Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
На протяжении всей немецкой оккупации Богемии, которая длилась с 1939 по 1945 год, Лео незаконно ловил карпов в когда-то собственном пруду. Евреям запретили ловить рыбу или владеть прудами. Он менял эту рыбу на муку и сало, чтобы отправить своим сыновьям, которых держали в Терезине. Лео был женат на чешке-нееврейке; согласно сложным расовым законам, действовавшим в немецком протекторате, это дало ему отсрочку от лагерей, но не пощадило двух из трех его сыновей. Незадолго до того, как его сына Иржи собирались отправить в Маутхаузен, а оттуда в Освенцим, Лео предпринял еще более рискованный шаг – застрелил оленя. Если бы его поймали, смертный приговор был бы неминуем. Оказалось, что риск того стоил. Когда Иржи вернулся из Освенцима, где он пережил отбор под руководством самого Менгеле, он весил всего сорок килограммов. Драгоценные калории в мясе «прекрасного оленя» спасли ему жизнь.
Близкий современник Лео Поппера, чешский еврейский писатель Иржи Вайль, не охотился и не рыбачил, но оказался столь же успешен в искусстве выживания. Подростком обратившийся в коммунизм Вайль после окончания колледжа в 1922 году совершил паломничество в Советский Союз. Он вернулся десять лет спустя, чтобы перевести труды Ленина на чешский язык – и едва избежал гибели во время Большого террора. Вайль известен тем, что написал первый роман о терроре и первый роман о ГУЛАГе, оба были запрещены на десятилетия. Первая из этих книг привела к смерти одного из друзей Вайля: НКВД расстрелял его за то, что про него написали в иностранном романе.
После того как рейх аннексировал Чехословакию в 1938 году, Вайль женился на Ольге, своей возлюбленной-чешке, успев заключить один из последних разрешенных «смешанных браков» в оккупированной Богемии. Этот брак не спас бы его, еврея и коммуниста, от депортации по новым нацистским законам. Чтобы спастись от лагерей, Вайль инсценировал собственную смерть, убедительное самоубийство, сбросив «тело» с моста Главка в Праге. Остаток войны он провел, скрываясь в больницах и нелегальных квартирах. Все это время он продолжал писать рассказы, нацарапывая их на клочках бумаги. Самыми человечными персонажами в них являются животные – бродячие кошки и собаки, которые «не различали людей по значкам и униформе».
Переживания Киша, Себастьяна, Вайля и Павла кажутся в некотором роде второстепенными по сравнению с истинным ужасом Холокоста. Они избежали худшего либо потому, что были евреями лишь наполовину, либо потому, что жили в странах, которые не развернули нацистскую военную машину на полную мощь. Будь все по-другому, никто из них бы не выжил. В первые годы войны союзники Германии и протектораты поддерживали видимость законности. В конце концов они отказались от притворства, и механизмы окончательного решения – полного уничтожения евреев Европы – встали на свои места. Однако, пока сохранялись внешние приличия, это давало людям некоторое пространство для маневра. Для большинства евреев Чехословакии, Румынии и Венгрии военные годы в конечном счете все равно принесли деградацию и нужду, депортацию и смерть.
В Польше и на территориях, захваченных нацистами у Советского Союза и Югославии, расистское государство функционировало без малейших препятствий со стороны закона. Расцветала утопическая форма геноцида, когда убийства происходили в таких масштабах, что изматывали самих убийц. Большая часть этих зверств происходила средь бела дня. На востоке Холокосту в лагерях предшествовала локальная резня: полтора миллиона евреев казнили расстрельными командами партиями по несколько сотен или тысяч человек, прямо в городах, где они жили. Этот так называемый «Холокост из пуль» закончился только тогда, когда у СС закончились боеприпасы и люди. Казнить людей по отдельности или группами – это тяжелая работа, отнимающая много сил. Концентрационные лагеря решили проблемы материально-технического обеспечения и морального духа. В первую очередь они были предназначены не для сокрытия массовых убийств, а для увеличения эффективности, скорости и масштабов происходящего. Они ознаменовали переход от кустарного к промышленному уничтожению.
При этом концентрационные лагеря стали лишь отдельным компонентом машины уничтожения, созданной нацистами. Холокост творился не только в Освенциме. Он имел место в огромных, охватывающих весь город, гетто и на площадях маленьких городков, в отдаленных трудовых лагерях и в окружающих лесах.
Более того, Холокост был лишь частью ада, вызванного войной. Практически на всех захваченных территориях, везде, где появлялись немецкие войска, открывался ящик Пандоры – братоубийственная вражда, сотрудничество с маргинальными политическими формированиями. До прихода нацистов фашистские партии в Восточной Европе не пользовались особенным успехом, за исключением недолговечного правления «Железной гвардии» в Румынии. Во многих местах приход немцев дал возможность крайним националистам реализовать давние амбиции по достижению этнического и религиозного единообразия. В Латвии и Литве местные фашистские партнеры немцев сформировали вспомогательные подразделения, которые активно участвовали в уничтожении евреев, а также цыган, которые также были намечены к уничтожению в соответствии с идеей гитлеровского расового государства. В Словакии и Хорватии немцы не просто набрали войска – они создали целые фашистские режимы, марионеточные правительства, которые проводили собственную активную политику против евреев и других меньшинств. Хорватские усташи оказались в этом отношении особенно активны. Хотя они преследовали, заключали в тюрьмы и депортировали евреев на своей территории, их настоящая враждебность была направлена против сербов. В ходе войны усташи убили около двухсот тысяч сербов в концентрационном лагере Ясеновац, в котором также содержали тысячи евреев и цыган.
В усилиях режима усташей по созданию Хорватии, свободной от сербов, солдаты стояли в одном из углов четырехугольника насилия. В годы немецкой оккупации на территории Югославии велось сразу несколько войн. Одна из них натравила немцев и итальянцев на союзников. Другая была направлена против югославского сопротивления. Третью войну вели хорватские экстремисты против своих сербских противников. Четвертая война пылала на территории Сербии между двумя основными группами югославского сопротивления – многонациональными коммунистическими партизанами во главе с Иосипом Броз Тито и промонархистскими «четниками», в которых доминировали сербы. Не имея надежных союзников, боснийские мусульмане сражались на обеих сторонах этого конфликта и постоянно оказывались под перекрестным огнем.
Аналогичная сложная ситуация сложилась в этнически смешанном регионе Волынь. Там, на территории, которая раньше была Восточной Польшей, а теперь является частью Украины, украинские националисты вели войну на уничтожение против местных поляков,
