Константин Якименко - Тень на дереве

Якименко Константин

Тень на дереве

Якименко Константин Николаевич

Тень на дереве

Когда я открываю окно в своей комнате, я вижу ветку. Она суха и черна, на ней совсем нет листьев, и она безобразна в своей наготе. Её жёсткие когти тянутся ко мне, подбираются всё ближе и ближе... она хочет достать меня, вцепиться в грудь и вырвать моё сердце.

Она его не получит. О н о его не получит.

Ведь я теперь могу не думать об этом. Как глупо!

Время - тоже дерево. Некоторые считают, что оно - река, но они просто ничего не знают.

Они не знают, как это - прыгать с ветки на ветку.

Лучше всё-таки закрыть окно.

Мерзкое древесное щупальце бьётся в стекло, барабанит по нему в беспощадном, безжалостном ритме, не зная усталости: тук-тук-тутук!

"Помнишь? Я здесь!"

По-прежнему здесь. Да, я помню.

Можно отойти от окна. Сесть в кресло, расслабиться... Или нет. Сначала открыть шкаф, достать книгу, раскрыть на странице...

Книгу. Ту самую Книгу. Я больше никогда не смогу её достать. Так же, как Кристалл и Жезл. О, это я тоже помню!

В Книге сказано: можно разбить зеркало, но нельзя избавиться от тени.

И ещё: когда наступает ночь, тени не исчезают. Они вырастают и соединяются, они становятся одним огромным целым. И когда они вместе, их власть безгранична.

Тени... но ведь теперь тень - это я. Значит ли это, что о н о никогда не сможет от меня избавиться? И, кроме того: что такое теперь о н о?

Тень - это тёмный отпечаток, порождённый светом. Но ведь со мной всё наоборот! Я - светлый отпечаток тьмы.

Светлый ли? Хотел бы я знать точно.

А ведь так было не всегда. Вначале я был человеком, а о н о - всего лишь моей тенью. Тогда у меня ещё были три атрибута: Кристалл, Книга и Жезл. А теперь у меня нет ничего.

Если бы я только мог! Если бы я мог...

Её зовут Лада, и она совсем не похожа на Ильму. У неё светлые волосы, они окаймляют лицо половинкой овала. В её серых глазах - робость, и одновременно веселье.

Мы познакомились на дискотеке. Она смотрела на меня так, будто очень хотела что-то сказать. Хотела, но не знала, как. А я знал, но сказал другое. А потом мы танцевали.

Она назвала меня Колей. Вот ведь смешно! Мне не подходит такое имя: звучит слишком мягко и податливо. Теперь она называет меня Ник.

Зачем это, спрашивает оледеневший камень внутри. Ты же знаешь: просто ещё одна ветвь, больше ничего.

Ведь всё когда-нибудь заканчивается, кроме ветвей.

Какая разница?

Мы в кафе со странным названием "Иридиум". Ничего не значащее совпадение: с той же буквы начинается имя Ильмы. Здесь полумрак, но его разрушает шар, что крутится под потолком и бросает на стены разноцветные отблески.

Шар - неправильный. Он чужой, ему не место здесь. Впрочем, мне - тоже.

Музыка. Звуки плывут, но их дробят на части. Это жестоко: они не хотят умирать, но вынуждены расставаться с жизнью снова и снова. Бесконечное число раз. Смерть становится их сущностью и проникает в души сидящих здесь людей. Но те ничего не понимают. Они никогда не поймут: даже если чёрное окутает их целиком, погрузит в себя, словно в кокон, и утащит за собой. Даже тогда.

Но я ведь могу не думать! Так почему же снова..?

- ...где? - далёкий голос. Он не умирает - он живёт полной жизнью.

- Извини. Я отвлёкся.

- Ты странный. А я ещё всегда считала, что хорошо разбираюсь в людях. Но ты для меня - загадка. Во всех смыслах!

