Джон Донн - Стихотворения и поэмы
ПИЩА ЛЮБВИ
Амур мой погрузнел, отъел бока,Стал неуклюж, неповоротлив он;И я, приметив то, решил слегкаЕму урезать рацион,Кормить его умеренностью впредь —Неслыханная для Амура снедь!
По вздоху в день – вот вся его еда,И то: глотай скорей и не блажи!А если похищал он иногдаСлучайный вздох у госпожи,Я прочь вышвыривал дрянной кусок:Он черств и станет горла поперек.
Порой из глаз моих он вымогалСлезу, – и солона была слеза;Но пуще я его остерегалОт лживых женских слез: глаза,Привыкшие блуждать, а не смотреть,Не могут плакать, разве что потеть.
Я письма с ним марал в единый дух,А после – жег! Когда ж ее письмуОн радовался, пыжась, как индюк, —Что пользы, я твердил ему,За титулом, еще невесть каким,Стоять наследником сороковым?
Когда же эту выучку прошелИ для потехи ловчей он созрел,Как сокол, стал он голоден и зол:С перчатки пущен, быстр и смел,Взлетает, мчит и с лету жертву бьет!А мне теперь – ни горя, ни забот.
ЗАВЕЩАНИЕ
Пока дышу, сиречь пред издыханьем,Любовь, позволь, я данным завещаньемТебе в наследство слепоту отдамИ Аргусу – глаза, к его глазам;Язык дам Славе, уши – интриганам,А слезы – горьким океанам.Любовь, ты учишь службу нестьКрасе, которой слуг не перечесть,И одарять лишь тех, кому богатства не известь.
Кометам завещаю постоянство,Придворным – верность, праведникам —чванство;Иезуиту – лень и простоту,Недвижность и задумчивость – шуту;Объездившим полмира – молчаливость,И Капуцину – бережливость.Любовь, меня ты гонишь вспятьК любимой, что меня не жаждет знать,И учишь одарять лишь тех, кто дар не в силахвзять.
Дарю учтивость университетскимСтудентам, добродетельность – немецкимСектантам и отступникам; засимПусть набожность мою воспримет Рим;Голодной солдатне дарю смиреньеИ пьяным игрокам – терпенье.Любовь, ты учишь круглый годЛюбить красу, для коей я – урод,И одарять лишь тех, кто дар насмешкою почтет.
Друзьям я имя доброе оставлю,Врагов трудолюбивостью ославлю;Философам сомненья откажу,Болезни – лекарям и кутежу;Природе – все мои стихотворенья,Застолью – острые реченья.Любовь, ты мнишь меня подбитьЛюбимую вторично полюбитьИ учишь так дарить, чтоб дар сторицейвозвратить.
По ком звонит сей колокол, горюя, —Курс анатомии тому дарю я;Нравоученья отошлю в Бедлам,Медали дам голодным беднякам;Чужбине кто судьбу свою поручит —Английский мой язык получит.Любовь, ты учишь страсти к ней,Дарящей только дружбою своей, —Так что ж, и я дарю дары, которых нет глупей.
Довольно! Смерть моя весь мир карает,Зане со мной влюбленность умирает;Красам ее цена отныне – прах,Как злату в позабытых рудниках;И чарам втуне суждено храниться,Как солнечным часам в гробнице.Любовь, ты приводила к той,Что, презирая, нас гнала долой,И учишь сразу погубить – ее и нас с тобой.
ПАГУБА
Когда умру, невесть с какой причины,Врачи, во имя медицины,Разрежут труп и, по частям членя,Найдут твой Образ в сердце у меня.И вдруг – всех, кто столпился рядом,Сразит каким-то страшным ядом,И – торжествуй! – над жертвою моейВосстанет трупов новый Мавзолей.
К чему тебе сей Монумент неправый?Когда и впрямь ты жаждешь славы,Убей чудовище, что сторожитТвой сад, – Презренье – и колдунью Стыд;Сожги, как готы и вандалы,Все хроники и все анналыСвоих побед, чтоб силы уравнять,И без подмог убей меня опять.
Я тоже мог призвать на помощьТаких гигантов и чудовищ,Как Постоянство (до скончанья лет)И Скрытность, – только в них мне проку нет.Мощь истинную обнаружа,Будь женщиной, отбрось оружьеИ знай: когда солдат прекрасный наг,Пред ним сраженным ляжет всякий враг.
ПРИЗРАК
Когда убьешь меня своим презреньем,Спеша с другим предаться наслажденьям,О, мнимая весталка! – трепещи:Я к ложу твоему явлюсь в ночиУжасным гробовым виденьем,И вспыхнет, замигав, огонь свечи.Напрасно станешь тормошить в испугеЛюбовника; он, игрищами сыт,От резвой отодвинется подругиИ громко захрапит;И задрожишь ты, брошенная всеми,Испариной покрывшись ледяной,И призрак над тобойПроизнесет… Но нет, еще не время! —Не воскресить отвергнутую страсть;Так лучше мщением упиться всласть,Чем, устрашив, от зла тебя заклясть.
