Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5 - Тим Волков
Он сделал паузу, позволяя словам осесть. Взгляды соратников были прикованы к нему, но Като чувствовал напряжение, как треск льда под ногами. Сота Мацудо должен был стоять среди них, но его место пустовало. Мацудо, их бывший брат, едва не предал их, проболтавшись Мураками. Като вспомнил, как фанатики — его самые преданные бойцы — нашли Соту в подворотне. Като сам отдал приказ. Предатели не заслуживают пощады.
— Мацудо заплатил за слабость, — продолжил он, и его голос стал резче. — Он говорил с Мураками, чуть не выдал нас. Но море очистило его. И оно очистит всех, кто дрогнет.
Группа зашепталась, кто-то опустил глаза, но Като заметил, как молодая женщина, Ая, сжала кулаки. Её брат был близок с Мацудо, и Като знал, что она может стать проблемой. Он шагнул вперёд, его тень нависла над ней.
— Есть сомнения, Ая? — спросил он, и его улыбка была холодной, как сталь. — Или ты хочешь последовать за Мацудо?
Она вздрогнула, но покачала головой, её губы сжались в тонкую линию. Като кивнул, но мысленно отметил её — ещё одно слабое звено. Он повернулся к остальным, поднимая руку, чтобы заглушить шепот.
— Мы ударим снова, — сказал он. — «Белый Тигр» не просто ресторан. Это символ их жадности. Мы отравим их надежду, как они травят море. Новый яд уже готов, и Мураками не успеет понять, что его ждёт.
Он не сказал, что именно задумал — слишком много глаз, слишком много ушей. Но внутри Като чувствовал, как гнев и страх борются за контроль. Мураками и эта бывшая детектив, Танака, были ближе, чем он хотел бы. Он должен был уничтожить их, пока они не нашли его. Море требовало жертв, и Като был готов их принести.
* * *
В тесном кабинете Хидео Кобаяши на верхнем этаже полицейского участка пахло застарелым табаком и дешёвым кофе. Тусклый свет лампы отражался на потёртом столе, заваленном папками. Кобаяши, с его красным лицом и мятым пиджаком, сидел, сжимая ручку, пока напротив него расхаживал Хироши Танабэ, владелец «Серебряного Журавля». Его глаза горели злостью, а каждый шаг был тяжёлым, будто он хотел продавить пол.
— Кобаяши, сколько можно тянуть? — рявкнул Танабэ, останавливаясь и упираясь руками в стол. — Я сказал тебе: арестуй Мураками! Немедленно! Его «Спрут» — рассадник яда, это он убил Сато, и весь Токио это знает!
Кобаяши откинулся в кресле, его маленькие глазки сузились. Он ненавидел, когда на него давили, особенно такие выскочки, как Танабэ, которые думали, что деньги дают им власть над законом.
— Не ори, Танабэ, — буркнул он, бросая ручку на стол. — Я не могу просто так взять и арестовать его. Нужны улики, доказательства. Без них дело развалится, не успев дойти до суда. Ты что, хочешь, чтобы я выглядел идиотом перед прокурором?
Танабэ выпрямился, его лицо исказилось от ярости. Он ткнул пальцем в Кобаяши, его голос стал ниже, но угрожающим.
— Ты и так выглядишь идиотом, Кобаяши, — прошипел он. — Если не сделаешь, что я говорю, я позабочусь, чтобы ты сам развалился. У меня есть связи, и я могу сделать так, что твой участок превратится в посмешище, а ты будешь выгребать мусор на улице!
Кобаяши вскочил, его стул скрипнул, а лицо побагровело ещё сильнее. Он наклонился вперёд, его кулаки упёрлись в стол, и он выпалил:
— Ты мне угрожаешь, Танабэ? Да кто ты такой? Я тридцать лет ловлю таких, как ты, и не тебе указывать, что мне делать! Хочешь Мураками за решёткой? Принеси мне улики, а не свои понты!
На миг в кабинете повисла тишина, только гудение старого кондиционера нарушало её. Танабэ смотрел на Кобаяши, его челюсть сжалась, но он не отступил. Кобаяши, чувствуя, что перегнул, медленно опустился обратно в кресло, выдохнув через нос. Его голос стал тише, почти примирительным.
— Слушай, — сказал он, потирая виски. — Нужно подождать. Мы копаем под Мураками, но всё должно быть чисто. Дай мне время, и я прижму его. Но без улик я не двинусь.
Танабэ фыркнул, его губы скривились в презрительной гримасе. Он поправил лацканы пиджака и бросил:
— Время? У меня нет времени, Кобаяши. Я не собираюсь смотреть, как Мураками выкручивается. Шевелись, или пожалеешь.
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что папки на столе дрогнули. Кобаяши уставился на дверь, его пальцы сжали пачку сигарет в кармане. Танабэ был проблемой, но Мураками — ещё большей. И он собирался разобраться с обоими. По-своему.
Глава 16
Прошло несколько дней, но Токио за стеклянными стенами моего кабинета выглядел ещё холоднее, чем раньше. Неон города, обычно такой живой, теперь казался насмешкой над тем, что происходило с «Спрутом». Шумиха вокруг смерти Сато не утихала, и каждый заголовок в газетах бил по нам, как молот. Я сидел за столом, пытаясь не думать о фугу и о Кобаяши, который всё ещё дышал мне в затылок. Но сегодня всё это отодвинулось на второй план — Ичиро и Юмико Хаяси пришли с докладом, и я уже чувствовал, что новости будут хуже, чем я готов был услышать.
Юмико, как всегда, была воплощением холодной точности. Её тёмные волосы были собраны в идеальный пучок, острые черты лица казались вырезанными из камня. Она открыла планшет, и её голос, сухой, как бухгалтерский отчёт, заполнил кабинет.
— Господин Кенджи-сан, — начала она, глядя на экран, — наши шаги не принесли ожидаемых результатов. Посещаемость ресторанов упала на 42% по сравнению с прошлым месяцем. «Белый Тигр» практически пуст — бронирований нет, только случайные посетители. Акции «Спрута» просели на 8,7% за последние три дня, и биржевые аналитики дают негативный прогноз. Инвесторы требуют отчётов, а «Серебряный Журавль» Танабэ уже перетянул двух наших крупных клиентов.
Она продолжала сыпать цифрами, показывая графики, где красные линии падали, как ножи. Я сжал челюсть, чувствуя, как гнев и бессилие борются внутри. Танабэ. Этот гад ждал, как гиена, чтобы растащить остатки моего бизнеса. Но я молчал, переводя взгляд на Ичиро. Он сидел прямо, его тёмный костюм был безупречен, но глаза — обычно полные идей и энергии — были тусклыми. Он