Да-да, она сказала - "в людях". А я...

- Ты боишься меня?

- Ну... нет. И да. Немножко.

Наливаю вино: дорогая "Хванчкара". Пьём; под потолком всё красное. Надо быть начеку! Сохраняй контроль, чело...

- Меня не надо бояться, - говорю не то, что знаю.

- А кого - надо?

Будто удар в спину: секундная потеря ориентиров.

Но ведь она ни о чём не догадывается, верно?

И не должна. Пока - только так.

- Глупости. Тебе никого не надо бояться!

- Ты меня успокоил, Ник, - теперь Лада говорит не то, что чувствует.

Лёгкий ветерок. С него всегда всё начинается.

Его лёгкость обманчива. Он пропитан холодом вакуума; он проникает под одежду и запускает мурашки по спине. Он совсем слабый, но его ледяные уколы пронизывают насквозь. Его не спутаешь ни с чем.

Ловлю линию и тянусь за ней. Дальше, ещё дальше...

Переплетение железа, дерева и пластмассы. Многоуровневый стык.

Пока ничего...

Но ветер уже стихает, даже толком не начавшись. Вот и хорошо, вот и успокойся. В этот раз обошлось.

И всё-таки равнодушный металл постукивает из-под черепа:

"Помнишь? Я здесь."

Её звали Кенил, и она тоже была совсем не похожа на Ильму. Её беспорядочно торчащие волосы будто пылали костром, а узкие глаза рассекали меня надвое, как гильотина. Помню, я подумал тогда, что она - настоящая королева пустыни.

Пустыня. Закрываю глаза - и вижу, как мы стоим посреди неё. Возле камня, что указывает путь. Последнего камня.

- Чамен, - говорит Кенил, - я думаю, время пришло.

- Время для чего? - делаю вид, что не понимаю.

- Ты знаешь.

Она права: мы все знали. Знали с самого начала, когда приняли Вызов: только один доберётся до конца и получит Жезл.

- Но мы ещё не дошли, Кенил.

- Тебе придется драться с Мохеллианом. Незачем растрачивать силу.

- Или тебе.

- Нет.

- Что?..

- Убей меня сейчас. Я не буду защищаться.

Холод. Страшная близость пустоты.

- Ты не в своем уме! Я... что за глупости?!

- Чамен, это не глупости. Тебе всё равно придется.

- Нет, прекрати сейчас же! Мы дойдем туда вместе и вместе сразимся с Мохеллианом.

- А потом?

- Потом... потом - друг с другом. Честно, как и должно быть.

- Нет. Ты - Избранный. Или Мохеллиан. Но я думаю - ты, потому что у тебя Кристалл. Все остальные ничего не значат.

- Неправда! - отчаянный крик, потому что...

- Правда, и ты это знаешь.

Да, верно. Знаю, но не хочу - так.

- А если я отдам тебе Кристалл?

- Ты не сделаешь этого.

Но я снимаю цепочку - и вот он, у меня на ладони. Обычно камень сверкает всеми цветами радуги, но сейчас он холоден и пуст.

- Бери. Я дарю его тебе.

- Но тогда я убью тебя. И это ты тоже знаешь.

- Я не думаю, что ты сможешь, Кенил.

- Посмотри мне в глаза. Они тебя не обманут.

Я погружаюсь в её взгляд - в безнадёжную обречённость и непреклонную решимость. Я уже видел такой взгляд, и не единожды...

- Ты не убьёшь безоружного, - говорю я и опускаю меч на песок.

Она усмехается:

- Не сейчас.

Помню: мы у камня, и на нас нет одежды. Мы любим друг друга, как два зверя, до предела одержимые яростью. Для нас нет границ. Мир исчез; всё лишнее исчезло.

Потом она стремительно хватает и сильно сжимает мой член; резко тянет на себя. Я ору - и вдруг понимаю, что любовные игры окончены.