Рушатся берега - Нгуен Динь Тхи

Нгуен Динь Тхи

РУШАТСЯ БЕРЕГА

Роман

Предисловие

У вьетнамской литературы свое, особенное, очень характерное и необыкновенно интересное лицо. Это древняя и в то же время молодая литература. Ее первые изустные, лишь впоследствии записанные литературные памятники уводят читателя в глубь даже не веков, а тысячелетий, и в то же время такой жанр, как роман, родился во Вьетнаме лишь в начале этого века.

Впрочем, так было со многими литературами Востока, но вьетнамскую литературу при этом всегда отличала и отличает сейчас одна характерная черта, вернее добрая традиция: на всем протяжении своего более чем тысячелетнего существования она была и остается народной, в самом глубоком смысле этого слова. Она всегда воспевала героев своего народа, их борьбу, их подвиги, всегда высмеивала и гневно клеймила своекорыстных людей, предателей, изменников народного дела, людей, которых сегодня именуют коллаборантами. Эта ее традиция, зарожденная еще в глубокой древности, пронесена до наших дней. И именно сейчас, когда мужественный и храбрый народ этот, отстаивая свою независимость, честь и право строить социализм, уже не первый год успешно единоборствует с одной из сильнейших империалистических держав мира, эта добрая и славная традиция расцвела как никогда.

Перед вами, читатель, первая книга дилогии «Рушатся берега», принадлежащей перу одного из талантливейших современных писателей Вьетнама Нгуен Динь Тхи. Прежде чем обратиться к этому произведению, которое, несомненно, обогатило мировую литературу, я считаю долгом сказать несколько слов о его авторе, моем давнем друге.

Тхи сам мог бы стать героем романа. Юношей, почти подростком, он начал борьбу сначала против японских, потом против французских оккупантов. Подобно Аркадию Гайдару, он в пятнадцать лет был уже комиссаром батальона, участвовал в знаменитой битве у Дьен Бьен Фу. Он был храбрым комиссаром, и уже в те дни в полках сражающегося Вьетнама пели его песни, которым он дал и слова и музыку.

Человек необыкновенно одаренный, Нгуен Динь Тхи и поэт, и пламенный публицист, и автор коротких новелл для детей и рассказов для взрослых. У него есть работы на философские темы, серьезные работы, и в то же время он композитор, сам сочиняющий музыку для своих песен, как, например, для очень известной «Песни о Ханое», которую поют вьетнамцы еще со времен Сопротивления. Путешествуя по сражающемуся Вьетнаму, мы не раз слышали эту песню в самых различных аудиториях. Ее пели солдаты на 17‑й параллели, на заставе, отделенной лишь рекой от Южного Вьетнама. Ее пели артисты на вечере встречи с ханойской интеллигенцией. Ее исполнял самодеятельный хор текстильщиков Нам Диня. Она звучала столько раз, что, запомнив ее своеобразный мотив, и мы, не зная слов, расхрабрились и подпевали хору.

Таков Нгуен Динь Тхи, худощавый, стройный человек — воин, писатель, общественный деятель, — с тихим голосом и спокойной улыбкой. В последние годы он обратился к жанру романа, и вот перед нами его второе прозаическое произведение, «Рушатся берега», в котором он выступает уже как зрелый мастер этого монументального жанра, свободно и ярко пишущий широкое полотно народной жизни на одном из самых сложных этапов вьетнамской истории.

Начало второй мировой войны в Европе. 1939 год. Правительство Народного фронта во Франции потерпело поражение, и это немедленно находит отклик в далеком, казалось бы, Вьетнаме — тогда французской колонии. Реакция переходит в наступление. Начинается жесточайший террор колонизаторов. Закрываются газеты и журналы, изымаются все хоть сколько-нибудь вольнолюбивые книги. Разгоняются профсоюзы. Коммунистическая партия, созданная еще в 1930 году и уже накопившая немалый революционный опыт, вынуждена была перейти на нелегальное положение. Тысячи коммунистов, профсоюзных активистов и даже просто сочувствующих революции людей брошены в тюрьмы. Колонизаторы действовали по гитлеровскому образцу — попраны все законы. Молодежь хватают и отправляют на принудительные работы по строительству военных укреплений или увозят за моря, где вьетнамские юноши должны служить в колониальных войсках. И как всегда бывает в момент торжества реакционных сил, местные эксплуататоры — помещики, промышленники, кулаки, затаившиеся и попритихшие в предшествующие годы, — берут реванш и, пользуясь благоприятной обстановкой, снова завинчивают гайки эксплуататорского пресса.

Именно в эти сложные для Вьетнама дни, в этот труднейший исторический период, когда партия коммунистов выдержала тяжелейший за всю свою историю экзамен, и вводит читателя Нгуен Динь Тхи. Действие романа протекает в местах самой острой классовой борьбы — в крупнейшем городе Северного Вьетнама Ханое, в индустриальном центре и порту Хайфоне и в деревнях, прилегающих к этим городам, кровно связанных с ними, — здесь действительно можно лучше всего проследить общественное движение крестьянской массы, составлявшей в те дни основное население Вьетнама. Располагая богатейшим, может быть даже лично пережитым, материалом, художник, вооруженный передовым мировоззрением и обладающий массой наблюдений, показывает, как в эти труднейшие годы крепнет и закаляется коммунистическая партия его страны, как в жестоких, порою трагических столкновениях растут люди. Растут и морально готовят себя для будущих великих сражений и с французским, и с японским, и с американским империализмом. Закалка эта, происходящая как бы на глазах читателей в период 1939—1941 годов, уже достаточно ясно объясняет, как рождались, идейно крепли те люди, которые сегодня восхищают все свободолюбивое человечество, нанося поражение самой могущественной, самой вооруженной армии самой богатой страны капиталистического мира.

В этом, как мне кажется, сила и привлекательность романа «Рушатся берега». Рушатся берега империализма, и этот необратимый процесс писатель показал весьма убедительно.

Автор отлично знает материал и свободно оперирует им. Из огромной массы жизненных наблюдений вырисовываются и оживают его художественные образы. И это прежде всего обаятельнейший образ профессионального революционера Кхака — вьетнамского интеллигента, истинным университетом которого было многолетнее пребывание в одной из самых страшных колониальных тюрем на острове Пуло-Кондор; образ сочувствующего революции, но колеблющегося интеллигента Хоя; сестры Кхака Куен — девушки, которая не слишком хорошо разбирается в том, что делают революционеры, но отказывается от всех земных радостей из любви к брату; образ вьетнамской деревни, как бы откристаллизованный в портретах юной Соан и Мама, не смеющих признаться в любви друг другу. Мам, сельский парень, который воспитан в традициях уважения к властям — и местным, и колониальным, — выступает в защиту своих прав, и это уже решительный шаг крестьянина колониальной страны в революцию.

Нам, советским людям, все это, может быть, покажется необычным (не так шли в революцию наши отцы и деды), но это Вьетнам, очень далекий Восток со своими традициями,