Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
В Молдавии и Валахии мало кто был полностью свободен: рабство и крепостное право действовали в тандеме, как две стороны одной медали. Крепостные, составлявшие основную часть населения, также были подневольными работниками, у которых не было возможности избежать своей участи. Однако крепостные пользовались некоторыми основными гражданскими правами, такими как возможность давать показания в суде. И наоборот, рабы-цыгане, хотя и не имели никаких прав, иногда получали выгоду от менее прямых требований к их труду. Рабы-цыгане платили меньше налогов, чем крестьяне, и им разрешалось – а иногда даже предписывалось – кочевать. Они могли получать заработную плату наличными и продавать свою продукцию на рынке, хотя часть этих денег приходилось отдавать хозяевам.
Княжеские рабы зимовали в поместьях своих хозяев, дожидаясь более благоприятной для путешествий погоды. В другое время года они обязаны были вернуться только дважды, на День Святого Георгия в апреле и День Святого Михаила в ноябре, чтобы заплатить налог, который задолжали своим помещикам. Остаток года они проводили в разъездах, занимаясь ремеслами. Разные цыганские кланы специализировались на разных видах деятельности: урсари водили по сельской местности танцующих медведей; лингурари вырезали ложки и другие деревянные предметы; лэеши были в основном кузнецами, но также работали каменщиками и изготовителями гребней; аурари искали золото в быстротечных реках высокогорных Карпат.
Эти традиционные механизмы предоставляли определенным группам цыган свободу передвижения. Тем не менее они оставались на нижней ступени социальной пирамиды, в которой по-прежнему доминировала узкая прослойка князей, бояр (магнатов) и священников. Эти социальные барьеры не были полностью непреодолимыми. Некоторые хозяева освобождали своих рабов, а некоторые цыгане были свободными фермерами и ремесленниками.
Самый впечатляющий случай, преодоления цыганом обстоятельств своего рождения, зафиксирован в конце XVI века. Штефан Ражван родился у порабощенного ромала, принадлежавшего князю Валахии. В детстве он принадлежал митрополиту Ясскому самому важному церковному чиновнику в Молдавии, который дал мальчику хорошее образование, а позже освободил его. Он получил должность посла, выполняя миссии в Стамбуле и среди казаков Украины. После этого Штефан стал полковником польской армии, румынским дворянином и, наконец, командиром казачьего отряда, с помощью которого он провел ряд успешных набегов на Османскую империю.
При поддержке конных солдат и некоторых польских союзников Штефан сверг правящего князя Молдавии и назначил себя на его место, став, таким образом, первым и, возможно, единственным ромалом – главой государства в истории. Его правление продолжалось недолго. После пяти месяцев пребывания на троне польские покровители предали его в пользу более сговорчивого кандидата-марионетки. За свою короткую жизнь Ражван побывал рабом, солдатом, цыганом, казаком и королем. Побежденный в битве объединенными силами своего узурпатора и поляков, он закончил жизнь на острие кола.
В середине XIX века цыганское рабство перешло на гораздо более коммерческую основу. Торговля рабами практиковалась в массовом масштабе, и старые неписаные правила, препятствующие распаду семей, отошли на второй план. Аукционы по продаже сотен людей стали обычным явлением. Один особенно крупный аукцион, состоявшийся в Бухаресте в 1855 году, вызвал общественный скандал. Почти в то же время книгу Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» перевели на румынский язык, и она сразу же стала бестселлером, ее прочитали «бояре, солдаты, священники, дамы» и даже эмансипированные цыгане.
Как в Валахии, так и в Молдавии начались серьезные движения за отмену рабства, но конкретных шагов не предприняли, пока не вмешались иностранные державы. Одно из положений Парижского мирного договора, положившего конец Крымской войне, требовало от обоих княжеств отказаться от рабства.
В 1856 году оба румынских княжества приняли законы, обязывающие государство выкупать рабов у владельцев, а затем массово освобождать их.
Поначалу они столкнулись с некоторыми трудностями, отчасти потому что многие цыгане не решались менять свой статус, предпочитая сохранять налоговые льготы и свободу передвижения, гарантируемые рабством. Однако через некоторое время шлюзы открылись, и старые кочевые кланы, привыкшие передвигаться в пределах румынских княжеств, хлынули наружу в более широкий мир. Одним из самых многочисленных и предприимчивых таких кланов стали ловари, традиционно торговавшие лошадьми, и кальдераш, которые работали с медью.
Цыгане, покинувшие румынские княжества, сначала переселились в соседние балканские королевства Болгарию и Сербию. Вскоре они распространились по остальной Европе. В 1863 году группы кальдераш начали прибывать в Польшу. Один табор остановился в Варшаве, напротив Старого города на другом берегу Вислы. Их великолепное появление поразило местных жителей. Цыганки всегда носили золотые серьги и серебряные ожерелья из австрийских талеров – фирменный знак племени кальдераш – в сочетании с чем-нибудь красным: красными платками, красными платьями, ожерельями из красных кораллов и красными лентами, вплетенными в косы. Мужчины – высокие и крепкие, с пронзительными глазами – выглядели не менее великолепно. Большинство из них одевались в специальные сюртуки и камзолы, украшенные пуговицами из чеканного серебра, каждая размером с яйцо.
Предприимчивые, свободные и практичные, кальдераши за десятилетие стали самой богатой и заметной цыганской группой в Польше, Литве, России и Бессарабии. «Короли», которые правили польскими цыганами (или, по крайней мере, делали вид, что правят), всегда происходили из этого самого многочисленного и аристократического клана.
После эмиграции из румынских княжеств кальдераш оказались в гораздо большем мире, чем тот, к которому они привыкли. Они быстро адаптировались. В течение жизни одного поколения после их прибытия в Европу за пределами Балкан их представителей можно было найти в каждой европейской стране, а также в Северной и Южной Америке и Австралии. Другие крупные цыганские коллективы также пережили внезапное расширение своих культурных горизонтов. Эмансипация привела к культурному Ренессансу в одежде, музыке, ремеслах и литературе – хотя, поскольку их культура была исключительно устной, мы мало знаем о деталях их литературной трансформации.
Единственным исключением из исторического забытья можно назвать Джину Раньичич. Мы знаем о ее жизни и творчестве благодаря счастливой случайности – встрече в 1890 году безработного учителя и пожилой женщины, доживавшей свои последние дни под открытым небом Восточной Хорватии. Учителем был Генрих фон Вислоцки, сын польского дворянина по отцу и трансильванской саксонки по матери. С раннего возраста юноша питал страсть к лингвистике. Он написал диссертацию по древнескандинавской филологии и перевел исландские мифы «Эдда» на венгерский. Вислоцки был очарован цыганами, изучал их языки и проводил лето, путешествуя с некоторыми кочевыми кланами. В то время не такое уж редкое занятие. Двоюродный брат императора Франца Иосифа I,
