Давид Самойлов - Избранное
Фейерверк
Музыкантам, музыкантамБыло весело играть.И под небом предзакатнымТрубам весело сиять.
Но окрестности темнели,Угасал латунный сверк.И, когда сомкнулись ели,Вдруг ударил фейерверк.
С треском, выстрелом и шипомОн распался на сто звезд.Парни в танце с диким шикомМяли девушек, как воск.
И опять взлетел над паркомФейерверк и прянул вниз.И тогда с тревожным каркомГалки стаями взвились.
И рассыпалися чернымФейерверком, прянув вверх.Но хвостом разгоряченнымВновь распался фейерверк.
Свётла начали крутиться,Поднимаясь к небесам.И тогда другие птицыЗаметались по кустам.
Ослепленные пичугиУстремлялись от огней,Трепыхаясь словно чубыПерепуганных коней.
И тогда взлетел Огромный,Словно лопнуло стекло.И сияющей коронойВсплыло нежное Светло.
Как шатер оно снижалось,Озаряя небеса.С тенью тень перемежалась,Словно спицы колеса.
И последняя шутихаГде-то канула на дно.И тогда настало Тихо,И надвинулось Темно.
Мы стояли, рот разинув,И глядели долго вверх.И как битву исполиновВспоминали фейерверк.
Красота
Она как скрипка на моем плече.И я ее, подобно скрипачу,К себе рукою прижимаю.И волосы струятся по плечу,Как музыка немая.
Она как скрипка на моем плече.Что знает скрипка о высоком пенье?Что я о ней? Что пламя о свече?И сам господь — что знает о творенье?
Ведь высший дар себя не узнает.А красота превыше дарований —Она себя являет без старанийИ одарять собой не устает.
Она как скрипка на моем плече.И очень сложен смысл ее гармоний.Но внятен всем. И каждого томит.И для нее никто не посторонний.
И, отрешась от распрей и забот,Мы слушаем в минуту просветленьяТо долгое и медленное пеньеИ узнаем в нем высшее значенье,Которое себя не узнает.
«Расставанье…»
Расставанье,Век спустя после прощанья,Ты звучишь во мне, как длинное стенанье,Как стенанье ветра за стеной.Расставанье,Мне уже не нужное,Стонешь ты, как женщина недужная,Где-то за туманной пеленой.
Пробуждаюсь.Вместе с пробужденьемОборвался звук. Но странным пеньемЯ разбужен был. Так где оно?Я однажды в детстве слышал это:Женский вопль далеко до рассвета,Замиравший медленно вдали.Мне казалось — это похищеньеЖенщины. Куда ее влекли?
Так со мной бывает спозаранок,Когда что-то нарушает сон.Слышу похищенье сабинянок —Длинный, удаляющийся стон.
«И всех, кого любил…»
И всех, кого любил,Я разлюбить уже не в силах!А легкая любовьВдруг тяжелеетИ опускается на дно.
И там, на дне души, загустевает,Как в погребе зарытое вино.
Не смей, не смей из глуби доставатьВсе то, что там скопилось и окрепло!Пускай хранится глухо, немо, слепо,Пускай! А если вырвется из склепа,Я предпочел бы не существовать,Не быть…
Названья зим
У зим бывают имена.Одна из них звалась Наталья.И было в ней мерцанье, тайна,И холод, и голубизна.
Еленою звалась зима,И Марфою, и Катериной.И я порою зимней, длиннойВлюблялся и сходил с ума.
И были дни, и падал снег,Как теплый пух зимы туманной.А эту зиму звали Анной,Она была прекрасней всех.
«Получил письмо издалека…»
Получил письмо издалека,Гордое, безумное и женское.Но пока оно свершало шествие,Между нами пролегли века.
Выросли деревья, смолкли речи,Отгремели времена.Но опять прошу я издалече:Анна! Защити меня!
Реки утекли, умчались птицы,Заросли дороги. Свет погас.Но тебе порой мой голос снитсяАнна! Защити обоих нас!
Рябина
Так бы длинно думать,Как гуси летят.Так бы длинно верить,Как листья шелестят.Так бы длинно любить,Как реки текут…Руки так заломить,Как рябиновый куст.
«Была туманная луна…»
Была туманная луна,И были нежные березы…О март-апрель, какие слезы!Во сне какие имена!
Туман весны, туман страстей,Рассудка тайные угрозы…О март-апрель, какие слезы —Спросонья, словно у детей!..
Как корочку, хрустящий следЖуют рассветные морозы…О март-апрель, какие слезы —Причины и названья нет!
Вдали, за гранью голубой,Гудят в тумане тепловозы…О март-апрель, какие слезы!О чем ты плачешь? Что с тобой?
Апрельский лес
Давайте каждый день приумножать богатствоАпрельской тишины в безлиственном лесу.Не надо торопить. Не надо домогаться,Чтоб отроческий лес скорей отер слезу.
Ведь нынче та пора, редчайший час сезона,Когда и время — вспять и будет молодеть,Когда всего шальней растрепанная кронаИ шапку не торопится надеть.
О этот странный час обратного движеньяИз старости!.. Куда?.. Куда — не все ль равно!Как будто корешок волшебного женьшеняПодмешан был вчера в холодное вино.
Апрельский лес спешит из отрочества в детство.И воды вспять текут по талому ручью.И птицы вспять летят… Мы из того же теста —К начальному, назад, спешим небытию…
«Стройность чувств. Их свободные речи…»
Стройность чувств. Их свободные речи.И в мазут Патриарших прудовОпрокинут мерцающий глетчер,Звездный брус городских холодов.
В эту ночь окончанья сезона,Когда лебеди странно вопят,До сухого и нежного звонаДоведен городской листопад.
И почти одинаково яркиФонари, что в аллее горят,И высокие тополи в парке,Сохранившие желтый наряд.
На пустынной аллее садовойМне сулит этот лиственный звонПриближение музыки новойИ конец переходных времен.
Пруд лоснится, как черное масло,И как легкое пахнет вино.И бессонница наша прекрасна —Так все молодо, так ледяно!..
«Дай выстрадать стихотворенье!..»
Дай выстрадать стихотворенье!Дай вышагать его! Потом,Как потрясенное растенье,Я буду шелестеть листом.
Я только завтра буду мастер,И только завтра я пойму,Какое привалило счастьеГлупцу, шуту, бог весть кому,—
Большую повесть поколеньяШептать, нащупывая звук,Шептать, дрожа от изумленьяИ слезы слизывая с губ.
В деревне
В деревне благодарен домуИ благодарен кровле, благодарен печке,Особенно когда деревья гнутся долуИ ветер гасит звезды, словно свечки.
Сверчку в деревне благодарен,И фитилю, и керосину.Особенно когда пурга ударитВо всю медвежью голосину.
Соседу благодарен и соседке,Сторожевой собаке.Особенно когда луна сквозь веткиГлядит во мраке.
И благодарен верному умуИ доброму письму в деревне…Любви благодаренье и всему,Всему — благодаренье!
«Весь лес листвою переполнен…»
