Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
В конце концов члены всех этих групп остепенились. Но некоторые группы людей в Восточной Европе никогда не прекращали своих скитаний, их идентичность была неразрывно связана с передвижением. Для одних странствия были образом жизни, как, например, для гуцульских и влахских пастухов Карпатского и Балканского хребтов; для других путешествия были источником религиозного вдохновения, как, например, для еврейских и христианских паломников и странствующих суфиев; а для третьих путешествия были профессией, как, например, для коробейников, странствующих ремесленников, менестрелей и бардов. Но самыми великими странниками из всех были цыгане, племя ромалов, неотъемлемый элемент жизни Восточной Европы с момента их прибытия на Балканы тысячелетие назад.
Несмотря на важность их роли в истории, обо всех этих странниках почти не говорят. Они перемещались между государствами, но историки в значительной степени избегали их упоминания в официальных хрониках. И все же кочевники жизненно важны. Взятых вместе, их можно назвать великими перекрестными опылителями и гибридизаторами восточноевропейской культуры. На протяжении веков они переносили мелодии, традиции, народные говоры и истории через многочисленные границы.
Самая древняя форма кочевничества в Восточной Европе возникла из взаимоотношений человека с животными. Пастбищный скот – коровы, овцы и козы – живут в постоянном поиске новых земель. Люди, которые их выращивали, научились следить за их передвижениями в рамках модели мобильности под названием перегонное скотоводство. Чаще всего перегон скота включал в себя смену высоты над уровнем моря: путешествие в горы каждую весну, когда трава становилась зеленой и сочной, и спуск в долины каждую осень, когда воздух становился резким и холодным.
В Карпатских и Балканских горах древние обычаи диктовали перемещение стад и народов между высокогорьем летом и низменностями зимой. Гуцулы Украины считали управление летними пастбищами священным занятием. В нем могли принимать участие только мужчины, и весь сезон за пастбищами наблюдал священный огонь, которому никогда не давали гаснуть. В холмистых пограничных районах между Восточной Герцеговиной и Черногорией целые семьи проводили лето со своим скотом, овцами и козами, в горной пастушеской общине, katun, на склонах горы Зеленгора. Путешествие в горы начиналось в середине июня и продолжалось до конца августа. Чтобы добраться до высокогорных пастбищ, требовалось много дней изнурительного путешествия.
Для шествия избирался предводитель, domacin: он возглавлял процессию из блеющего скота, женщин и детей. Причем они предпочитали «следовать по заброшенным участкам древних римских дорог», а не по современным, чтобы избежать встречи с жандармами и таможенниками. Как только они оказывались на высоте, жизнь становилась более спокойной. По утрам они доили животных, а по вечерам готовили сыр. В течение дня оставалось достаточно времени, чтобы строгать, бродить и мечтать. Пастухи могли посещать места, куда мало кто осмеливался заходить. В горной местности, которая преобладает в прибрежных районах Хорватии, Черногории и Албании, они были непревзойденными торговцами. Со Средневековья до XX века большая часть караванной торговли в этой части Балкан находилась в руках влахов.
Влахи, также известные как ароманы, – это диаспора, широко разбросанная по Балканам. Большинство влахов – православные христиане, которые оказали глубокое культурное влияние на все территории, которые заселили. Первоначально носители романского языка, тесно связанного с румынским, они часто перенимали язык своих соседей, будь то греческий, болгарский, сербский или албанский. Традиционно влахи работали пастухами и кочевали по высокогорьям Восточной Европы, от польско-чешской границы до нагорий Македонии. Они также зарабатывали на жизнь торговлей. Мастерски перевозя грузы через горные перевалы, они соединяли отдаленные районы Балканского полуострова с портами Адриатического моря. В процессе они разбогатели. До XX века многие из самых богатых купеческих семей на Балканах были влахами.
Механизированный транспорт и падение империй отняли у влахов большую часть экономических преимуществ, в то время как рост национализма вынудил многих ассимилироваться с доминирующей культурой. Но в некоторых местах культурное наследие влахской диаспоры все еще ощущается. Пожалуй, самым значительным из них является маленькая деревушка Воскопоя в Албании, расположенная на высоте более тысячи метров над уровнем моря. Добраться до нее можно, поднявшись по узкой дороге через неприступный каньон над городом Корча. Сама Воскопоя раскинулась в чаше красивой долины, окруженной горами, покрытыми соснами и елями – чем не Колорадо!
Сегодня в Воскопое всего несколько сотен жителей, некоторое количество коз и множество ярко раскрашенных ульев. Однако триста лет назад город был известен как Мосхополис – «город пастухов». В период своего расцвета в XVIII веке Мосхополис был одним из крупнейших торговых центров на Балканском полуострове. Его купцы добирались до Салоник, Дубровника, Венеции и Лейпцига. О душах местных жителей заботились двадцать четыре церкви и несколько монастырей. У них был даже сиротский приют для детей.
Многие церкви все еще существуют, но большинство из них заперты на висячие замки из-за отсутствия прихожан. В них сохранились великолепные фрески в поздневизантийском стиле, плоды огромного интеллектуального и художественного расцвета, который дошел до этих гор около 1750 года. В те годы Мосхополис был крупным образовательным центром, и как магнитом притягивал богатства. Греческая школа, Новая академия, обучала детей торговой элиты. Печатный станок – один из немногих в этой части мира – обеспечивал их книгами для чтения.
В 1789 году опустошительный набег албанских солдат-мусульман отряда Али-паши Янинского, предводителя разбойников и бывшего османского чиновника, известного в свое время как «мусульманский Бонапарт», положил конец величию Мосхополиса. К тому моменту, как я посетил Воскопою летом 2019 года, от печатных станков и академии оставалось лишь несколько камней, сваленных за курятником. В церкви Святого Николая, одной из самых красивых в городе, я встретил еще нескольких посетителей, две пожилые пары – одну немецкую и одну французскую. Чтобы попасть в базилику, мы позвонили по мобильному телефону местному православному священнику. Когда он приехал, мы не сразу поняли друг друга, пока внезапно не выяснилось, что немецкая пара из Ройтлингена на самом деле была саксами из Брашова в Трансильвании. Когда они заговорили со священником по-румынски, он ответил на беглом ароманском, который для их ушей прозвучал как древний диалект румынского языка. Священник рассказал, что его сын живет в Майнце, а дочь в Трире. По его словам, мало кто из молодых людей теперь остается в горах.
Если дороги высокогорья принадлежали пастухам и их стадам, то дороги низин принадлежали нищим. Жить на дороге без стада или собственного животного означало жить по милости других. Однако нищие тоже заслуживали уважения, поскольку никто
