Союз рыжих - Стив Хокенсмит
– Постойте! – окликнул их Старый.
Герцог развернулся, как кабан, которого дернули за хвост.
– Пожалуйста, – быстро добавил Густав. – Ваша милость. Сэр. Прошу меня простить за такие слова, но я не думаю, что это совсем уж не имеет к вам отношения.
– Ты о чем? – недовольно спросил старик.
– Видите ли… – начал Густав, и, хотя последовавшая за этим пауза длилась не больше нескольких секунд, я постарел лет на десять. Время раскрывать наши карты насчет Перкинса еще явно не пришло.
Оказалось, однако, что братец приберег в рукаве совсем другую карту.
– Позвольте спросить, сэр, – сказал он, – вас, случайно, не предупреждали, что в этой местности скрывается беглый маньяк?
– Маньяк? – фыркнул Эдвардс. – О чем, ради всего святого, ты толкуешь?
– Ну, наверняка даже к вам в Бостон доходили слухи о Голодном Бобе Трейси, – пояснил Старый. – Колорадский каннибал. Горный людоед. Его видели недалеко отсюда. Наш труп, конечно, не сварен с солью и перцем и не похож на дело рук Трейси, но как знать? Может, старина Боб просто не успел до него добраться. Как я уже сказал, есть веские причины сомневаться, что Будро застрелился. А если существует хоть какой-то шанс, что его прикончил Голодный Боб, то дело перестает быть местным. Вы скажете шерифу, что у вас на ранчо загадочный покойник, тот сообщит федеральному приставу в Майлз-Сити. А потом нагрянет полиция и перевернет здесь все, вплоть до последнего камня на пастбище.
Когда Густав договорил, у герцога сделался такой вид, будто он проглотил лягушку. Старик стиснул зубы, видимо опасаясь, что завтрак выпрыгнет наружу. Эдвардс смотрел не менее кисло, а сюртук у него на брюхе разве что не шевелился от выделываемых желудком кульбитов.
При виде мертвеца никто из них и ухом не повел, однако перспектива приезда шерифа на ранчо произвела оглушительный эффект. Почему?
– Это было бы… нежелательным осложнением, – выдавил Эдвардс.
Братец сочувственно кивнул.
– Несомненно. Но ведь все может сложиться иначе. Вы отправите одного из парней за шерифом, но тот прибудет не раньше следующего дня. Остается только использовать это время с толком.
– И расследовать убийство до прибытия властей, – выпалил Брэквелл, который теперь смотрелся гораздо бодрее Эдвардса и герцога.
– Это единственный способ избежать «затруднения», о котором упомянул мистер Эдвардс, – продолжал Густав. – Или мы сами разберемся в этом деле, или полиция налетит, как рой пчел.
– И кто именно проведет расследование? – спросил Брэквелл, хотя, видимо, уже догадывался.
– Что ж, я могу, – вызвался Старый.
– Ты?! – Эдвардс смерил моего брата таким взглядом, будто видел впервые. – Хотелось бы знать, что могло вселить такую уверенность в… – По всему было видно, что бостонец собирался сказать что-нибудь вроде «невежественного скотопаса», но, будучи в окружении целой толпы невежественных скотопасов, проявил осмотрительность и закончил словами: – …Такого, как ты.
– Я изучал методы наблюдения и дедукции, – ответил Старый. Не обращая внимания на смешки Макферсонов и некоторых других парней, в том числе, к моему разочарованию, из числа обитателей нашего барака, он немного повысил голос и добавил: – И прошу заметить, что вы бы и не задали этот вопрос, не помешай я сделать поспешные выводы.
– А ведь он прав, – заявил Брэквелл. – Я считаю, надо дать ему шанс.
– Это просто смешно, – ухмыльнулся Эдвардс.
– Да почему же? Не понимаю, что мы теряем.
– А я не понимаю, что мы можем получить. – Эдвардс с открытым презрением взглянул на красочный костюм Брэквелла. – Из него такой же детектив, как из вас – ковбой.
Щеки юнца порозовели, как от пощечины.
– Если вы так сильно расходитесь во мнениях, может, решим дело по-джентльменски? – предложил Старый. Его взгляд обратился к герцогу. – Ну, знаете, добавим немного азарта.
– Пари? – пробормотал старик. Его серые водянистые глаза внезапно вспыхнули и приобрели тот самый лихорадочный блеск, как в тот раз, когда он стравил Старого и Эмили в битве невежд. – Да! Если верите в него, Брэквелл, придется чем-то подкрепить свои слова!
