Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

* * *

На следующий день она вышла из добровольного заточения: ее ждала неделя триумфов, званых ужинов, пения, представлений и танцев. Они с Филиппом обедали в Восточном зале под новым балдахином с гербами обоих государств и танцевали в зале для приемов. Когда Филипп не занимался делами и не изучал работу английского правительства, лорды показывали ему местные достопримечательности, и он не жалел себя, стремясь увидеть как можно больше. Они с Марией постоянно говорили о важной задаче примирения Церкви Англии с Римом. А ночью становились любовниками.

Их супружество начиналось восхитительно, думала она. Впервые за двадцать восемь лет, прошедших после того, как отец обратил свой благосклонный взор на Анну Болейн, Мария была по-настоящему счастлива. В один прекрасный день она набралась храбрости и призналась Филиппу в любви, невольно затрепетав, когда он с улыбкой поцеловал ей руку. А Марии так хотелось услышать в ответ слова нежности!

Она знала, что Филиппу, должно быть, трудно найти место для жены в суете государственных дел. Он, вероятно, догадывался, что получит ровно столько полномочий, сколько она ему даст. Любому нормальному мужчине это наверняка должно было показаться нестерпимым и унизительным. Поэтому Мария шла на уступки супругу во многих вопросах, постоянно советовалась с ним и вскоре поняла, что он занял место Ренара, сделавшись ее главным советчиком. После борьбы в одиночку с упрямыми, вздорными советниками для Марии стало огромным облегчением иметь рядом с собой равного по статусу друга и советчика. Впрочем, случались и неловкие ситуации, когда она, не желая идти на поводу у Филиппа, отстаивала свою точку зрения и поступала по своему усмотрению, ведь как-никак она была королевой. Она понимала, что для жены подобное поведение является неподобающим. Жена должна беспрекословно повиноваться мужу. Но как быть королеве, которая правит страной? Едва ли можно было ожидать, что она, учитывая занимаемое ею положение, станет уступчивой, подобно другим женщинам.

Она написала кардиналу Поулу, спрашивая его совета, поскольку не хотела, чтобы между ней и Филиппом пробежала тень непонимания. Однако ответ кардинала был однозначным:

Мадам, я призываю Вас молиться за короля, ибо он мужчина, который в своих деяниях больше, чем кто бы то ни было, является подобием Божиим.

О нет! Если она рассчитывала найти здесь поддержку, то явно ошиблась. Впрочем, другой мужчина наверняка скажет ей то же самое. Что касается ее придворных дам и даже самоуверенной Маргарет Леннокс, все они ясно дали понять, что не желают вмешиваться в супружеские отношения.

С каждым днем становилось все более очевидным, что Филипп предпочитает пользоваться услугами своего испанского двора, и это вызвало крайнее недовольство придворных. Однако советники не желали вмешиваться, поскольку многие из них надеялись, что Филипп наградит и повысит их за поддержку императора или поможет свести старые счеты друг с другом. Перед лицом их общего равнодушия Мария оказалась бессильна.

Медовый месяц закончился раньше, чем хотелось бы, так как Марии надлежало возвращаться к своим обязанностям королевы, что практически не оставляло времени для супружеской жизни. Теперь они виделись лишь во время общих обедов или иногда по вечерам, когда она играла ему на лютне или на вёрджинеле, а еще по ночам. Марии не хватало дня для всех государственных дел. Постоянное напряжение снова стало причиной головной боли и учащенного сердцебиения.

– Похоже, вам трудно контролировать ваших советников, – как-то вечером заметил Филипп.

У Марии пульсировало в висках. У нее выдался тяжелый день: ей пришлось утихомиривать советников, споривших из-за иностранной политики. В надежде, что муж ее успокоит, она излила ему душу.

– Вы хотите сказать, что я не гожусь для государственной деятельности? – огрызнулась она.

Филипп пожал плечами:

– Я лишь хочу сказать, что вы должны быть с ними построже. В Испании мы не потерпели бы подобных пререканий.

– Но у нас тут не Испания! – парировала Мария; она чувствовала себя несчастной, ведь они впервые поссорились.

– Вы королева, и я обязан вам повиноваться, – невозмутимо произнес Филипп. – Но они загнали вас в угол. Мне интересно, имеется ли у вас хотя бы малейшее представление, в каком жалком состоянии находятся финансы этого королевства?

– Естественно, имеется! – вспыхнула Мария.

– Королевство на грани банкротства. Ну и что предпринимают по этому поводу ваши советники? Насколько я вижу, ничего полезного. Но не волнуйтесь. Я немедленно распоряжусь насчет получения надежных испанских займов, чтобы пополнить вашу казну.

Мария едва не разрыдалась. Она обидела мужа, а ведь он всего лишь собирался ей помочь.

– Простите, – произнесла она. – Я не хотела быть недоброй.

Филипп, потянувшись через стол, взял жену за руку:

– Все. Забудем об этом.

Глава 34

1554 год

Сэр Генри Бедингфилд отправил в Совет письмо, так как Елизавета вымотала ему все нервы. Она умоляла пересмотреть ее дело и позволить ей смиренно попросить милосердия у ее величества.

– Ее милость умоляет, чтобы ей либо вынесли приговор, либо позволили предстать перед вашим величеством, – сообщил Марии Гардинер. – Чего, по ее словам, она никогда не стала бы делать, если бы не знала, что чиста перед Господом.

Впрочем, сейчас Марии было не до Елизаветы. Был конец июля, и двор собирался переехать из Винчестера на восток, в Виндзор. Мария рассчитывала, что у нее будет возможность несколько дней поохотиться вместе с Филиппом, но оба серьезно простудились и вынуждены были сидеть дома. Как только им стало немного лучше, она возвела мужа в суверены ордена Подвязки. В ознаменование этого события Мария, желая доставить мужу удовольствие, подарила ему кинжал, украшенный драгоценными камнями. Похоже, сейчас Филипп выглядел гораздо счастливее, чем при первой встрече. И все благодаря их супружеству, решила она.

* * *

В середине августа, когда Мария и Филипп ехали по Лондонскому мосту в Сити, у ворот их встретили залпы артиллерийских орудий. Гражданские власти не жалели расходов на новый ритуал въезда королей в столицу. Вдоль всех улиц были организованы пышные зрелища – иногда там, где еще недавно стояли виселицы, по трубам текло бесплатное вино. Люди толпами высыпали наружу – испанцы там или не испанцы, горожане всегда любили праздники, и Мария радовалась, слушая, как они громко приветствуют ее супруга. Филипп, судя по всему, остался доволен оказанным ему приемом, а народ был не менее впечатлен дарами, которые