"Русская Ганза". Жизнь Немецкого подворья в Новгороде, 1346–1521 годы - Марина Борисовна Бессуднова
6 декабря 1492 года.
Мы, предстоятели и мудрейшие, ныне [находящиеся] на подворье в Новгороде, уведомляем и свидетельствуем, что у нас побывал почтенный человек Ганс Шерр, бюргеp Ревеля, и пожелал от купцов доказательства [тому], и в знак множества свидетельств тому мы приложили наши личные печати к содержанию настоящего письма. Писано в день святого Николая (14)92 года.
Wy, forstenden unde wisten nu tor tit in dem hove to Nowe(rden), bekennen unde botugen, dat by uns gewest is dey ersame man Hans Scherren, borger to Revel, unnde heff bogert ein bowis fon dem kopman, des to mer tuchnisse hebben wy unsse angebornn singnit gedrucket aut spasium dusus breves. Gegeven am dage sunte Nicollae anno xcij.
79
Купцы Немецкого подворья сообщают ревельскому городскому совету, что согласно приказу великого князя, ганзейские купцы не имеют права требовать колупания воска и наддач к соболю и ласке; при этом новгородские наместники заявляют, что намерены соблюдать свои договоренности с ганзейцами, хотя новый порядок торговли нарушает старину; ганзейские купцы предпочитают торговать в Дерпте, Ревеле и Нарве, что наносит убытки обитателям подворья; ганзейцам также предписано при продаже ипрского сукна разматывать лакены, а только потом его оплачивать, хотя раньше лакены продавались упакованными; жалуются на русских носильщиков и взяточничество должностных лиц.
26 марта 1494 года.
Опубл.: HR 3. Bd. 3. № 330. S. 253–254.
Почтенным, мудрым и благоразумным мужам, бургомистрам и ратманам города Ревеля, нашим самым добрым друзьям, с выражением почтения.
[Примите] сперва, как всегда, нашу верную службу. Почтенные, мудрые, любезные господа, да будет известно вашему почтенству, что наместники великого князя и купеческие старосты составили и заключили соглашение с тем, чтобы ни один русский купец более не позволял немцу колупать воск[74] под страхом штрафа в 2 гривны и бичевания; они также не должны давать наддач[75] к белке, соболю и ласке. И купцы трижды ходили к наместникам и выражали пожелание, чтобы те сделали доброе дело, строго придерживались крестоцелования и позволили бы нам оставаться при старине. На это они ответили, что желают соблюдать крестоцелование, но ведь в нем не значится, что мы должны колупать воск и брать наддачи, а раз это не нашло выражения в крестоцеловальной грамоте, всякий может продавать свой товар, как ему угодно; и они никому не запрещают торговать с нами, но ежели кто на такое пойдет [разрешит колупание или даст наддачи], то его следует сразу же доставить к ним; нас же это не касается. В связи с тем купцы запретили кому бы то ни было покупать воск без колупания, но только с колупанием по старине; равным образом не доставлять на подворье белку свыше 1 сорока (quarther) без взимания наддачи, соболь и ласку тоже, вплоть до той поры, пока купцы не получат письменный ответ вашего почтенства о том, как им следует поступать в этих делах, которые противоречат и крестоцеловальной грамоте, и княжеской грамоте[76], и рецессам городов[77], и шре, и старине. Далее они уведомили нас о том, что если кто-либо из нас станет торговать с русскими, будь то в Риге, Дерпте, Ревеле или Нарве, и русские понесут убытки, они взыщут их на хофескнехте и унтеркнехте. А также они придумали закон, по которому маклерам следует сперва разматывать лакены ипрского сукна, производить оплату и обратно сворачивать, хотя все это, любезные господа, против Бога, чести, права и крестоцелования. И так как это и прочие дела не предоставлялись на согласование великому князю, следует опасаться, что они [наместники] возложат на нас много больше новых [обременений], что они уже начинают [делать]. Нет сомнения, что вы уже хорошо осведомлены о том, что осенью на берег была выброшена ладья, на которой наши люди везли сельдь, а русских среди ее владельцев не было. Но поскольку русские имели на нем квасцы (alun) и соль, они насчитали убытку на 21 гривну. Убыток немцы должны были разделить с ними, а сверх того воеводы забрали у нас 2 ласта сельди, а [русские] купцы 16 бочек, сказав, что этим они покрывают треть ущерба. Что бы мы по этому поводу не предпринимали, наших слов не слушают, а что нам наперекор говорят русские, то слышно. Они берут за то дары и подношения и делают, что хотят. Про то знает Бог, который да пошлет вашему почтенству здоровья и благополучия. Дано на подворье в Новгороде в среду перед Страстной пятницей на Пасху года (14)94.
Предстоятели и мудрейшие, ныне пребывающие в Новгороде.
Denn ersamen wolwysen unde vorsichtighen mannen borgermesteren unde ratmanne der staet Revel, unses bysunderen ghuden vrunden, myt ganser ersamheyt ect.
Unsen wyllighen denst stedes tovoren. Ersamen wolwysen leven heren, juwen ersamheyde gheleve to weten, dat des grotvorsten syne stedeholdere unde de olderluden der kopplude hebben uppgheset unde en vorbund gemacket, so dat ghen russen koppman sal enem dutschen syn was mer bekloppen laten bij vorborynghe ij stucke unde den stuppe; ock en scholen se ghenen uppghyfte geven, noch upp wercke, hermelin unde lasten. Alduss is is (sic!) de koppman to dren tyden vor de hovetlude gewesen unde hebben begherd, dat se wol wolden don unde holden de krusskussiinghe reyn unde laten uns by dem olden. Worupp se uns geantwerdet hebben, se wyllen de krysskussinghe holden, wente dar nicht in en stunde, dat wy dat was bekloppen solden unde de uppgiifte nemen; sollen ock stunde dar nicht in dat wy dat was bekloppen solden unde nehmen de upghifte, nadem et nicht in dem krusbreffe utghedrucket were, so mochte en elk syne war vorkoppen, als et em ghelevede, se en hedden nemende vorboden myt uns to koppslaghen; wer jement, de dat sede, den solde me vor sey bringhen; dat uns undontlyck is. Aldus heft de koppman vorbaden, dat nement sal was koppen, sunder he bekloppe na dem olden, demghelyken gen werk upp den hoff to nemen baven j quarth(er), men neme uppghyfte, demghelyken van hermelin unn lasten, to der tyd, de koppman en schriftlyk antwerd von juwer ersamenheyd krege, wo he sick in dess(en) sacken hebben sal; wante de sacke is wedder den krus breff unde des fursten breff unde der stede ressess(e) unde der schraghen unde wedder dat olde. Vorder so hebben se uns to vorkenen geven, ofte imant van den unssen myt den
