Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
В Стамбуле бани, или хаммамы, сами по себе считались отраслью промышленности. Только в Старом городе их насчитывалось около двухсот. Полного омовения тела требовал исламский закон, но купание также доставляло и истинное удовольствие. В хаммаме можно было искупаться, понежиться, попариться, выпить кофе, сделать массаж или побриться. Банщики отвечали за поддержание огня в каминах, наличие теплой воды и за то, чтобы посетители хорошо помылись.
В хаммаме можно было поболтать и побаловать себя, а также обставить парочку заговоров. Как и в кофейнях Лондона, в них часто велись судьбоносные политические разговоры. Османские власти знали об этом и снабжали бани шпионами. Временами слежка ослабевала, и крамольные разговоры выплескивались на улицу. В 1730 году в ходе восстания Патрона Халила, начатого албанским янычаром, удалось даже свергнуть султана. К тому времени титул «янычар» в основном потерял блеск; гораздо больше янычар работало лавочниками, чем солдатами. Вместе эти молодые провинциалы без корней образовывали городскую толпу, очень похожую на парижских санкюлотов, которые помогли разжечь Французскую революцию. Более активные, чем французские монархи, османы пытались остановить волну городской миграции, введя специальные паспорта и регистрации. В основном такие усилия провалились. Хватаясь за соломинку, правительство прибегло к последнему средству в своем арсенале: изгнанию за границу.
В сотнях миль к северу от Стамбула Османская империя защитила себя от российского соседа, построив ряд фортов на северном берегу Черного моря. В этих крепостях служили албанцы, боснийцы и курды, набранные из трущоб Стамбула. Таким образом, империя действовала подобно огромному человеческому насосу, втягивая людей из провинций, а затем выплевывая их обратно на границу. Солдаты, оказавшиеся в ссылке на севере, утешали себя курением опиума, употреблением украинской водки и написанием стихов, полных тоски по дому. Большинство османов считали свое положение ужасным. Фраза «я уничтожу вас в причерноморских степях» стала ругательством, причем настолько распространенным, что оно превратилось в поговорку. Позже, по иронии судьбы, советские граждане будут считать эти территории одними из самых теплых и плодородных во всем СССР.
Путешествие из Стамбула в «адски холодные» черноморские крепости занимало целых четыре месяца. Перевозка людей и материальных средств на такое огромное расстояние требовала мастерства в оформлении документов и логистике. Прежде чем армия могла выступить в поход и ее солдат можно было накормить, требовалось собрать воедино все необходимые налоги и людей. Для этого нужно было детальное знание всех деревень и домохозяйств империи, а также свободно кочующих племен.
В 1672 году, после того как армии Мехмеда IV отвоевали Подолье (часть современной Украины) у Польши и Литвы, группа призванных налоговых чиновников немедленно приступила к обследованию пахотных земель всех провинций и подсчету всех трудоспособных мужчин. В налоговом реестре, который они составили, перечислены девятьсот различных географических пунктов. Ни одна карта этой территории, составленная до начала XX века, не была более подробной. Османский чиновник Халил Эфенди руководил работами в сопровождении переводчика Давида, скорее всего еврея или армянина. Армянские старейшины помогали составлять списки армян. Раввины готовили списки евреев. В деревнях украинские старосты составляли списки своих соседей. В каждой деревне был по крайней мере один грамотный человек. Затем эти списки были переведены с кириллицы на арабский шрифт специализированными переводчиками, вероятно болгарами, после чего документы отправили в архив в Стамбул, где они и хранятся по сей день. Вот что значит иметь имперское видение!
Когда турки отняли Подолье у Польши, их чествовали как освободителей. Еврейская община Каменца-Подольского, главного города провинции, приветствовала их и сообщила, что они знают, насколько благополучна жизнь «в тени людей ислама». Армяне города тоже были довольны, как и украинские крестьяне в сельской местности – они радовались избавлению от гнета польских помещиков. Завоевание пришлось не по душе только польским дворянам, многие из которых были вынуждены покинуть свои земли и бежать обратно в Речь Посполитую. При этом некоторые из них снискали расположение османов, предоставив своим новым повелителям доступ к ценным налоговым реестрам и спискам переписи населения.
Этот момент межкультурной гармонии длился недолго: Польша вернула свои утраченные территории в 1699 году. Опасаясь репрессий за сотрудничество с турками, богатые евреи и армяне бежали на юг. Армяне основали торговую колонию в Пловдиве (Болгария).
Поселившись за пределами Стамбула, подольские евреи стали известными производителями кошерного масла и сыра. По сравнению с хаосом, который тогда охватил Польшу и Литву, Османская империя казалась оазисом спокойствия. Но и эта благословенная ситуация оказалась недолговечной. В следующем столетии власть империи на Балканах начала ослабевать, уступив сначала в XVIII веке влиянию мусульманских военачальников, а затем в XIX веке – христианским националистам. Как только к власти придет эта последняя группа, мирный «оттенок ислама», в котором нашли убежище евреи Каменца, станет не более чем воспоминанием.
Русские
Польша и Литва сами по себе были «почти империей» – большим государством, включавшим в период своего расцвета бо́льшую часть современной Польши, Литвы, Латвии, Беларуси и западную половину Украины. Оно могло похвастать завидным разнообразием. В Великом княжестве Литовском большинство населения составляли украинцы и белорусы, управляемые польскоязычными дворянами преимущественно литовского происхождения; дополняли картину многочисленные поселения евреев, татар, армян и немцев.
Однако Польша и Литва не стали империей, поскольку им не удалось централизоваться. После 1572 года, когда скончался последний король из рода Ягеллонов (вероятно, от сифилиса), двойное государство стало выборной монархией. Дворяне выбирали своего монарха, что давало им огромную власть над правительством, контроль, который они также осуществляли через хаотичный парламент с правом вето – сейм. Из-за этого капризного устройства польские короли испытывали большие трудности со взиманием налогов или сбором армии. Они построили мало мостов и дорог. Их царство производило на посетителей, соответственно, неоднозначное впечатление. Ахмед Ресми Эфенди, османский государственный деятель, путешествовавший по Польше и Литве в середине XVIII века, писал, что это «республика, в которой каждый регион и каждый город имели свою администрацию, они не обращали внимания друг на друга и не подчинялись королям».
Для поляков в Европе существовало только две империи: «Мусульманская империя» османов и «Христианская империя» Габсбургов. Однако их злейшим врагом было совсем другое государство: Великое княжество Московское, или Московия. Это было государство, окружавшее город Москву в Средние века и постепенно превратившееся в Московскую Русь, Россию, Российскую империю.
Поначалу Московия не была империей – ее правители не были императорами, просто князьями, пока Иван Грозный
