Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
В течение следующего года Украина окончательно погрузилась в хаос. Только в 1919 году на территории Украины действовали шесть различных армий, и Киев переходил из рук в руки пять раз менее чем за год. Большая часть территории страны перешла под контроль местных полевых командиров, каждый из которых исповедовал разные цели и идеологии. Одни были монархистами. Другие союзничали с большевиками. Третьи предавались поистине утопическим мечтам. На юге Украины анархисты во главе с революционером Нестором Махно основали так называемую Свободную территорию – обширную самоорганизующуюся группу сельскохозяйственных коммун, охватывающую территорию, превосходящую по размеру Бельгию.
Защищаемая армией запряженных лошадьми пулеметных повозок – тачанок, Свободная территория просуществовала с 1918 года до своего поражения от советской Красной армии в 1921 году. В этом отношении она разделила судьбу всех тех, кто мечтал либо о создании независимой Украины, либо о восстановлении царя. В конечном счете их подвело отсутствие перспективы. Если бы они приняли социальную революцию и дали крестьянам землю, о которой те мечтали веками, они смогли бы завоевать их преданность. Как бы то ни было, им пришлось обратиться к иностранным союзникам, чтобы поддержать свои разваливающиеся армии. Разобщенность способствовала дезорганизации, поскольку там, где у различных фракций украинских социал-консерваторов, роялистов и националистов варился котел с различными идеями о том, как вернуться в прошлое, большевиков вела одна большая идея – как продвигаться в будущее.
Эта идея оказалась заразительной, и не только для русских. Ее суть заключалась в самоуправляющихся и самоорганизующихся Советах, которые закладывались якобы с самого начала эволюции и только позже были адаптированы партией большевиков. Каждый из этих Советов был революцией в миниатюре, утверждением, что обычные трудящиеся имеют такое же право управлять своими делами, как офицеры-аристократы или коронованные главы государств. Мой собственный прадед Соломон Микановски присоединился к одному из таких Советов, организованных солдатами Красной армии в городе Витебске, где он служил солдатом в том, что до недавнего времени было Российской императорской армией. Соломон служил судьей в одном из импровизированных советских судов – своеобразном трибунале, который приговаривал офицеров-роялистов к смертной казни за государственную измену.
Витебск не был особенно располагающим к революциям местом. Маленький, сонный городок на территории нынешней Восточной Беларуси: энциклопедия 1910 года описывала его как «старый город с обветшалыми особняками и грязными еврейскими кварталами». Пять лет войны, революции и гражданских беспорядков не могли не усугубить ситуацию. И все же те месяцы, что мой прадед провел там, Витебск имел законное право называться центром мира. Здесь одновременно произошли три революции: одна – в политике, другая – в технологии и третья – в искусстве.
Последняя из этих революций была начата из бывшего банкирского дома на Воскресенской улице, ныне переименованного в честь близкого соратника Ленина Николая Бухарина. Здесь должно было разместиться Витебское народное художественное училище, или УНОВИС, бесплатное учебное заведение для всех возрастов, целью которого было художественное развитие пролетариата и распространение полезных знаний в массах.
Первым директором школы был Марк Шагал, который в 1919 году был еще не всемирно известным распространителем местечкового китча, а художником с резкими революционными убеждениями, чьи полотна носили такие названия, как «Мир хижинам – война дворцам».
В поисках коллег-преподавателей Шагал пригласил в Витебскую школу художника Казимира Малевича. Высокий и рябой, но вооруженный глазами гипнотизера и голосом, похожим на рапиру, Малевич к тому моменту уже был состоявшимся модернистом, лидером художественного течения под названием «супрематизм», которое призывало передавать эмоции с помощью вектора, формы и цвета, без каких-либо ссылок на «объективный» мир. Вместе со своими последователями Малевич вытеснил более деликатного Шагала и взял школу под свой контроль. Витебск теперь стал мировым центром не только супрематизма, но и мирового авангарда.
Малевич вырос на фермах в черноземной центральной Украины. Его отец, польский инженер, управлял плантациями сахарной свеклы и переехал в Киев после провала восстания 1863 года против российского правления. Еще ребенком Малевич познал запах земли и вид широких горизонтов. Теперь он сидел в кабинетах УНОВИС и писал – но никогда не рисовал – по двенадцать часов в день, планируя строительство нового мира. За своими окнами он наблюдал красную кавалерию – казачий эскадрон Семёна Будённого, проходивший мимо на пути к борьбе с поляками-капиталистами, а также несколько драгоценных самолетов Красной армии, которые доставлялись на фронт по железной дороге.
Эти самолеты стали частью их собственной революции. В 1909 году Франц Кафка и его друг Макс Брод отправились из Праги в Италию, чтобы посмотреть авиашоу в итальянском городе Брешиа. Самые храбрые французские и итальянские пилоты носились в воздухе невероятное количество минут подряд и сумели достичь немыслимой высоты в 200 метров. Всего несколько лет спустя эти самые самолеты использовались для того, чтобы обрушивать смерть на гражданское население на Восточном фронте. Та м вызывавшие прежде восторг самолеты казались ужасающими призраками. Когда австрийцы впервые подняли в воздух бипланы для разведки над Галицией, их пытались сбить свои же войска.
Вокруг самолетов также ходили слухи. Многие из них касались евреев, которых подозревали в том, что они подавали сигналы вражеским бомбардировщикам всевозможными хитроумными и неправдоподобными способами, например, стоя на крыльце с зеркалом или просто чихая. В украинском городе Владимир-Волынский рассказывали, что после того как сбили вражеский самолет, было обнаружено, что в нем, помимо пилотов, находился еврейский сапожник из Ковеля, который советовал немцам, куда сбрасывать бомбы. Чистая выдумка, но она привела к реальному насилию. В отместку за предполагаемый шпионаж казаки сожгли весь еврейский район города Владимир-Волынский.
Через два года после окончания Первой мировой войны истребители использовались обеими сторонами Польско-советской войны. Исаак Бабель, известный своими рассказами, изображающими еврейскую жизнь в Одессе начала XX века, работал журналистом и видел некоторые действия казаков Будённого во время кампании 1920 года против Польши. В своем сборнике историй о Красной армии писатель трогательно пишет об одном из своих командиров, наивном, но мужественном Пашке Трунове, который был обстрелян из пулемета с воздуха во время боя в городе Сокаль.
Самолеты, убившие Пашку, воевали на стороне Польши, но их пилотировали американские и канадские добровольцы, которые остались в Европе после окончания Первой мировой войны, чтобы бороться с призраком коммунизма. Их командир Седрик Фаунтлерой
