Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
Они отправились в Санкт-Петербург, где она лечила дам при дворе императрицы Анны. После еще нескольких лет путешествий она развелась с Пихельштейном, которого обвинила в супружеской измене, вымогательстве и попытке отравления. Он оказался грабителем, и не последним, с которым она связалась. При этом Саломея была склонна к средневековым обвинениям – например, она считала, что еврейская конкурентка в Стамбуле использует черную магию, чтобы красть ее пациентов. Оставшись одна, Саломея устроилась императорским офтальмологом в гарем султана Мустафы III, а затем отправилась в Крым, где поступила на работу в гарем хана.
Саломея добровольно перебралась с севера на юг и с юга на север, но другим повезло меньше. Бесчисленное множество выкорчеванных военнопленных всю жизнь тосковали по утраченной родине. Для таких несчастных наибольшей надеждой на возвращение было божественное заступничество. Одна народная сказка повествует о молодой женщине из Сараево, взятой в плен австрийцами во время террористического набега под предводительством принца Евгения в 1697 году. Ее отвезли в Вену и заставили убирать покои принца – все, кроме одной комнаты, куда ей было запрещено входить.
Однажды, когда принца не было дома, она открыла дверь в его дворец и встретила добродушного старика в тюбетейке. Тот расспросил ее о жизни и о том, как она оказалась в этом странном городе среди неверных. Она рассказала ему о своей прежней жизни в Сараево, о разграблении города и о том, как принц Евгений увез ее на север в качестве добычи. Затем старик спросил, знакома ли ей мечеть Магриба в западной части Сараево и хотела бы она сейчас побывать там. Женщина кивнула. Старик сказал: «Встань на мой халат и закрой глаза!» Она закрыла глаза и встала на его халат. Когда она открыла их, она снова оказалась в Сараево.
Святых-чудотворцев, подобных безымянному суфию, который помог женщине из Сараево, можно назвать великими объединителями Восточной Европы. Их гробницы веками привлекали поклонников всех вероисповеданий. Они оказывали милосердие всем желающим. У святого Николая и Девы Марии были мусульманские последователи, а христиане часто посещали гробницы мусульманских святых. Христиане и мусульмане также отмечали многие одинаковые праздники. На Рождество мусульмане в Албании помогали католикам рубить йольское полено, а католики принимали участие в праздновании Байрама. В дни поминовения святых все собирались в святилищах под открытым небом, чтобы воздать хвалу и получить благословение.
Этот вид синкретизма нашел отклик в народных верованиях. Христиане и мусульмане пользовались одними и теми же народными средствами и обращались к традициям друг друга в поисках исцеления. Мусульмане целовали христианские иконы и крестили своих детей; христиане на смертном одре приглашали мусульманских дервишей, или членов мусульманских духовных братств, читать над ними Коран. В Польше и Литве считалось, что татары-мусульмане лучше всех лечат эпилепсию и душевные болезни. До Второй мировой войны городские христиане и евреи обычно отправляли своих душевнобольных родственников жить к мусульманским семьям в сельскую местность.
Нигде так искусно не переплетались мусульманские и христианские верования, как в Албании. В одном высокогорном клане могло уживаться три ветви – одна мусульманская, другая католическая, а третья – католическая, но избегающая употребления свинины (старший брат в родовой семье клана принял ислам, второй – нет, а младший соблюдал халяль из почтения к старшему). В 1638 году итальянского монаха, посетившего албанскую деревню в Косово, приняли в мусульманском доме со словами: «Входите, святой отец: в нашем доме есть и католицизм, и ислам, и православие». Потрясенный, он сообщил, что албанцы, «казалось, превозносят такое разнообразие религий». Представьте себе, как бы он расстроился, услышав проповеди суфиев-бекташи, которые поучали христиан, что «Мухаммед и Христос – братья».
Среди исламских святых Восточной Европы никто не выдавал себя за стольких разнообразных личностей и не привлекал последователей стольких вероисповеданий, как хамелеон Сари Салтык. Выдающийся народный герой балканского ислама: оборотень, трикстер, воин и мастер популярного зрелищного вида спорта – религиозно-научного спора. Примечательно, что Салтык, по-видимому, был реальной фигурой – религиозным лидером, который где-то в XIII веке помог обратить в ислам кочевников Золотой Орды (отколовшегося государства Монгольской империи, правившего Южной Россией и соседними степями). Как и у других исторических личностей, прославившихся своими чудесами, таких как Баал Шем Тов и Жанна д'Арк, у Сари Салтыка была своя легенда, которая быстро переросла в миф.
Сари Салтык скакал на волшебном коне и защищал себя непробиваемым щитом. Деревянным мечом (который когда-то принадлежал пророку Мухаммеду) он разбивал скалы. Кипарисовым посохом он открывал священные источники. Он сражался не только с христианскими рыцарями, но также с джиннами и ведьмами. Подобно святому Георгию, с которым его сравнивали, он убивал драконов. Он предлагал неверным возможность стать мусульманами и убивал их только в случае отказа.
Но Сари Салтык не просто сражался; он также проповедовал на двенадцати языках, и на каждом из них его речь лилась, как золото. Он часто выдавал себя за раввина или священника. Он так хорошо знал Евангелие и Тору, что во время своих проповедей доводил прихожан до слез. В Гданьске, согласно легенде, он убил святого Николая, городского патриарха, а затем облачился в его рясу. В этом обличье он многих обратил в ислам.
Сари Салтык продолжал обращать в свою веру даже после своей смерти. Незадолго до кончины он приказал своим ученикам подготовиться к его погребению в нескольких местах, сказав им: «Похороните меня здесь, но выкопайте и другие могилы. Вы найдете меня в каждой из них!» Салтык знал, что его могила станет местом паломничества и магнитом для новообращенных, поэтому стремился увеличить охват паствы посредством нескольких могил. Он распорядился поместить четыре гроба в христианских странах, а три – в мусульманских. Согласно другим версиям, у него было двенадцать гробниц или даже сорок. Те, что в христианском мире, так и не были найдены, но его могилы в мусульманских землях действительно многочисленны – настолько, что точки, претендующие на звание места захоронения Сари Салтыка, можно смело назвать османским эквивалентом тех американских гостиниц, которые до сих пор утверждают, что «у них останавливался Джордж