– Что ж, я… я так и сделаю, – ответил тот, пытаясь говорить уверенно, несмотря на нервную дрожь в голосе. – Ставлю двести фунтов на то, что этот человек еще до прибытия властей сможет дать удовлетворительное объяснение случившемуся.
– По рукам! – гаркнул герцог, и пунцовое лицо Брэквелла мгновенно залилось мертвенной бледностью. Я попытался представить, какого цвета будет лицо леди Клары, когда она услышит сумму ставки, – накануне вечером она не обрадовалась, услышав о пари на пять долларов, чего уж говорить о двухстах фунтах, сколько бы это ни было.
Эдвардс тоже успел ввернуть свое «Да, по рукам!», а старик уже повернулся к Ули и начал раздавать приказы.
– Пошлите человека сообщить шерифу или кому еще, пусть приезжает как можно скорее. А до тех пор освободите этого работника от обычных обязанностей, чтобы он мог… – герцог ухмыльнулся Густаву, – …вести свое расследование.
– Еще одно, ваша милость, – перебил Старый. – Чтобы все было по справедливости, мне нужна помощь моего брата.
– Брата?
Я шагнул вперед, на сей раз без колебаний.
– Это я, сэр.
Герцог покосился на меня и спросил у Старого:
– Зачем тебе нужен брат?
– Ну, кто-то же должен делать заметки и все такое, – ответил Густав. – Я карандашом могу разве что нос почесать.
– Ты не умеешь писать? – изумился герцог.
– И читать тоже, сэр. Не умею.
Брэквелл в ужасе уставился на моего брата, словно спрашивая себя: «Что я наделал?»
– Хорошо. Брата тоже, Макферсон, – распорядился герцог, снова ухмыляясь.
Для человека, который только что так волновался по поводу появления на своей земле властей, теперь лорд Балморал выглядел неожиданно веселым. Ули хотел замести смерть Бу под ковер, однако старик, казалось, был рад сдернуть этот ковер и вышвырнуть в окно, лишь бы выиграть пари.
Может, Ули просто был осторожнее. А может, герцог был ослеплен своим презрением к простому работяге вроде моего брата.
А может, они оба просто пытались кое-что скрыть – но не одно и то же.
Герцог и Эдвардс развернулись и направились обратно в дом, причем походка старика обрела пружинистую живость, так что его более молодой спутник с одеревеневшей спиной и ватными ногами едва поспевал следом. Брэквелл мрачно смотрел им вслед, несомненно сожалея о поспешно поставленных деньгах, с которыми скоро придется расстаться.
Ули и Паук, однако, не стали провожать взглядами господ: они сосредоточили все свое внимание на нас с братом. И внимание это было очень недружелюбное – от таких взглядов у любого нормального человека застынет кровь в жилах.
– Ну что ж, – заявил Старый, хлопнув в ладоши и возбужденно потерев руки. – Приступим.
Глава девятнадцатая
Улики,
или Кто-то сует свой нос куда не следует
После ухода герцога Ули разогнал осиногнездовцев, выкрикнув несколько приказов. Но оба Макферсона и их люди остались, явно желая посмотреть, что будет делать Брэквелл. Стоило юнцу вернуться в замок, и наше едва начатое расследование, скорее всего, тут же закончилось бы – вместе с нашими жизнями.
Однако Старый взялся за дело, будто никаких зрителей рядом не было: он подошел к двери сортира и принялся рассматривать ее, так что едва не засадил занозу в глаз.
– Не могли бы вы подойти сюда, мистер Брэквелл? – проговорил он. – Хотелось бы узнать ваше мнение об этих царапинах у дверной ручки. Они ведь совсем свежие, вы не находите?
Брэквелл, который явно имел слабое представление о сосновых досках и плотницком деле, слегка смешался, но подчинился. Пока он, сгорбившись, рассматривал дверь, Старый выпрямился и обратился к Ули:
– Знаете, босс, пока вы здесь, я кое о чем вспомнил. Раз Голодный Боб или еще какой безумный убийца рыщет вокруг, отдайте-ка нам с братом стволы. Вы же не хотите, чтобы мы встретили бандитов безоружными, а?
– Я подумаю, – ответил Ули, хотя по его тону было ясно, что скорее он подумает о самосожжении.
– Вот и хорошо, – продолжал Густав. – Ну, раз вы все равно тут стоите, так заодно ответьте мне на несколько вопросов. Может, кто-то из вас заметил, когда именно Будро…
– Некогда нам болтать, – перебил его Ули. – У нас настоящей работы полно.
Он обернулся и рявкнул на своих парней. Приказы ничем не отличались
