Рушатся берега - Нгуен Динь Тхи
Соан мыла посуду, а неподвижный взгляд ее округлившихся глаз витал где-то далеко. Мыслями она перенеслась в свою хижину, что стояла на краю поймы. Вот сестренка Хюе нянчится с малышом Бау. Увидев Соан, она, обезумев от радости, бросается к ней. Мать привстает с постели ей навстречу: «Пришла, дочка!» И Мам прибежал, смеется: «Хорошо, что пришла! Смотри, Соан, как все рады видеть тебя!» Соан улыбается. Каждый раз при встрече с ней Мам не в силах скрыть свою радость, и это приятно Соан, странное волнение наполняет ее грудь.
Ярко светит луна. От легкого ветерка вода в пруду покрывается сверкающей рябью. Вымыв посуду, Соан уложила ее в корзину и отнесла подальше от воды. Вода приятно холодит кожу, и Соан, засучив повыше шаровары, сбросив блузку, сошла вниз по каменным ступеням. Луна льет свой голубой свет, лаская плечи и руки девушки, пока она плещется в прохладной воде.
Выйдя на берег, Соан начала одеваться, и тут кто-то сзади обхватил ее. От страха у нее подкосились ноги.
Чьи-то руки продолжали крепко сжимать ее. Соан с силой рванулась.
— Пустите!
— Молчи, ты...
Она узнала сдавленный шепот «бакалавра». От него противно несло винным перегаром, потные руки шарили по ее телу.
— Пусти!
Злость комком подступила к горлу. Собрав все силы, Соан ударила Тыонга и вырвалась из его рук. От неожиданного и сильного удара худосочный отпрыск депутата зашатался, едва устояв на ногах.
— Ты что, с ума сошла?
— Не смей касаться меня!
Тыонг снова хотел было ее обнять, но Соан, схватив валявшуюся на земле палку, угрожающе подняла ее над головой.
— Ну, ладно, ладно! Вот ты, оказывается, какая тварь!
Сообразив, что сила не на его стороне, «бакалавр» презрительно усмехнулся и, пошатываясь, скрылся в темноте.
А Соан все еще держала в руках палку, дрожа от возбуждения и злости. Когда она шла из сада, колени у нее подгибались, так что она несколько раз опускала корзину на землю. Из глаз ее катились слезы.
В полночь повар потряс за плечо дремавшую на бамбуковой лежанке Соан.
— Вставай, пора нести ужин.
Соан едва успела расставить тарелки на подносы, как спустилась служанка Дао. Повар внимательно осмотрел подносы, не забыла ли чего Соан. Большое блюдо с куриной лапшой; рыба, очищенная от костей; мелко нарубленное куриное и голубиное мясо. От блюд шел аппетитный запах. Потом повар проверил специи: рыбный соус — ныокнам, уксус и соевая приправа, розетки с молотым перцем, с лимонным соком, приправленным солью и стручковым перцем. И, только убедившись, что все на месте, ничего не забыто, он разрешил нести подносы наверх.
С трудом подняв поднос, Соан отправилась вслед за Дао. От тяжести ломило плечи. В конце коридора она услышала звуки патефона, смех, аплодисменты, и в тот же момент яркий свет ослепил ее. Сощурившись, она пронесла свой тяжелый поднос в зал, полный табачного дыма. Пестрые платья, разомлевшие от вина лица гостей, которые пьяно размахивали руками, расхаживая по комнате, и многократно отражались в немых зеркалах.
IX
Прошли шумные дни приема, гости разъехались. Соан выстирала и убрала белое платье, опять натянула на себя старую, заплатанную коричневую рубашку. И снова день за днем она подметала двор, мыла полы, протирала окна, стирала белье, молола рис, колола дрова, полола траву в огороде, чистила уборные — словом, не знала ни минуты отдыха, вертелась с самого рассвета, когда надо было приготовить мясной суп для овчарки, до позднего вечера, когда она подогревала воду хозяевам для ножных ванн. И уже совсем ночью, когда весь дом погружался в сон, Соан кипятила в двух старых бензобаках воду, чтобы рано утром побыстрее приготовить корм для нескольких десятков свиней. Голодная, она одна сидела на кухне у раскаленного очага и дремала или, тоскуя по дому, вспоминала своих.
Как-то утром депутат Кхань вспомнил о приглашении Куанг Лоя и отправился в Хайфон. Дат тоже собралась ехать, у губернаторши должна была состояться церемония «общения с духами». Стоя перед высоким трюмо, она напудрилась, нарумянила щеки, подкрасила губы. Потом завернула в пакет необходимое для церемонии нарядное цветистое платье. Маленькие глазки хозяйки смотрели из зеркала умиротворенно. Затянувшись в розовый корсет, она надела плотно облегающее шелковое белье и стала разглядывать свой располневший стан, поворачиваясь то одним, то другим боком. Она с нетерпением ждала предстоящей церемонии, казалось, ритмичная ритуальная музыка уже звучит в ее ушах. Длинные белые сатиновые панталоны выглядели нарядно. Она призывно поводила глазами, делая игривые жесты, кокетливо изгибалась в сторону воображаемого молодого певца, сладострастно закатывая глаза, как это обычно делают женщины, когда на них снисходит дух, готовый отвечать на вопросы.
Вдруг она увидела в зеркало,
