Император Пограничья 14 - Евгений И. Астахов
Холодные глаза Ратмира оценивающе скользнули по мальчику.
— Это он?
— Да, господин Железнов. Пётр Вдовин.
— Где моя мама⁈ — выкрикнул ребёнок, но его голос дрогнул.
Он уже понимал — его обманули.
Железнов даже не посмотрел на мальчику.
— Уведите в отдельную палатку. Поставить охрану. Никаких контактов.
Два бойца шагнули к Петру, и тот попятился, в глазах застыл ужас. Он понял, что натворил — убежал из безопасного Угрюма прямо в руки врагов. И мама… мамы здесь не было. Никогда не было.
— Ты соврал… — прошептал он, глядя на Василия.
Агент отвернулся. В конце концов, это просто работа. Мальчишка — ценный ресурс, не более. А сантименты в их деле недопустимая роскошь.
* * *
Детский крик разорвал тишину, и я замер с поднятой рукой. Заклинание рассеялось, не родившись. В этом отчаянном «Я хочу к маме!» я узнал голос, который слышал всего раз на базе Гильдии Целителей под Владимиром. Пётр, сын Макара Вдовина.
Внутри всё сжалось. Воспоминания нахлынули волной — маленькая Астрид из моей прошлой жизни, её звонкий смех, доверчивые глаза. Я закрыл глаза на мгновение.
Макар Вдовин пытался убить меня. Его руки держали клинок, его выбор привёл его в мой дом той ночью. Но мальчик? Десятилетний ребёнок, который не выбирал отца, не выбирал его работу, не выбирал этот проклятый мир, где Гильдия делает из людей послушных инструментов? Пётр не виновен в преступлениях Макара. Не виновен ни в чём, кроме того, что родился не в то время и не в той семье.
Дети не отвечают за грехи отцов. Это один из немногих принципов, которые я пронёс через века и смерть. Нарушить его — значит предать самого себя.
Нет. Ни один ребёнок не должен пострадать из-за войны взрослых. Даже если это означает потерю тактического преимущества.
— План меняется, — я развернулся к отряду. — Основная группа — вы устраиваете диверсию на южной окраине лагеря. Много шума, взрывов, огня. Пусть думают, что там произошёл главный удар.
Ярослава нахмурилась:
— Прохор, не дури. Ты собрался идти один?
Я ответил ей уверенной полуулыбкой:
— Справлюсь. Вы подойдёте, как только расправитесь с защитниками там. Это не займёт много времени.
Княжна хотела возразить, но я уже отдавал приказания. Через пять минут вдалеке грохнули первые взрывы. Лагерь взорвался паникой — немногочисленные солдаты, как муравьи из потревоженного муравейника, бросились к месту атаки. Я спокойно двинулся через центр лагеря в противоположном направлении. Не прятался, не крался — просто шёл, как будто прогуливался по Угрюму. В суматохе никто не обратил внимания на одинокую фигуру. Да и к тому же так работает человеческая психика: если ты ведёшь себя так, словно имеешь полное право находиться в этом месте, почти никто не рискнёт тебя остановить.
Возле командирской палатки остались двое охранников. Жест рукой — из пустоты беззвучно воплотились тонкие металлические лезвия. Они пронзили виски врагов прежде, чем те успели издать звук. Тела медленно осели на землю, поддерживаемые моей магией за автоматы, чьи ремни проходили у мертвецов под мышками.
Я прислушался к голосам внутри.
— Говори, щенок! — грубый голос с характерными интонациями военного. — Зачем Скуратову понадобилась твоя семья? Что особенного в твоём даре? Молчишь, сучонок?
— Я не знаю! Отпустите! — Пётр плакал.
— Ратмир, хватит, — холодный аристократический тон. — Мальчишка действительно может не знать.
— Чёрт возьми, южный форт пал, — третий голос, напряжённый. — Разведчики докладывают о какой-то ловушке. По амулетам связи только крики о воде и грязи. Армия уничтожена. Нужно немедленно отступать.
Я отодвинул полог и вошёл. Просто вошёл, как к себе домой.
Внутри застыла картина: седой мужчина в мундире генерала — Хлястин, судя по докладу Коршунова — рефлекторно потянулся к пистолету. Аристократ в роскошном пиджаке с гербом Воронцовых моментально выстроил вокруг себя мерцающий барьер. Третий, в знакомом тёмном камуфляже, что носили усиленные бойцы Гильдии Целителей, вскочил со стула, развернувшись ко мне, его глаза расширились от узнавания, а руки вспыхнули красноватым свечением подготовленной огненной магии. А в углу на стуле сидел растрёпанный мальчишка с красными от слёз глазами и свежей ссадиной на щеке.
— Пётр, — обратился я к нему спокойным, почти мягким голосом, полностью игнорируя присутствие врагов. — Твоя мама наверняка волнуется. Пойдём домой?
Мальчик вздрогнул, узнав меня. В его глазах мелькнули шок, страх, замешательство.
— Не плачь, парень, — я добавил в голос тепла и уверенности. — Больше тебя никто не обидит.
— Платонов, — холодно произнёс Хлястин, не опуская руки от кобуры. — Вы переоценили свои силы, явившись сюда.
Я усмехнулся, всё ещё глядя на Петра:
— Я мог бы сказать вам то же самое.
Представитель Гильдии озлобленно выплюнул:
— Верховный Целитель будет доволен, когда я принесу ему твою голову.
— Маркграф не боится смерти? Возомнили себя героем? — презрительно процедил Воронцов. — Как трогательно.
Я наконец перевёл взгляд на них. Голос оставался абсолютно спокойным, с лёгкой насмешкой:
— Зачем же мне бояться мертвецов?
— Мертвецов⁈ — командир от Гильдии Целителей рявкнул, но не решался атаковать первым, косясь на патриарха. — Я покажу тебе, кто здесь труп, ублюдок!
— Железнов, не кипятитесь, — попытался воззвать к голосу его разума Генерал Хлястин. — Нужно действовать аккуратно, он силён…
Мысленно я отметил фамилию ещё одного высокопоставленного представителя Гильдии. Магистр второй ступени, неплохой результат в его возрасте.
Воронцов поднялся, в голосе зазвучала ледяная ярость:
— Маркграф Платонов. Вы понимаете, что подписали себе смертный приговор?
— Я понимаю многое, — ответил я спокойно. — Например, мотивы всех присутствующих в этой палатке. Кроме вас, Климент Венедиктович. Что именно заставило главу древнего рода ввязаться в эту авантюру?
Воронцов выпрямился, холодный гнев исказил аристократические черты:
— Вы убили моих внуков. Да, Влад и Георгий ступили на кривую дорожку, связались с криминалом. Но кровь не водица, Платонов. Честь рода требует ответа.
— Они пришли убивать меня, — равнодушно пожал я плечами. — Подняв меч, готовься от него же погибнуть. Древняя истина.
Патриарх вытянул руки, и воздух вокруг вспыхнул бледно-голубым свечением. Память услужливо подсказала — я встречал такое однажды, в прошлой жизни. Эфиромантия. Пламя, которое сжигает не материю, а саму магическую энергию. Любые мои заклинания в этом огне просто рассеются. Сила дара магического ядра соответствовала Магистру третьей ступени в шаге от ранга Архимагистра. Скорее всего боялся пройти испытание, не веря в собственные силы.
Железнов слегка удивил меня, продемонстрировав
