Союз рыжих - Стив Хокенсмит
Люди Макферсонов заторопились по своим делам, и Ули с Пауком поспешили следом, явно желая избежать новых неловких положений, в которые Старый мог их поставить, пользуясь присутствием Брэквелла. Наш юный друг тем временем закончил осмотр двери и отошел, пожав плечами.
– Да, вижу царапины. Но вы и тот, другой, парень изрядно потрудились, чтобы открыть дверь. Не понимаю, почему это так важно.
– Дело в том, что не мы оставляли эти борозды. Думаю, с дверью поработал кто-то еще, – пояснил Густав. – А теперь, будьте добры, постойте на месте немного. Тут уже и без вас натоптали.
Старый наклонился, вперил взгляд в землю и пошел вокруг нас по кругу, постепенно расширяя амплитуду и отходя все дальше и дальше от сортира. Оказавшись футах в пятнадцати, братец произнес те же слова, которые произносил мистер Холмс, когда обнаруживал новую улику:
– Ба! А это у нас что?
Затем он опустился на землю и пополз на четвереньках.
– Мистер Брэквелл, а двести фунтов – это много? – поинтересовался я, пока братец ползал кругами, словно ребенок, играющий в лошадку.
Брэквелл грустно кивнул.
– Много. Честно говоря, я надеялся, что сумма окажется слишком большой даже для такого азартного человека, как герцог, чтобы принять пари. Как видите, я ошибся.
– Прошу меня простить, но… гм… вы сможете достать такие деньги?
Брэквелл был вправе оскорбиться, но лишь печально улыбнулся.
– Нет, достать, как вы выразились, я их не могу. По крайней мере, сейчас. Но мои родственники могут.
– Ага, – кивнул я, – понимаю.
Наконец-то стало понятно, к какой категории принадлежит Брэквелл. У нас на западе таких называют содержантами: богатые родственники отправляют парней подальше, чтобы избавиться от них. Обычно содержанты живут на присылаемые из дома деньги, бо́льшую часть которых тратят на выпивку, дурацкие пари и безумные идеи. Исходя из того, что я уже видел, Брэквелл был подвержен всем трем упомянутым порокам.
– Скажите, – начал он, – а изучение дедуктивного метода, о котором ваш брат говорил герцогу, – каким образом оно происходило?
Я попытался было придумать ответ, который не звучал бы слишком нелепо, но быстро сдался.
– Братец сидел на заднице и слушал, пока я читал ему детективные повести, вот каким. Но, уверяю вас, он очень серьезно относится к искусству дедукции.
Густав, извиваясь, уже полз по земле на животе, медленно приближаясь к сортиру.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Брэквелл.
Наконец Старый дополз до двери, вскочил на ноги и провел пальцами по отдушине. Потом сунул туда нос, понюхал дверь и испустил тихий огорченный стон.
– Проклятье. Вот что бывает, когда теоретизируешь.
– В чем дело? – нахмурился Брэквелл.
Старый постучал по двери.
– Тут нет следов огня.
– И что? – спросил я.
– А вот что: если Будро застрелили через отдушину, на дереве остались бы следы. Ты же знаешь, что такое дерринджер: из такой пукалки не попадешь даже в сарай с десяти шагов, годится только для стрельбы в упор.
Наш юный друг вздохнул.
– Значит, вы ошиблись насчет обстоятельств смерти.
– Только в деталях. – Густав махнул рукой, отметая беспокойство джентльмена. – Покойный не застрелился, в этом я по-прежнему уверен. Остальное… что ж, да, это задачка. Задачка на три трубки.
Последние слова – переиначенная фраза мистера Холмса – одновременно развеселили и встревожили юного Брэквелла.
– А те рассказы, которые вы читали, наверняка описывали приключения моего земляка Шерлока Холмса?
– Лучшие из них, – подтвердил Старый, явно обрадованный тем, что встретил человека, который слышал о его кумире. – Метод мистера Холмса – единственный, который чего-то стоит, когда нужно вести расследование.
– Вполне возможно, – согласился Брэквелл. – И тем не менее я бы не стал повторять эти похвалы в присутствии герцога.
Густав поднял бровь.
– Неужели он не любит мистера Холмса?
– Это еще мягко сказано. И у лорда Балморала есть причины. Вы, вижу, не читали опус «Знатный холостяк»?
Мы со Старым обменялись озадаченными взглядами.
– Нет, сэр, – ответил брат. – Я уже заметил, что мое холмсианство герцогу как сучок в ноздрю. Но думал, что он всегда так реагирует, если кто-то не хочет играть картами, выпавшими ему при рождении.
