Абсолютный слух. 100 классических композиций, которые должен знать каждый - Тим Бувери
Это, разумеется, ретроспективное восприятие, но сложно не представлять залпы британских пушек, когда в части «Kyrie» вибрируют литавры, и велик соблазн думать о ликующей «Gloria» как о предвкушении великой победы, случившейся на расстоянии во множество миль в беспокойных водах.
Рекомендуемая запись: Bach-Collegium Stuttgart, Oregon Bach Festival Chorus, Helmuth Rilling Hänssler Classic, 2006
Людвиг ван Бетховен
Соната для скрипки № 9 ля мажор, «Крейцерова»
1803
Бетховен кажется нам воплощением романтического художника: одинокий мизантроп, отрешенный от мира из-за своей глухоты и гениальности. В ля мажорной сонате для скрипки, известной как «Крейцерова», тем не менее слышно, как юный композитор может вдохновиться обществом и творчеством других.
Скрипач-виртуоз Джордж Огастас Полгрин Бриджтауэр дебютировал на сцене в возрасте десяти лет. Его отец был индийцем, мать – австро-немкой, но прославился музыкант в Лондоне, где его рекламировали как «сына африканского принца»; также он пользовался покровительством принца Уэльского. В 1802 г. Бриджтауэр совершил поездку в Европу, а весной следующего года был представлен главному венскому композитору. Он впечатлил Бетховена, который отзывался о нем как о «весьма талантливом виртуозе, в совершенстве владеющем инструментом», и вскоре начал писать новую скрипичную сонату для совместного исполнения.
Финальную часть композитор восстановил из черновиков, но сочинение первых двух частей затянулось до последнего. Ученик, Фердинанд Рис, вспоминал, что его вызвали утром в день концерта, велев скопировать партию скрипки из манускрипта. Рис принялся за дело, но у него было время переписать лишь вступление, из-за чего Бриджтауэр (в любом случае игравший произведение) был вынужден исполнять Andante по рукописи автора. Несмотря на это, концерт стал триумфом. Медленную часть заставили повторить дважды, и затем, когда скрипач добавил ряд виртуозных пассажей, Бетховен вскочил из-за фортепиано и воскликнул: «Еще раз, мой дорогой друг!» Логично, что он посвятил сонату «великому безумцу», как по-дружески звал коллегу, но после их ссоры изменил посвящение, указав имя французского скрипача Рудольфа Крейцера, непонимавшего и даже неисполнявшего это сочинение.
«Крейцерова соната», девятая и предпоследняя из завершенных Бетховеном композиций для скрипки, превосходит все предыдущие размахом и эмоциональностью. Переполненная нервной энергией первая часть – отчасти диалог, отчасти эротическое взаимодействие между скрипкой и фортепиано. Она настолько страстная, что именно ее Толстой выбрал в качестве сюжетного элемента, с помощью которого раскрывается смертоносная ревность главного героя в одноименной повести 1889 г. «Разве можно играть в гостиной среди декольтированных дам это престо? – спрашивает Позднышев. – Эти вещи можно играть только при известных, важных, значительных обстоятельствах и тогда, когда требуется совершить известные, соответствующие этой музыке важные поступки. <…> А то несоответствующее ни месту, ни времени вызывание энергии, чувства, ничем не проявляющегося, не может не действовать губительно». Обращайтесь с выбранной мной сонатой с осторожностью.
Рекомендуемая запись: Itzhak Perlman, Vladimir Ashkenazy, Decca, 1973
Людвиг ван Бетховен
Концерт для фортепиано с оркестром № 5 ми-бемоль мажор, «Император»
1809–1811
Подзаголовок «Император» пятого, и последнего, фортепианного концерта Бетховена не подходит ему минимум по трем причинам. Название было придумано не композитором, а, с английскими издателями произведения, чтобы привлечь внимание. История началась в 1809 г., когда Вена находилась под осадой наполеоновских войск. Музыкант вычеркнул посвящение с титульной страницы Третьей симфонии после того, как корсиканский генерал объявил себя в мае 1804 г. императором. Автор едва ли восхищался и габсбургским правителем Франциском I, который перестал быть императором Священной Римской империи с тех пор, как Наполеон отменил этот пышный анахронизм в 1806 г. и стал всего лишь императором Австрии.
Однако концерт ми-бемоль – «император» среди всех фортепианных концертов. Первая часть со смелым и торжественным началом, похожим на каденции расходящимися пассажами фортепиано перед вступлением оркестра, демонстрирует в полной мере силу и величественность «героического» периода творчества Бетховена. Вторая часть, наоборот, квинтэссенция спокойствия – мечтательное Adagio, нежное и красивое. Заканчивается произведение бравурным и непревзойденно пышным рондо.
Рекомендуемая запись: Leif Ove Andsnes, Mahler Chamber Orchestra, Sony Classical, 2014
Людвиг ван Бетховен
Симфония № 7 ля мажор
1811–1812
Композитор Карл Мария фон Вебер говорил, что эта симфония свидетельствует о безумии Бетховена. Дирижер Томас Бичем счел, что последняя часть похожа на «толпу прыгающих яков». Однако Вагнер называл сочинение «апофеозом танца», а Бетховен полагал, что это одно из лучших его творений.
Седьмая симфония – произведение об одержимости. Во-первых, потому, что в слушателя чуть ли не вселяются демоны – благодаря тому, как настойчиво композитор повторяет один и тот же ритм. В отличие от своей предшественницы, «Пасторальной» симфонии, Седьмая симфония не использует предсказуемые темы, которые развиваются по ходу каждой части. «Пасторальную» можно назвать последней мелодичной симфонией Бетховена. Седьмая же пронизана поразительно настойчивыми точечными ритмами, используемыми музыкантом со смелым упрямством. Биограф автора Ян Своффорд говорил, что она – настоящее воплощение вакхического начала. Действительно, в ней есть одновременно что-то исступленное и завораживающее.
Вторая часть восхищала и приносила восторг слушателям с первого же, премьерного исполнения в 1812 г. Ее меланхоличный темп (такой однообразный, что может показаться монотонным) и скорбная мелодия побудили некоторых дирижеров исполнять ее как похоронный марш. И все-таки Бетховен отметил часть как Allegretto («несколько живо»), а не Marcia Funebre, как была названа часть «Героической» симфонии или финал сонаты для фортепиано ля-бемоль мажор. Поэтому вторая часть – скорее, танец (пускай, и правда, скорбный) и единственный медленный фрагмент, потому что она в буквальном смысле медленнее остальных трех. После бравурного скерцо, в котором отдельные секции оркестра играют как бы сами по себе, смешивая танцевальный материал, звучат «прыжки яков» или, если сказать иначе, один из самых взволнованных финалов в истории симфонического жанра.
Рекомендуемая запись: Carlos Kleiber, Vienna Philharmonic, Deutsche Grammophon, 1976
Джоаккино Россини
«Севильский цирюльник»
1816
Представьте, что вы достигли такого успеха в творческом и финансовом плане и до такой степени пользуетесь любовью критиков, что можете уйти на покой, когда вам слегка за тридцать. Джоаккино Россини написал тридцать девять опер, прослыв мастером в жанре opera buffa (комической оперы), и затем, в возрасте тридцати семи лет, порвал с музыкой. В течение последующих двадцати пяти лет он сочинял очень мало и не написал ни одной оперы. Россини переехал в Париж, где наслаждался dolce vita, развлекался в салоне, который сам и организовал, обедал в лучших ресторанах, а еще в честь него назвали стейк – Tournedos Rossini. Как-то он сказал,
