривая выцветшую еле заметную и забытую дощечку:
«Дуглас Мак Рэд. Инженер»
Старая служанка-негритянка в ужасе таращит глаза. Она пытается захлопнуть дверь, но пришелец громко зовет:
— Салли!?
— О, господин! Неужели это вы… Как вы постарели, — поражена Салли.
Мак Рэд входит в свою квартиру и медленно осматривает комнату. Каждая вещь ему кажется едва знакомой.
— Мне, кажется, что все это подернуто густой дымкой времени… Но ничего… Все пройдет…
Его пальцы прикасаются к клавишам пианино. Звуки будят угасшие воспоминания.
— Бывают ли Кларк, Джеф?
— О, господин! Мистер Джеф часто спрашивал о вас. Он уехал и возвратится только к осени…
— Хорошо, Салли! Я очень устал. Да, я смертельно устал и хочу немного покоя.
— Я приготовлю господину кофе?
— Да, Салли. Чашку горячего кофе…
Взгляд Мак Рэда останавливается на портрете Маркса. Улыбка гаснет на лице хозяина дома. Он подымается в неистовой злобе. Сняв портрет своего бывшего бородатого кумира, Мак Рэд выносит его из комнаты и выбрасывает прочь.
47. Ошибка мистера Мак Рэда
Седой человёк садовыми ножницами подстригает роскошные кусты штамбовых роз. Эта работа видимо ему доставляет особенное удовольствие.
— Мистер Мак Рэд! — доносится зов со стороны калитки.
— Кто там? Я ведь никого не хочу видеть! — недовольно бормочет хозяин шагая но дорожке. Он всматривается в лица посетителей, бесцеремонно нарушивших его покой и удивленно вскрикивает:
— Неужели это не сон!? Мистер Шахматов!? Ирина!?
— Да, мистер Мак Рэд! Мы очень рады, что вам удалось возвратиться в Соединенные Штаты. Надеюсь, вы теперь излечились от коммунизма? — спрашивает русский инженер.
— Совершенно! Болезнь детства. Тогда я был похож на капризного ребенка, которому в магазине вместо золоченной игрушки подсунули картонную дрянь. Но, как вы попали в Америку? Идемте в дом — рассказывайте, — радушно приглашает Мак Рэд.
— Это длинный и жуткий рассказ! — отвечает Ирина.
Они усаживаются в кресла и, за стаканом вина, Шахматов рассказывает:
— Я провел на ссылке в Сибири несколько лет. Когда началась война, нас послали на рытье окопов.
— Какое странное совпадение, — задумчиво замечает Мак Рэд.
— Я попал в плен. Мне пришлось перенести немало надругательств от немцев, возомнивших себя избранной расой. Потом я был свидетелем бегства целых орд восточных европейцев со своей родины. Люди бежали, как зачумленные, от коммунизма, ненавидя одновременно фашизм. Эти учения, будто два достойные друг друга брата!
— Это потрясающий парадокс двадцатого века! — многозначительно говорит Мак Рэд.
Мы видели людей, предпочитающих самоубийство возвращению на свою родину под большевистским режимом, — рассказывает Ирина.
— Мои друзья! Многое о чем вы рассказываете я видел своими глазами… И мне кажется, что я поднял занавес над загадкой коммунизма, по мне надоело все это. Я решит отдохнуть, наслаждаясь природой. Здесь, среди цветущих кустов я испытываю чудесный отдых. И вы первые гости, навестившие меня, — задумчиво произносит Мак Рэд.
— Я вас понимаю. Но можете ли вы спокойно оставаться в тени и разводить цветочки в то время, когда красная опасность протягивает свои щупальца в вашу страну? — спрашивает Шахматов, — вы хотите, чтобы НКВД, действие которого вы испытали, могло появится здесь?
Мак Рэд встает и нервно разгуливает по комнате в глубоком раздумье.
— Да… Кое над чем нужно подумать. Может быть, я снова ошибаюсь!? Я не имею права… — Мак Рэда мучают сомнения. Он еще в плену своих мыслей.
— Мы видели выставленную для продажи в антиквариате скульптуру мистера Де-Форреста. Скажите где он? — спрашивает Ирина.
— Скульптуру покойного Джорджа? Как она попала сюда?! — изумлен Мак Рэд.
— Вот мы и хотели спросить вас? Наведя справки мы узнали, что вы возвратились в США. Однако, что с мистером Де-Форрестом?
— Меня очень интересует, кто привез скульптуру сюда! Ведь Джордж погиб в Сибири… Может быть, это копия?
