Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5 - Тим Волков
Она свернула в узкий переулок, где мигала вывеска идзакая «Красный Фонарь». Кобаяши замедлил шаг, его маленькие глазки сузились. Он знал это место — шумное, людное, идеальное для тайных встреч. Акико остановилась у входа, её силуэт замер под красным светом фонаря. Она бросила ещё один взгляд по сторонам, поправила пальто и уже собиралась шагнуть внутрь. Кобаяши почувствовал, как кровь ударила в виски. Он знал, с кем она встретится. Мураками. Этот скользкий владелец «Спрута» явно крутил ей голову, и она попалась.
Он рванулся вперёд, не давая ей исчезнуть за дверью.
— Танака! — рявкнул он, и его голос разрезал шум улицы, как клинок.
Акико замерла, её рука застыла на ручке двери. Она резко обернулась, и её глаза расширились, когда она увидела его. Лицо её побледнело, пальто чуть соскользнуло с плеча от резкого движения.
— Господин Кобаяши… Вы за мной следили⁈ — выдохнула она, её голос дрожал от смеси шока и возмущения. Она шагнула к нему, сжимая кулаки.
— Я же сказал, что у тебя сегодня дежурство! — прорычал Кобаяши, наступая на неё. Его лицо покраснело, морщины углубились, делая его похожим на разъярённого зверя. — Ты покинула пост! Нарушила устав! Думаешь, можешь бегать за Мураками и разыгрывать детектива? Я предупреждал тебя, Танака!
Акико открыла рот, пытаясь возразить, но он не дал ей шанса.
— Ты уволена! — выпалил он, и его слова упали, как удар молота. — Сдашь жетон завтра утром. Убирайся из моего участка!
Акико застыла, её глаза расширились ещё сильнее, губы задрожали. Она смотрела на него, будто не веря, что это происходит, её дыхание сбилось. Кобаяши развернулся, не желая видеть её лица. Пусть знает, что с ним не шутят. Уличный шум — гудки машин, обрывки разговоров — будто растворился, оставив только её шок и его гнев. Он сделал шаг прочь, чувствуя, как власть возвращается в его руки.
Глава 15
Я сидел в дальнем углу идзакая «Красный Фонарь», предаваясь воспоминаниям, Сколько всего тут произошло, что повлияло на мою судьбу. Шум толпы — смех, звон стаканов — заглушал мои мысли. Идзикая явно процветала.
Дверь скрипнула, и я поднял глаза. Акико вошла, её чёрное пальто сливалось с тенями, но лицо… лицо было не её. Она всегда была собранной, с острым взглядом, который резал, как нож. А сейчас она выглядела, будто её ударило током — глаза широко раскрыты, губы дрожат, щёки бледнее обычного. Она заметила меня, быстро пересекла зал и плюхнулась на стул напротив, даже не сняв пальто.
— Акико, что случилось? — спросил я, наклоняясь ближе.
Она сглотнула, её пальцы сжали край стола, как будто она цеплялась за реальность.
— Меня уволили, — выдохнула она, её голос дрогнул. — Кобаяши… он поймал меня у входа. Сказал, что я нарушила устав, покинула дежурство. И… уволил. Прямо на улице.
Я замер, чувствуя, как кровь стынет. Уволили? Акико? Женщину, которая пробилась в полицию, где таких, как она, почти нет? Это было не просто несправедливо — это было безумие.
— Как так? — вырвалось у меня. — За что? Ты же лучшая в своём деле!
Она горько усмехнулась, но её глаза блестели, будто она сдерживала слёзы.
— Он следил за мной, — сказала она, понизив голос. — Знал, что я иду к тебе. Сказал, что я бегаю за тобой, разыгрываю детектива. Он… он ненавидит, когда я действую сама. И видимо не хочет, чтобы я добралась до правды. А теперь велел сдать жетон завтра.
Я сжал кулаки, чувствуя, как гнев вскипает. Кобаяши. Этот надутый, злобный старик, топчущий всех, кто смеет быть лучше него. Я смотрел на Акико — её дрожащие руки, её упрямый взгляд — и понимал, что она не сломалась, но ей больно.
— Мне очень жаль, — сказал я искренне. — Это несправедливо. Как я могу помочь? Подать жалобу выше? У меня есть связи, я могу…
— Не нужно, — перебила она, покачав головой. Её голос стал твёрже. — Я всё равно продолжу расследование. С жетоном или без, я докопаюсь до истины. И отправлю Кобаяши за решётку, если он замешан. А я в этом уверена.
Я нахмурился, чувствуя, как тревога сжимает грудь.
— Это опасно, Акико, — сказал я, понизив голос. — Без полномочий детектива ты… ты уязвима.
Она посмотрела мне прямо в глаза, и я увидел в них огонь, который не погас даже после удара.
— Я знаю, — сказала она. — Но я не остановлюсь. Сато убили не просто так, и я найду, кто это сделал. С тобой или без тебя.
Я кивнул, чувствуя, как уважение к ней растёт. Она была не просто детективом. Она была воином. И я знал, что мы с ней пойдём до конца.
— Кенджи, о чём ты хотел говорить? — спросила она, её голос был тихим, но твёрдым, несмотря на дрожь, которую я всё ещё улавливал. — Ты сказал, что есть новости по делу Сато.
Я глубоко вдохнул, чувствуя, как слова, которые я держал в себе, готовы вырваться. Это был риск — рассказать ей всё, особенно теперь, когда она лишилась жетона. Но я доверял ей. Она была единственной, кто мог помочь мне распутать этот клубок.
— Я знаю, кто убил Сато, — сказал я, понизив голос до шёпота, чтобы никто из пьяных посетителей не подслушал. — Или, по крайней мере, кто за этим стоит.
Акико моргнула, её брови взлетели вверх, и она подалась ещё ближе, её взгляд стал острым, как лезвие.
— Кто? — спросила она, и в её тоне не было ни капли сомнения — только голод до правды.
Я оглянулся, проверяя, нет ли лишних ушей, и продолжил:
— За мной некоторое время следил человек. Я заметил его пару дней назад — тёмный капюшон, всегда держится в тени. На запястье — татуировка осьминога. Он звонил мне, пытался предупредить о том, что должно случиться в «Белом Тигре». Нам удалось узнать его имя. Это Сота Мацудо, бывший работник «Спрута». Он был помощником повара