После недолгого замешательства Брэквелл медленно кивнул.
– Да… понимаю, о чем вы. Но дело не только в этом. Около четырех лет назад один из сыновей герцога, Роберт Сен-Симон, чуть не женился на богатой американской наследнице. Это был бы очень… полезный брак для Сен-Симонов. К сожалению, ваш Шерлок Холмс открыл крайне неудобный факт о будущей невесте: оказалось, что она уже замужем. Скандал, конечно, стал пятном на репутации всей семьи. А когда слухи уже начали затихать, биограф Холмса, доктор Ватсон, имел бестактность опубликовать рассказ об этом деле.
– «Знатный холостяк», – повторил Густав.
– Именно.
– Этот рассказ нам еще не попадался, – заметил я. – Искать истории о Холмсе в здешних местах все равно что мыть золото в струйке мочи.
Несмотря на ковбойский наряд, подобное выражение оказалось для Брэквелла как-то чересчур грубым.
– Ну да. – Он неловко откашлялся. – Вижу, что вы нашли достаточно произведений о Холмсе, чтобы ознакомиться с его теориями и привычками. И напомнить старине Дикки о том, кого он винит в уроне для чести семьи.
– Думаю, он и сам внес вклад в то, чтобы уронить эту честь, с его-то безумными пари. Ведь именно из-за них его семья нуждается в деньгах.
Брэквелл изумленно воззрился на моего брата.
– Вы меня удивили. Да, действительно, вся мужская половина Сен-Симонов известна страстью к азартным играм. И эта страсть уже много лет пагубно сказывается на их состоянии. Как вы об этом узнали?
Старый небрежно пожал плечами – сама напускная скромность.
– Просто наблюдение и дедукция. Думаю, для мистера Холмса задачка оказалась бы детской игрой.
– Возможно. Никогда с ним не встречался, но, насколько я понимаю, он был…
– Мистер Брэквелл!
Мы обернулись к замку, откуда к нам спешила Эмили. Инстинктивно все трое встали между ней и сортиром, пытаясь оградить нежную женскую натуру от неприглядной картины внутри. Но Эмили не хотела, чтобы ее ограждали, и, привстав на цыпочки, по-змеиному изгибала шею из стороны в сторону, пытаясь разглядеть побольше.
– Завтрак подан, – сообщила она между тем.
– Благодарю вас, Эмили. Я не голоден, – ответил Брэквелл.
Горничная подошла еще ближе к нему.
– Леди Клара хотела с вами поговорить, – сказала она, немного понизив голос. – По возможности как можно скорее, сэр.
– Так тому и быть, – вздохнул Брэквелл. – Теперь я пропал, – добавил он шепотом. – Мне запрещается потакать скверным привычкам герцога. Что ж, джентльмены… доброй охоты.
Он взглянул напоследок на тело Бу, покачал головой и пошел к дому вслед за Эмили, которая тоже обернулась, чтобы еще раз глянуть на труп.
Наконец мы со Старым остались одни. Но, как бы ни хотелось мне воспользоваться этим уединением, чтобы вывалить на братца целую телегу вопросов и жалоб, я понимал, что есть более важное дело, которым надо заняться в первую очередь.
– Ули и Паук могут вернуться в любую секунду, – предупредил я.
– Наверняка. Нам лучше поторопиться.
Густав шагнул в сортир и засуетился вокруг Будро. Через минуту он вышел, держа в руках пояс с кобурой. Достав из кобуры 45-й, он крутанул барабан и понюхал дуло.
– Был в деле? – спросил я.
Старый покачал головой. Потом засунул ствол обратно в кожаный чехол и сунул все вместе мне в руки.
– Надевай.
Я повесил кобуру на пояс, оставив ее приоткрытой, как мне нравится, а брат вернулся к Бу, ухватился за его сапоги и вытащил тело на свет.
– Не очень уважительное обращение с останками человека, – заметил я.
– Если хочешь спеть гимн – валяй, а мне работать надо.
И Густав приступил к работе. Для начала он поднял бледные лапы Будро и быстро осмотрел их.
– Ожогов нет, царапин нет, ссадин на костяшках нет, – пробормотал он. – Драки не было.
– Видимо, Голодный Боб или еще кто застал его врасплох.
– Пусть пока будет «еще кто», – решил Старый, отпуская руки Бу.
– Значит, ты не думаешь, что это Голодный Боб?
– Будь я азартен, как их милость, поставил бы на то, что старина
