17 мгновений рейхсфюрера – попаданец в Гиммлера том II - Альберт Беренцев
День был ясным. Хороший день для бомбежки… Я бы честно предпочел выступить ночью, когда уже стемнеет, так было бы эффектнее, тем более что трибуна была снабжена системой прожекторов для настоящего светового шоу.
Но то, что я собирался показать сегодня немцам, нужно было показывать именно днем. Не ночью, потому что тогда меня могли обвинить в мистификации. А если я покажу при свете солнца — то это вынуждены будут сожрать даже скептики.
Толпа прооралась, стихла. Повисла странная оглушительная тишина…
12:06
Я молчал. Я от волнения вообще забыл, где и зачем нахожусь.
— Надо бы что-нибудь сказать, — тихонько подсказал мне Айзек.
А ведь он прав.
«Егермейстер» времен нацистской Германии. Возможно подделка. Присутствие свастики на бутылках Егермейстера в 1934–1945 гг. остается дискуссионным вопросом среди историков и любителей алкоголя.
Трибуна Цеппелина, венчавшая трибуну гигантская свастика взорвана американцами в 1945, сама трибуна в сильно перестроенном виде существует до сих пор, используется в качестве музея и места проведения массовых мероприятий.
Подсветка трибуны и «световой храм», созданный посредством зенитных прожекторов.
Нюрнберг, Территория съездов НСДАП, 5 мая 1943 12:07
Ну и как мне начать мою речь?
Бумажки я, естественно, не заготовил, я не хотел выглядеть, как Леонид Ильич Брежнев. Хотя бумажками не брезговал и сам Гитлер, но я желал быть круче Гитлера.
Как мне обратиться к нации? «Товарищи»? «Фольксгеноссе»? «Дамы и господа»?
— Мою возлюбленные храбрые германцы… — начал я.
И вздрогнул от того, как грянул мой голос в десятке громкоговорителей разом. Звук был столь оглушительным, что наверное сам Сталин в Москве слышал.
Конечно, я заготовил речь у себя в голове заранее. Вот только теперь она от страха, а то и от алкоголя, у меня из головы просто выветрилась.
Немцы смотрели на меня, то на меня, то на Айзека.
Я решил сказать правду…
— Вас обманули!
Я оглядел толпу. Внятной реакции — ноль. Немцы явно ждут стандартного продолжения, ждут, что я дальше начну болтать про обманщиков евреев, как это тут принято. Но как бы не так.
— Вас обманули, — повторил я, — Вас обманули! Мир, в котором вы живете — есть мир тотальной лжи! Вам просто насрали в мозги, мои храбрые германцы! Но кто это сделал, кто насрал в мозги германской нации? КТО это сделал? Я вас спрашиваю!
Молчание на несколько секунд. Потом какой-то толстый ветеран СА, стоявший ближе к трибуне ожидаемо предположил:
— Евреи!
— Евреи, евреи… — повторило еще несколько глоток.
Но крики были жидковаты, видимо, орать без приказа немцы не привыкли, интерактивность моей речи была им в новинку.
— А вот и нет, — ответил я толпе, — Не евреи! Мимо! Вы не угадали. Разве евреи развязали войну, в которой уже погибли миллионы немцев? Войну на два фронта кто развязал, евреи что ли? Кто угробил наше немецкое производство, переделав его полностью под военные нужды, а потом подставив под бомбы наших врагов? Разве евреи? Точно ли евреи? Кто виноват в нашей нынешней нищете, в том, что наши родные и близкие гибнут на фронтах?
Кто виноват в том, что мы умираем под бомбами, в том, что гестапо хватает невиновных людей посреди бела дня и бросает их в тюрьмы без суда и следствия? Кто виноват в том, что в Германии больше нет свободы, что Германия превращена в один большой тюремный каземат?
В том, что в Германии воцарилось беззаконие, кто виноват?
Я замолчал.
А вот теперь немцы пребывали в полном замешательстве. Я видел это по глазам. Они еще не успели испугаться, они пока что вообще не понимали, куда я клоню.
— Вспомните, как вы жили! — безжалостно продолжил я, все больше входя в азарт, — У нас в Германии когда-то был закон и порядок. У нас был парламент, у нас была свобода, у немцев было право самим выбирать себе власть. У нас была наука! Куда делась наука? Я скажу вам, куда: она была уничтожена, когда Гитлер выгнал всех ученых-евреев, всех ученых-социалистов и демократов.
Когда из ученых у нас остались одни тупоголовые фанатики-нацисты — тогда наука и закончилась. И после этого кто-то еще удивляется, почему мы проигрываем на всех фронтах! А мы на них, да будет вам известно, проигрываем полностью. Американцы через месяц захватят Италию. Русские через месяц уже войдут в Прибалтику! Хотите честный прогноз исхода этой войны? Так вот он, ваш честный прогноз, кушайте его. Война проиграна.
Ибо нельзя выиграть войну, когда Гитлер, повторюсь, разгромил всю немецкую науку. Просто так разгромил, потому что она не соответствовала его расовым представлениям. Вспомните еще! Когда-то у нас было искусство, немецкие режиссеры и писатели когда-то были лучшими в мире… Где они сейчас? Правильно: за границей или в концлагерях! По той же причине, по которой там находятся немецкие ученые. Просто потому, что идиот Гитлер решил разгромить нашу немецкую интеллигенцию.
У интеллигенции, видите ли, оказался не тот размер черепов. Но простите меня, разве ценность интеллигенции определяется размерами её черепов, а не содержимым этих самых черепов? Итого: у нас ни науки, ни искусства. А у наших врагов тем временем все это есть! Вы в курсе, сколько немецких интеллектуалов уехали в США, например? Да, конечно, знаю, что многие из вас сейчас думают… Что ученые еще туда-сюда, но зачем нам искусство в условиях войны?
Таким дуракам я намерен напомнить: искусство — это душа нации.
Чем немцы при Гитлере заменили искусство? Чем они заменили своих писателей, поэтов, художников, режиссеров, скульпторов, архитекторов? Продукцией министерства доктора Геббельса? Ну так эта продукция — дерьмо, просто дистиллированное дерьмо, ориентированное на самый тупоголовый скот!
А искусство, как я только что сказал — душа нации. Выходит, что ваша душа нации — это дерьмо? А как вы собираетесь выиграть войну, если у вас вместо души дерьмо? На что вы собрались опираться в этой войне, если ваш дом построен на дерьме?
Я замолчал, повисла тяжкая тишина, такая, что в ней можно было увязнуть. Но я не спешил разбить эту тишину, я ждал…
Но не дождался ничего. Немцы теперь были дезориентированы.
— Итого. Немецкая наука разгромлена. Не евреями разгромлена, а Гитлером. Я был недавно на оборонном производстве,
