На острие меча - Вадим Николаевич Поситко
– Как тебе зрелище? – обычно спрашивал его Марциал, подъезжая на своей рыжей кобыле, гарцующей и лоснящейся от пота.
– В прошлый раз твоя спата была проворней, – подшучивал над ним Лукан.
Маний взмахивал длинным кавалерийским мечом, смеялся:
– Ей бы не игрушечные головешки, а настоящие! Ну да придет время.
После учений, если не валились с ног, они заглядывали в «Кентавра». Флакк удивлялся их усердию:
– Вам обоим на этом поле медом намазано, что ли?
Сам он выполнял новое поручение наместника: контролировал подготовку транспортных кораблей к переходу в Таврику, а также следил за качеством заготавливаемых припасов и снаряжения. Короткие зимние дни пролетали стремительно, а сделать предстояло еще многое…
Весенний ветер шумел и подвывал. Края плаща, в который кутался Лукан, раздулись и хлопнули, как парус. Он плотнее запахнул накидку: солнце хоть и светило достаточно ярко, но еще не успело прогреть воздух, и поэтому пришлось основательно утеплиться, даже натянуть подбитые овечьим мехом сапоги. Он приложил ребро ладони к бровям, вглядываясь пристальнее.
Легион двигался к центру долины. В голове длинной, изогнувшейся, как змея, колонны неспешной рысью шел конный отряд. Над головами всадников развевались красные и золотистые штандарты. «Трибуны и их сопровождение», – догадался Лукан и стал вглядываться в ехавших впереди мужчин, пытаясь определить, кто из них командир, но большое расстояние не давало четкой картинки.
За авангардом следовали трубачи. От звуков их буцин местная живность летела и бежала прочь. Даже у Лукана, присутствовавшего однажды при триумфе императора Клавдия, по коже пробегал озноб. Изогнутые трубы горнистов блестели надраенной медью и оживали с равными промежутками времени. В их реве было что-то могучее, величественное, заставляющее содрогаться при одной только мысли, что ты присутствуешь при некоем знаменательном событии, после которого, вероятнее всего, мир вокруг тебя изменится до неузнаваемости.
Словно укрепляя эти мысли, вгоняя их в землю, ровной тяжелой поступью двигались шеренги легионеров, разбитые на равные прямоугольники когорт и центурий. Впереди каждой когорты шел сигнифер, несший перед собой ее символ. Из-за расстояния значки было не разобрать; они двигались вместе с колонной, покачиваясь в такт шагам, словно приросшие к ее спине яркие булавки, и обрывались где-то в самом хвосте. За ним уже стала различима вереница повозок и телег, на которых обычно перевозили метательные орудия, запасное снаряжение и провиант. Скрипа колес слышно еще не было. Долину заполнял исключительно гул от размеренных шагов легионеров, в который вкраплялась точечная дробь конских копыт.
Кавалерия легиона, разбившись на два отряда, следовала вдоль флангов колонны. Цепочки всадников проносились вперед и заворачивали обратно, курсировали вдоль всей линии пешего строя, подобно заботливым родителям, оберегающим своих чад. Иногда два-три всадника уносились в примыкавшие к долине рощи, а спустя какое-то время они мчались обратно. Лукан знал наверняка, что никто в этих рощах не прячется. Разве что перепуганное зверье. Но сам вид грамотно выстроенного и продуманного до мелочей походного марша римскиого легиона вызывал в нем восхищение.
– Любуешься? – раздался рядом смеющийся голос Флакка.
Приятель либо подкрался уж очень тихо, либо Лукана настолько захватила картина вкатывающегося в долину легиона, но появление Марка получилось эффектным.
– А тебя сюда что привело? Только не говори, что случайно проходил мимо.
– Да нет, как раз тебя ищу, – объяснил Флакк.
– Меня! С чего бы это?
– Галл собирает совет. Видимо, по поводу прибытия Восьмого.
– Это нормально. – Лукан поежился, плотнее запахиваясь в плащ. – У нас есть еще время? Я бы ненадолго задержался.
– Боюсь, что нет, – разочаровал его Флакк. – Сборы срочные.
Вздохнув, Лукан бросил взгляд на долину. Из чрева буцин вырвался к небу очередной протяжный рев, а поступь легиона, нарастающая, как шум приближающегося потока, казалось, вот-вот плотным тампоном закупорит уши. Уже можно было различить по цветам гребни шлемов у передовых всадников и их алые трепещущие на ветру плащи.
– Ого! – прищелкнул языком Флакк. – Внушительно! Будь я варвар, удирал бы со всех ног.
Лукан промолчал, и Марк развел руками.
– Да я серьезно! Никогда не видел ничего подобного.
* * *
Наместник, по обыкновению, обвел офицеров долгим, пытливым взглядом. Те расположились на скамьях у глухой стены, напротив окон, и лившийся из сада свет освещал их серьезные, сосредоточенные лица. Всего в кабинете Галла, не считая его самого, собралось семь человек: Лукан с Марциалом и Флакком, Варен, два центуриона, Сибиус и Главк, и не так давно прибывший из Галлии старый вояка Одриск, вступивший в должность префекта и взявший под свое командование кавалерию ауксилариев. Именно он натаскивал весь последний месяц новобранцев, занятия которых часто посещал Марциал. На коленях Варена лежала вощаная табличка для письма, и он терпеливо ждал, когда заговорит его обожаемый командир.
Галл не стал подниматься из-за стола и без прелюдий сразу заговорил по делу:
– Как вы уже знаете, к Томам подходит Восьмой легион Августа. Именно он, как и было задумано, составит костяк нашей армии. Новостью это назвать нельзя, поэтому сразу перейду к главному… Времени у нас было не так много, но мы использовали его с максимальной отдачей. Мы все, все без исключения, вложили немало труда, чтобы созданные здесь когорты стали полноценной частью действующей армии. Это так. Но! – Галл расправил плечи, оперся о спинку стула. Его глаза смотрели куда-то поверх голов офицеров, он словно проговаривал про себя то, что собирался донести до своих подчиненных. После недолгой паузы он продолжил: – Вы, как и я, должны понимать, что тех сил, которыми мы располагаем, будет недостаточно для ведения успешных боевые действий против Митридата. И это не только мое мнение. Так считают и в Риме. В связи с этим наш корпус будет усилен подразделениями из Вифинии, что вполне логично, учитывая особенности предстоящей войны и характер врага.
Он прервался, давая своим офицерам время переварить услышанное.
– Какой род подразделений нам придадут, известно? Кавалерия, пехота? – первым спросил Одриск.
– Точно сказать не могу, – ответил Галл. – Я акцентировал внимание на противодействии кавалерии, когда отправлял свой доклад императору. Не думаю, что мои доводы остались незамеченными.
– Впрочем, нам не помешает любая сила, способная сдержать конницу.
– Согласен. В любом случае придется рассчитывать на то, что
