Коммунальная квартира - Алевтина Ивановна Варава
Кеша глубоко вдохнул, чтобы израсходовать с толком куда больше слов разом, но вдруг чихнул оглушительно, и оказался на раскатавшейся по пыльному коридору дорожке огромный экзотический попугай на жёрдочке: белый, ширококлювый и неестественно голубоглазый.
Глава 28
Новая жизнь Танюшки
Попугая Кешу вместе с жёрдочкой Танюшка разместила в Г-образной комнате рядом с возвращённым из кладовой торшером. Выглядела она крайне довольной сложившимся положением. Странно, но Иннокентия так нигде толком и не хватились: даже на службе у него почему-то считали, что это будто бы норма — пропадать вдруг на необозначенный срок. Его не рассчитали: просто определили в затяжной отпуск. Оплачиваемый! Так что Танюшка всяко оказалась в выигрыше.
Буквально за первую неделю она расцвела: прикупила где-то из-под полы несколько мотков ткани, целую коробку разнообразных цветастых пуговок, молний и ниток, одолжила у Инны Михайловны швейную машинку и обновила свой гардероб. Достала откуда-то косметики, кажется, вовсе заграничной. И прямо-таки преобразилась.
Но главное — начала Танюшка улыбаться, от уха до уха, каждый божий день.
Попугай Кеша на всё это взирал с осуждением. Первые пять слов он истратил ещё в самом начале, довольно-таки опрометчиво. И за неделю не сумел выдавить из своего горла ничего внятного.
Но уже к новому воскресенью подготовился: цельную речь сочинил, забыл только учесть суровые рамки. Так и замолк со своими укорами на середине предложения. А Танюшка рассмеялась, надела новую жёлтую юбку и гулять пошла.
Кеше же оставалось только кипятиться и слушать постылую Дарьюшкину поэму в третий раз: ведь попугаям уши затычками не закрывают.
Глава 29
Оконная замазка
А вот в пыльном нашествии повинен оказался вовсе не Кеша, а инженер Витенька и его оконная замазка. Прикупил её, значит, Витька на строительном рынке: бурую липкую массу в большой жестянке и шпатель в придачу. Дуло в Витькиной комнатушке изо всех щелей: и не только от стены, что на улицу выходила, но и даже из-под плинтуса на внутренней, что с Демьяновой комнатой граничила. Дуло всяко: то стужей, то жаром, а порой ещё и песчинки летели и загаживали пол. Вот Витенька и затеял переделки: обработал замазкой все щели, а потом подумал-подумал, и остатками отверстие вентиляционное закупорил, приспособив картонку и закрепив её намертво своим чудо-приобретением. Не нравилось Витеньке, когда за ним из вентиляции наблюдают. И сам словно под надзором всегда, и барышню никакую не пригласишь. Даже и если просто для душевной беседы.
Про то, что нужно в маленькой комнате гадкую замазку всеми силами отколупывать, подсказала Аннушке бабка Марфа. Замучалась ночами в пыли бродить, да и кашлять начала, как тот астматик.
Витенька сдался не сразу. Попервости воинственно преграждал дверь в свои покои и даже кулаками грозил.
— Живём, как рыбки в аквариуме! — возмущался он. — Надоело!
Но пыль прибывала, и мириться с ней становилось решительно невозможно.
Тогда Витька гордость смирил, и все жильцы, кроме попугая Кеши, пожаловали к нему в гости — с ножиками, лезвиями и шпателями.
Замазка оказалась добротной и отставать от щелей не желала. Её не брал растворитель, а вентиляцию и вовсе пришлось просверливать. После спасательных работ комнатка Витьке начала походить на крысиную нору — всюду были отбиты неровно куски стен и прочих поверхностей — иначе с замазкой было не справиться.
Но пыль улеглась, и Инна Михайловна с Аннушкой и Танюшкой успешно смогли её наконец-то вымести и стереть, да так, что новая не появилась.
Марьяшка в том не участвовала. Она почему-то Витеньке штопала пижамные штаны и дырявые носки. Велела перед сном побриться и бельё постельное накрахмалила.
По какому такому поводу сосед недоумевал до самой полуночи, а потом пожаловала к нему невеста.
Из вентиляции.
Глава 30
Зазноба из вентиляции
Арина называла себя смотрящей, но на деле была она просто очень и очень любопытной. И никакого поручения приглядывать за внешней стороной квартиры не получала, а взяла на себя это обязательство самолично и безапелляционно. А с течением лет сделалась эдаким связующим звеном между миром обычным и той стороной. Особо оно никому не мешало, а временами даже бывало удобно. Так что никто не возражал.
Постепенно начали Арину слушаться, и в целом могла она вполне что-то кому-то запретить или разрешить по своему хотению. И пускай реальной силы не имела, а власть свою наработала. Например, гному Борюсику строго-настрого запретила во дворце Настёнином показываться, потому что он, хоть и потусторонний у неё вышел, а всё-таки находился вовне. Да и нечего маленьких пугать.
Арина редко когда сама в квартиру выбиралась, из недавнего только и было, что предрассветная экспедиция на помойку за медным тазом: потому как очень уж поступок Витькин Арину возмутил.
Возвратив таз на гвоздь, Арина стала к инженеру внимательнее присматриваться. Поначалу с мыслью нехорошей: уж не стоит ли выдворять буяна на новое место жительства?
А потом взяла и влюбилась.
Как та распоследняя дура.
Расцвёл в её очах инженер, словно куст чайных роз: буквально всё ей в нём нравилось, окромя дурной причуды водить пустых барышень в свою комнату. Легкомысленности Арина не любила. В её времена за такие посиделки срам прилипал на всю жизнь, и уж никак от него было не отмыться, разве что уезжать в далёкие края и начинать новую жизнь, покуда какой доброжелатель письмо с кляузой не напишет.
Нынче девица незамужняя запросто бывает приглашена в спальную комнату и может про то даже горделиво рассказывать всякому и называть постыдное дело «свиданием». Подлинных свиданий, в тенистых садах под лунным светом или у глади тёмного озера, не устраивали, а только читали о таких в книжках.
Но пенять на нравы наружного мира Аришка не планировала, если бы барышни не зачастили к её инженеру.
Тут уж она разошлась, всяко устраивая легкомысленную девицу прогнать или на худой конец дурные мысли выдворить из головы своего возлюбленного. Например, очень пристальным взглядом. Таким, чтобы прямо белки её глаз за решёткой поблёскивали.
И тут скажите, пожалуйста:
