Амундсен. Точка невозврата - Моника Кристенсен
Прямого пути из командирской гондолы в моторные кабины не было. Мотористам приходилось забираться в дирижабль и протискиваться между разнообразных тросов, канатов и стальных тяжей по настеленному внутри трапу, потом вылезать через отверстие во внешней оболочке дирижабля и спускаться в моторную гондолу по узкой металлической лесенке, висящей на открытом воздухе. Командирская гондола отстояла от моторных на расстояние голоса — крик штурмана, высунувшегося из заднего круглого окошка, был бы мотористами услышан, но вместо этого обычно использовали механический телеграф, чтобы избежать недоразумений. Рукоятка полукруглого прибора двигалась справа налево и могла занимать одно из трех положений: полный ход, средний ход, стоп. По натянутой стальной проволоке ее положение передавалось на индикаторную панель в моторной гондоле. Таким образом, основную часть телеграфа представляла собой сетка во внутренней части дирижабля, состоящая из разбегающихся во все стороны проволок, проводов и трубок.
В командирской гондоле находились рули, с помощью которых управляли движениями дирижабля. Руль направления располагался в передней части, перпендикулярно продольной оси гондолы. Однако смотреть вперед рулевой не мог, поскольку там сидел и принимал радиосигналы Бьяджи. Рулевой должен был неукоснительно следовать приказам командира. Обычно никаких проблем из-за неизбежной при таком управлении задержки не возникало, поскольку дирижабль маневрирует не столько как самолет, сколько как корабль. Командир дирижабля может стоять на смотровой площадке и оттуда отдавать приказы штурманам и рулевым. Руль высоты — массивное и тяжелое колесо, управляющее подъемом и спуском дирижабля, — располагался в самом центре гондолы параллельно ее продольной оси. Отвечающий за него рулевой должен был собственными ногами ощущать любой наклон дирижабля.
Погодные условия, при которых управлять дирижаблем можно было с большой точностью, бывали редко. Но особой точности и не требовалось, во всяком случае, при посадке. Немногие имевшиеся тогда причальные мачты и ангары располагались на больших открытых полях, а приземление осуществлялось с помощью гайдропа — длинного каната, который сбрасывали на землю, где его принимала многочисленная вспомогательная команда. В приполярной ледяной пустыне оборудованных посадочных площадок не было вовсе, но в хорошую погоду дирижабль мог зависнуть над одним местом очень надолго.
«Италия» летела к полюсу не по прямой. В первые часы полет проходил вдоль побережья острова Западный Шпицберген. В районе острова Амстердам дирижабль изменил курс и направился к северо-восточной оконечности Гренландии. Экспедиция достигла малоизученных областей, как и планировал Нобиле, когда выбирал маршрут. Вокруг «Италии» сгустился туман. Он белым шлейфом окутывал корабль, лишь иногда образуя просвет, в котором сверкало голубизной небо и ослепительно сияло солнце. Трое ученых работали в тишине, ставили свои эксперименты. Мальмгрен ходил по гондоле, снимал показания приборов, мелким почерком наносил на карту те немногие метеорологические данные, которые он получал из радиограмм Геофизического института Тромсё. Штурманы читали карты, работали с секстантом, пытались достоверно определить высоту солнца. Четыре компаса, все с поправкой на заметное в высоких широтах магнитное склонение, размещались таким образом, чтобы все время быть у штурманов на глазах. Нобиле сидел позади, на столе перед ним были разложены карты и различные записи. Время шло.
Недалеко от северо-восточной оконечности Гренландии по некоторым ориентирам, которые штурманы смогли опознать на карте, наконец определили положение дирижабля. Мифической Земли Крокера — большого гористого острова, который разглядел в бинокль американский исследователь Роберт Пири в 1906 году, — нигде видно не было, что подтверждало открытие, сделанное с борта «Норвегии» двумя годами ранее: Земли Крокера не существует. На том месте, где она должна была находиться, были только волны и лед.
Дирижабль снова изменил курс и двинулся на север вдоль 20-го западного меридиана, приблизительно посередине сектора, ограниченного старым маршрутом Пири с одной стороны и траекторией «Норвегии» с другой. Дирижабль снова парил над неизученными районами. Аэронавты с замиранием сердца рассматривали простиравшуюся под ними ледяную поверхность. Вдруг им повезет обнаружить среди этих морских просторов новую землю? Ну хотя бы маленький остров? Постепенно людей стало клонить в сон. С момента отбытия из Кингсбея прошло уже почти 20 часов, а многие не спали и в ночь перед отлетом. Журналист Лаго, очень старавшийся быть полезным, накормил всех заготовленными в Ню-Олесунне бутербродами. А вот вода в термосах превратилась в лед, и ее надо было разогревать под одеждой.
На пути от Шпицбергена до мыса Бриджмена «Италия» шла со средней скоростью 61 км/ч при двух работающих моторах. Когда дирижабль развернулся и взял курс на Северный полюс, дувший боковой ветер превратился в попутный. Скорость дирижабля так возросла, что Нобиле распорядился один из двух моторов заглушить. Даже несмотря на это, дирижабль летел к полюсу со скоростью примерно 141 км/ч.
Перед самым прибытием на полюс, весь последний час, дул сильный попутный ветер. Навигация происходила в основном по истинному курсу[13] и предполагаемой скорости, то есть приблизительно. Для Нобиле важнее всего было точно определить момент, когда они будут пролетать над самим полюсом. Если выяснится, что они так и не достигли 90° с. ш., а просто полетали поблизости, это будет позор. Поэтому, как только над ними оказывалось ясное небо, Адальберто Мариано пытался с помощью секстанта определить высоту солнца. И вот, после мучительного ожидания, в двадцать минут первого ночи 24 мая он наконец смог подтвердить итальянский триумф с той точностью, которую только позволяли тогдашние приборы: дирижабль находился над самим Северным полюсом.
Для всех 16 аэронавтов наступил великий и торжественный момент. Люди были взволнованы, снова и снова бросались обнимать друг друга. Подняли бокалы за начальника экспедиции, дважды сумевшего привести итальянский дирижабль на Северный полюс. Мальмгрен тепло поздравил его с этим достижением, но заметил, что вообще-то на полюсе уже бывали целых семеро участников экспедиции. Кроме Нобиле и самого Мальмгрена, в экспедиции на дирижабле «Норвегия» участвовали такелажник Алессандрини, мотористы Чечони, Каратти, Помелла и их начальник, лейтенант Ардуино. Такелажника и четверых мотористов позвали в командирскую гондолу и выпили за их двойной подвиг.
Бьяджи не отходил от передатчика ни на шаг, он отправлял радиограммы Бенито Муссолини, папе Пию IX и королю Италии Виктору Эммануилу III. В честь прибытия на полюс исполнили гимн Италии. Нобиле лично открыл одну из дверей гондолы и сбросил на лед итальянский флаг вместе с деревянным крестом, который папа благословил
