Добрая и Светлая Сказка о Принцессе-Лани - Игорь Всеволодович Гиркин
Посидев некоторое время у зеркала, Энниолла, на обращая никакого внимания на тролля, поднялась с кресла, подошла к серванту, сняла с полки инкрустированную серебром и жемчугом деревянную шкатулку и бережно достала оттуда перевязанные розовой шелковой ленточкой пергаменные свитки, осторожно развернула и начала, не торопясь, читать их, прихлебывая кофе из драгоценной фарфоровой чашечки. По мере того, как пальчики перебирали свиток за свитком, на её лице расцветала нежная и радостная улыбка, щеки зарделись — словом, она стала так же нестерпимо прелестна, как в то утро Дня Травяных Богов, когда началась наша история… И пергамен, который она, прочитав, прижала к своей груди, был тот же — письмо Гийома, некогда доставленное ей почтовым голубем.
«Как я могла позабыть о любви Гийома?» — думала Принцесса: «Ведь он так ждет меня! Он решился на мятеж против Отца только ради меня! А многие ли решатся на такое? Пойти против Князя! Подумать только! Надо немедленно помчаться к нему! Теперь, когда меня никто не охраняет, я просто обязана быть вместе с моим Гийомом!» — Принцесса решительно поднялась, отставила кофе, и, выдвинув ящик из комода, начала укладывать извлеченную оттуда одежду и прочие вещи в свой любимый саквояж «для путешествий» (маленький с виду, он, благодаря наложенным на него Придворным Волшебником чарам, вмещал себя едва ли не весь гардероб и украшения Энниоллы, а весил не больше, чем её ручная сумочка). Некоторое время девушка заботливо разглядывала каждый предмет и, иногда, со вздохом откладывала в сторону то, что взять с собой все же не получалось, но потом, вдруг, снова задумалась:
«А как же Стрелок?! Ведь и он меня любит?! Если я буду с Гийомом, он ведь будет так переживать! Стрелок так много готов сделать для меня, даже не ожидая награды! Ведь он тоже хороший и мне немножко нравится! Даже не немножко, если честно! Но что же делать?» — Принцесса уронила руки и некоторое время сидела на маленькой табуреточке в глубокой задумчивости, нахмурив прелестный высокий лобик. Потом, также задумчиво, достала из той же шкатулки колоду богато украшенных карт с золотым обрезом и, умело перетасовав, положила стопку перед собой. Потом закрыла глаза, накрыла сверху своей ладошкой и произнесла одно из немногих заклинаний, какие знала:
Откройте карты, почему опять
Мне в сердце тесно?! Душу что волнует?
Мне интересно — как пора менять
Свою судьбу? Кто нынче меня любит?
Откройте все! Миг счастья и беды
Пусть отразится, словно в капельке воды!
Закончив магическую подготовку, Энниолла глубоко вдохнула и, сдув со лба выпавшую из прически светлую прядку, начала сложнейший многоуровневый расклад, озадачивший даже Сказочника. После каждого этапа девушка наклонялась над картами и внимательно изучала результат, беззвучно шевеля губами — словно про себя говорила с изображенными на картах затейливыми фигурками… Когда же она, наконец, закончила, то стала еще более задумчива — на лице отразились разочарование и даже легкий испуг — расклад пугал её и словно затягивал в Воронку Неизвестности (а Неизвестность и Неопределенность — две вещи, которые Энниолла очень-очень не любит!). Карты Таро обещали ей не только Любовь и Счастье, но и Тревогу и Волнения, Угрозу и Опасность, Путешествие и Дорогу… И, главное, по обе руки от Принцессы, на всех её путях, оказывались сразу два Короля. А Любовь — всего одна! И через кого ведет дорога к ней, Принцесса понять никак не могла!
«Ну что же мне делать? Как поступить!? Кто всё же станет моим Рыцарем? Гийом — милый, привычный и такой близкий, с которым хорошо и удобно, или Стрелок — пугающий, загадочный, тревожный, но такой интересный?» — но тут девушка всплеснула руками: «Какая же я глупая! Ведь войска отца осаждают Арктур! Там скоро будет бой и могут погибнуть люди! И мой Гийом тоже может погибнуть! Какой ужас! Конечно, надо скорее мчаться к нему! Нет никакого выбора! Гийом в опасности, а Стрелок — нет!»
Приняв решение, Энниолла действовала очень быстро: подойдя к окну и отдернув гардину, она повелительно произнесла, глядя прямо на обалдевшего от радости и восхищения тролля:
— «Тахрир! Мне необходимо попасть в Арктур! Я должна срочно спасать Моего Любимого Гийома! Ты сможешь достать лошадей и карету? Или хотя бы верховую лошадь?»
— «Прынцессочка-а-а! А зачем тебе Гийом?» — насколько мог, сладко и вкрадчиво выдал Тахрир: «У тебя же есть я — твой Тахрирчик! Я могу быть твоим любимым!»
— «Ты что, не слышал моего приказа?» — строго взглянула на него Энниолла.
— «Энниоллочка-а-а! Я слышал, но я все равно не смогу достать тебе лошадку!»
— «Это почему же?!»
— «Дело в том, что мы — тролли — страшно любим лошадей, в смысле — конину! А лошади, поэтому, страшно не любят нас! Я могу принести тебе любую лошадь, но для этого мне надо её сначала убить — все эти копытные начинают беситься от одного нашего запаха!»
— «Я наложила на тебя заклятье! Ты обязан доставить меня в Арктур — как хочешь! Мне все равно — как ты это сделаешь — хоть сам превратишься в лошадь!»
— «Я попробую!» — Тахрир задумался и ожесточенно начал чесать себя за ушами: «Я знаю, кто может мне помочь! Но мне надо сбегать недалеко — обещаю, что обязательно доставлю тебя в Арктур прямо сегодня! Ладно?» — он вопросительно уставился на Принцессу своими глазами-плошками.
— «Хорошо! Я тебе верю, Тахрирчик!» — принцесса сочла нужным улыбнуться: «Беги!»
Тролль кубарем соскочил на землю и стрелой метнулся в кусты — только ветки затрещали. Если он и услышал посланный ему вдогонку вопрос: «А к кому ты обратишься за помощью?!», который прокричала Принцесса, выглянув из окна, то возвращаться, чтобы ответить на него, Тахрир не стал.
* * *
Ждать Энниолле пришлось часа два. Она провела время с пользой — тщательно уложила вещи, позанималась своим любимым Изящным Рукоделием, потом погадала еще немного на картах и, в недоумении, даже всплеснула руками: Таро, не смотря на принятое ею Решение, снова выложили перед ней двух королей, причём тот, что постарше, оказался даже немного ближе. «Ну что за шуточки!» — возмутилась Принцесса (она любила поговорить с картами): «Почему Вы меня сегодня обманываете? Стрелка не может быть в Арктуре!»
Однако дальше раздумывать над непонятным поведением карт Энниолле не пришлось.
— «Прынцесса! Я тута!» — Тахрир орал под окном:
