Язык как средство идеологического воздействия (Сборник обзоров) - Юнус Дешериевич Дешериев
Если целью буржуазной пропаганды является стремление вызвать любой ценой действие объекта пропаганды, то целью коммунистической пропаганды – добиться сознательного действия масс.
2. Для повышения эффективности коммунистической пропаганды и для успешного ведения контрпропаганды чрезвычайно большое значение имеет изучение речевого воздействия, прагматического аспекта языка. Этому аспекту уделяется внимание в различных отраслях советского языкознания, например, в психолингвистике и социолингвистике.
Процесс речевого воздействия, и особенно воздействия языка в пропаганде изучен еще недостаточно. Если Г. Клаус выделяет прагматическую сторону языка как главную в процессе речевого воздействия, то другие исследователи считают, что воздействие заключено в семантике и языковое воздействие является только воздействием семантики (11, 488).
Общий вывод, к которому пришли ученые ГДР, изучающие речевое воздействие, заключается в том, что еще предстоит создать науку, изучающую речевое воздействие и что она не может ограничиваться только лингвистическими методами; успех этой науки будет зависеть от ее взаимодействия с такими науками, как социология, психология и целый ряд других наук (19, 33).
Любой акт речевой коммуникации, отмечает В. Дикманн (6, 113), состоит из отправителя, речевого высказывания и получателя. Функция высказывания определяется намерениями отправителя, а осуществились ли эти намерения, можно установить лишь на основании поведения получателя. Воздействие языка невозможно извлечь ни из текста высказывания, ни из намерений отправителя. Оно может быть установлено только путем наблюдения над поведением или, с определенными оговорками, над высказываниями получателя. Вопрос воздействия является исключительно прагматическим аспектом изучения коммуникации, и он не может быть решен только лингвистическими методами.
Невыясненным остается пока вопрос о соотношении и роли отдельных компонентов пропаганды в ее воздействии на аудиторию. Особенно это касается доли языка в общем эффекте речевого воздействия. Широко распространенная среди буржуазных ученых переоценка «силы слова» в пропаганде объясняется в значительной степени тем, что они сводят воздействие пропаганды исключительно к речевому воздействию и не учитывают социальные факторы воздействия.
Существует также точка зрения, согласно которой роль речевого воздействия по сравнению с воздействием социальных факторов незначительна (17, 146). По-видимому, специальные психолингвистические исследования могут способствовать изучению роли речевого воздействия в пропаганде (15, 471).
Язык, используемый в пропаганде, часто называют «языком политики». Такое название условно, поскольку следовало бы говорить только лишь о «специальном словаре политики», содержащем специальную терминологию, т.е. «жаргон» определенного класса, служащий этому классу в качества орудия политической борьбы, определяемой целями данного класса, а также стратегическими и тактическими методами достижения этих целей.
Главным прагматическим признаком языка политики является его тесная связь с идеологией того или иного класса, т.е. семантическая детерминированность его слов их принадлежностью к терминологической системе определенной идеологии и их местом в данной системе терминологии (19, 14).
В связи с этим языки политики различных идеологий отличаются один от другого. Во-первых, один и тот же термин имеет в разных идеологических системах разные значения, например, слово «демократия» может иметь значения:
а) формальная буржуазная демократия,
б) реальная социалистическая демократия.
Оценка термина в обеих идеологических системах положительная; во-вторых, один и тот же термин имеет в пределах обеих идеологических систем одно и то же значение, например, «классовая борьба»; оценка в зависимости от классовой позиции либо положительная, либо отрицательная; в-третьих, различные термины употребляются в одном и том же значении; оценка терминов в обеих идеологических системах различная, например:
a) Staatsangehörigkeit – гражданство, государственная принадлежность (ГДР);
б) Staatsbürgerschaft – гражданство, государственная принадлежность (ФРГ) (12, 65).
Другой особенностью словаря языка политики является его тесная связь со словарем общенародного языка. Через средства массовой информации эта терминология проникает в словарь общенародного языка. Эта особенность в большей степени характерна для социалистического общества, так как в буржуазном обществе преднамеренно культивируется аполитичность и средний гражданин буржуазного общества в гораздо меньшей степени, чем гражданин социалистического общества, ознакомлен с вопросами политики на научной основе.
Прагматический аспект языка пропаганды, тесная связь его с идеологией характерны для лексики специальных языков различных сфер надстройки, например, политической экономии, права, философии и т.д. Рассматривая классовую сущность надстройки с кибернетической точки зрения, Г. Клаус приписывает всем ее важнейшим компонентам «регулятивную» функцию, т.е. функцию, которая должна вызывать действия и обусловливать поведение людей, направленные на укрепление данного базиса (9, 182).
Тесная связь между словарем общенародного языка и политической терминологией играет особую роль в речевом воздействии на образ политического мышления. Эта связь используется при нормировании языка.
Под нормированием языка понимается стремление господствующей идеологии путем единого употребления языка поставить язык на службу господствующего класса, превратить его в эффективное средство пропаганды собственной идеологии и борьбы с идеологией противника. Такое нормирование проводится как с опорой на собственный словарный состав путем образования неологизмов для обозначения новых идей и мыслей, так и путем заимствований из других языков.
Наглядным примером того, какое влияние может оказать на язык смена старого общественного строя новым, являются различия в немецком языке двух независимых немецких государств – социалистической ГДР и буржуазной ФРГ. Эти различия наблюдаются прежде всего в общественно-научном и политическом словарях, в стиле политических текстов. В меньшей степени они выступают в области грамматики и фонетики, хотя и здесь наблюдаются некоторые различия (19, 30).
Изменения в немецком языке ГДР, связанные с изменением общественного строя, послужили поводом для выступлений многих западногерманских лингвистов, поощряемых государством и монополиями, с резкой критикой немецкого языка в ГДР, содержащей обвинения в «расколе» языка, в «злоупотреблении» языком в политических целях, в использовании языка в качестве «инструмента». Немецкий язык, приспособленный путем нормирования для выражения интересов правящего класса ФРГ, объявлялся настоящим, «здоровым» немецким языком в противоположность «больному» языку ГДР.
Эта полемика вокруг немецкого языка, начатая в 50-е годы, достигшая апогея в 60-е годы и продолжающаяся в настоящее время, является проявлением идеологической борьбы двух систем.
Нападая на язык идеологического противника, западногерманские идеологи пытаются нейтрализовать влияние пропаганды ГДР на население ФРГ и посеять сомнения в идеологии марксизма-ленинизма среди населения ГДР. В ходе этой полемики наблюдается тенденция придать привлекательность собственным идеям, проявляющаяся в восхвалении «здорового» немецкого языка ФРГ. Очевидно также стремление показать, что принятие норм употребления немецкого языка ФРГ, а следовательно, и идей правящего класса ФРГ отвечает интересам всех немцев.
Из многочисленных работ западногерманских исследователей, посвященных судьбе немецкого языка в ГДР, рассматриваются здесь лишь некоторые, чтобы продемонстрировать действие функций языка, используемых в пропаганде. Общим признаком этих работ является их крайняя тенденциозность, большинство авторов даже не пытается вскрыть причины изменений в немецком языке ГДР (10; 16). В основном их мнения сводятся к следующим положениям:
1) существует угроза «раскола» немецкого языка, виновниками которой являются «функционеры» СЕПГ и язык этой партии; так, употреблению немецкого языка в ГДР противопоставляется «настоящий» немецкий язык ФРГ,