АМУР-РОСТОВЩИК
За каждый день, что ссудишь мне сейчас,И каждый час —Тебе, сквалыжный бог, верну я десять,Когда, седой, устану куролесить.Ну, а пока позволь мне, сняв узду,Скакать, ценя не лошадь, а езду,И, дам смешав, не помнить на ходу,С какой иду.
Соперника письмо перехватив,Позволь порывМне не сдержать и загодя явиться,Чтоб обе – и служанка, и девица —Остались с прибылью. Мой вкус не строг:Цыпленок сельский, светский пирожокИ бланманже придворное – мне впрокИ в самый сок.
Так, по рукам! Когда ж я стану стар,Зажги пожарВ развалине, и пусть плачу впервыеСтыдом и мукой за грехи былые.Тогда взыщи, жестокий кредитор,Мои долги с лихвой; до тех же порИзбавь меня от застящих просторЛюбовных шор!
СДЕЛКА С АМУРОМ
Что ты за бес, Амур! Любой другойЗа душу дал бы, хоть недорогой,Но выкуп; скажем, при двореДают хоть роль дурацкую в игреЗа душу, отданную в плен;Лишь я, отдавши все, взаменИмею шиш (как скромный джентльмен).
Я не прошу себе каких-то льгот,Особенных условий и щедрот;Не клянчу, говоря всерьез,Патента на чеканку лживых слез;И радостей, каких невесть,Не жду – на то другие есть,В любимчики Любви к чему мне лезть!
Дай мне, Амур, свою лишь слепоту,Чтоб, ежели смотреть невмоготу,Я мог забыть, как холоднаЛюбовь, как детски взбалмошна она,И чтобы раз и навсегдаСпастись от злейшего стыда:Знать, что она все знает, – и горда.
А коль не дашь мне ничего, – резонИ в этом есть. Упрямый гарнизон,Что вынудил врага стрелять,Кондиции не вправе выставлять.Строптивец заслужил твой гнев:Я ждал, ворота заперев, —И сдался, только лик Любви узрев.
Сей Лик, что может тигра укротить,В прах идолы язычников разбить,Лик, что исторгнет чернецаИз кельи, а из гроба – мертвеца,Двух полюсов растопит лед,В пустынях грады возведет —И в недрах гор алмазный створ пробьет!
Ты прав, Амур! Коль должен быть мятежНаказан, то казни меня, разрежь —И тем пример наглядный дайГрядущим бунтарям; но не пытайЗаране, коли бережешьДля опыта, и не корежь:Науке труп истерзанный не гож.
БЕСКОНЕЧНОСТЬ ЛЮБВИ
Любовь, когда ты не вполнеЕще моя, то дело плохо:Иссяк запас усердных клятв, и мнеНе выжать больше ни слезы, ни вздоха.В твою любовь я весь свой капиталВложил: пыл, красноречье, вдохновенье,Хотя и сам едва ли знал,Какое обрету именье.Коль часть его ты отдала тайкомДругому – в горьком случае такомМне не владеть тобою целиком.
А если даже целикомТы отдалась мне, – может статься,Другой, меня прилежней языкомИ кошельком, сумеет расстаратьсяИ в сердце у тебя любовь взраститКоторая (дитя чужого пыла),
Увы, мне не принадлежитИ в дарственную не входила.Но и она уже моя, – занеЗемля твоя принадлежит лишь мне,И все, что там взошло, мое вполне.
Но если все уже мое,То жить ни холодно, ни жарко;О, нет – любовь растет, и для нееНа всякий день я требую подарка.Хоть, сердце ежедневно мне даря,Меня ты этим больше обездолишь:Таинственный закон Любви не зряГласит: кто дал, тот сохранил – всего лишь.Давай же способ царственней найдем,Чтоб, слив сердца в один сердечный ком,Принадлежать друг другу целиком!
ЛЕКЦИЯ О ТЕНИ
Постой – и краткой лекции внемли,Любовь моя, о Логике любви.Вообрази: пока мы тут, гуляя,С тобой беседовали, дорогая,За нашею спинойПолзли две тени, вроде привидений;Но Полдень воссиял над головой —Мы попираем эти тени.Вот так, пока Любовь еще росла,Она невольно за собой влеклаОглядку, страх; а ныне – тень ушла.
То чувство не достигло Апогея,Что кроется, чужих очей робея.
Но если вдруг Любовь с таких высот,Не удержавшись, к западу сойдет,От нас потянутся иные тени,Склоняющие душу к перемене.Те, прежние, другихМорочили, а эти, как туманомСгустившимся, нас облекут самихВзаимной ложью и обманом.Когда Любовь клонится на закат,Все дальше тени от нее скользят —И скоро, слишком скоро день затмят.
Любовь растет, пока в Зенит не станет,А минет Полдень – сразу Ночь нагрянет.
НАСЛЕДСТВО
