Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
К тому времени как я спустился с горы, дождь прекратился. Многочисленные выбоины на грунтовых дорогах Бабадага были полны дождевой воды. Пара цыганских детей прыгала в большую лужу, а их мать метлой сметала воду с выложенного плиткой крыльца. Ее широкие серьги-кольца и золотые цепочки сверкали в лучах только что проснувшегося солнца.
Усыпальницы святых, таких как Сари Салтык, служили местами встреч, где представители разных конфессий могли собираться вокруг общего источника, несущего благодать. Щедро раздавая всем посетителям поровну, эти гробницы преподносили важные уроки духовной щедрости. Но если святые люди могли выступать учителями, то и их противники иноверцы тоже могли, ибо конфликт, как и молитва, – форма близости, поддерживаемая поколениями, он тоже может научить чему-то в деликатном искусстве сосуществования.
Польша и Литва провели большую часть ранней современной истории в конфликте с Османской империей, активно воевали с ней. Обе страны одерживали великие победы и терпели ужасные поражения от рук друг друга. Тем не менее со временем продолжительные контакты между двумя государствами привели к определенной близости. Иногда это проявлялось в мелочах: в XVIII веке командиры пограничных застав посылали друг другу небольшие подарки с противоположных берегов Днестра. Полтора столетия спустя правнук одного из этих пограничников все еще хранил один из этих подарков как драгоценную семейную реликвию: мешочек из красного шелка, полный пожелтевших страниц, покрытых комплиментами, написанными мелким, витиеватым почерком той утонченной эпохи.
В других случаях эта близость проявлялась в более грандиозных жестах. После того как Польша потеряла свою независимость в 1795 году, став частью России, Пруссии и Австрии, Османская империя отказалась признать распад государства. Она позволила последнему польскому послу в Стамбуле сохранить свой пост. В течение следующих тридцати лет османы платили ему зарплату и позволяли присутствовать на встречах divan с представителями других европейских держав. Ему также была предоставлена турецкая охрана, или kavas. Согласно легенде, всякий раз, когда он проходил мимо охраны других европейских послов, они качали головами и с жалостью вздыхали: «Вот kavas, тень драгомана, государства, которое было стерто с карты мира!»
До тех пор пока Польша не восстановила свою независимость в 1918 году, османские официальные лица в начале каждой аудиенции с западными державами объявляли, что «депутат от Лехистана [Польши] еще не прибыл». Этот великолепный образец рыцарства, возможно, был вдохновлен или, по крайней мере, предвосхищен чем-то произошедшим много веков назад. В 1622 году жестокая война между Османской империей и Речью Посполитой подошла к концу, и пришло время подписать мирный договор.
Для переговоров о сделке польский сенат направил князя Збараского, одного из богатейших людей содружества и бывшего ученика Галилео. Збараский прибыл в Стамбул с распростертыми объятиями, великолепной свитой и щедрыми подарками. Те м не менее телохранители султана, янычары, не спешили проявлять доверчивость. Они показали Збараскому забальзамированную голову визиря, которого только что свергли, а также многих его предшественников. Доходчивое предупреждение. Польский посланник его понял. Он сказал им: «Пусть моя голова пополнит коллекцию, если я не буду верно служить вам».
На следующий день Збараский встретился с султаном. Для этого случая он приберег свой лучший подарок. Мужчина вытащил из золотого сундука старый пергамент: последний мирный договор между Польшей и Турцией, подписанный почти столетием ранее Сулейманом Великолепным и Зигмунтом Старым. Турецкие сановники столпились вокруг, чтобы прикоснуться к документу, который держал в руках сам великий законодатель. Затем перед собравшимся двором Збараский зачитал заключительные слова пакта, адресованные султаном королю Польши:
«Мне семьдесят, и ты тоже стар, нити наших жизней обрываются. Скоро мы встретимся в более счастливых краях, где будем сидеть, пресыщенные славой, рядом со Всевышним, я по правую руку от него, а ты по левую, и говорить о нашей дружбе. Твой посланник Опалинский расскажет вам, в каком счастье он повидал твою сестру и мою жену. Я сердечно передаю его Вашему Величеству. Прощай».
При этом, как сообщает нам летописец, все присутствующие пролили обильные потоки слез. На мгновение им всем представилась картина взаимовежливости и уважения, почти невыносимо прекрасная.
4
Еретики
В период с 1951 по 1953 год группа болгарских этнографов отправилась в Делиорман, регион на северо-востоке страны, для проведения полевых исследований среди местных мусульманских общин. Название Делиорман происходит от турецких слов, означающих «сумасшедший лес». Место с густыми лесами и исчезающими у самого Дуная ручьями на протяжении веков служило убежищем как для бандитов, так и для беженцев. Среди групп, поселившихся там во времена Османской империи, были алевиты, тюркоязычные шииты, чьи убеждения противоречили суннитскому традиционному укладу, преобладавшему по всей империи.
Болгарские этнографы не хотели расспрашивать алевитов об особенностях их религиозной практики. Официальный атеизм при сталинизме был в порядке вещей, а дискуссии о вере были табуированы. Чтобы случайно не пересечь какие-либо идеологические красные линии, этнографы ограничили свои беседы с сельскими жителями более нейтральными темами, такими как структура семьи, методы ведения сельского хозяйства и ремесла. Тем не менее религия не могла возникнуть сама по себе. Жители деревни показали приезжим ученым свои музыкальные инструменты (в каждом доме был по крайней мере кто-то один, кто умел играть) и исполнили несколько своих песен. Популярными были «мудрые песни Tariqat», тексты религиозных трактатов, положенные на музыку, – их исполняли как мужчины, так и женщины.
Речь не о тех учениях, которые можно было услышать в мечети. Они рассказывали тайную историю о четырех священных книгах и четырех священных элементах, а также о дарах, которые Бог дал первородителю Адаму. Эти легенды, мудрость которых «горела, как огонь», не были записаны ни в одной книге, а у жителей деревни Делиорман не было письменных свидетельств, и, как объяснил один из деревенских старейшин приезжим этнографам, мудрые песни Tariqat служили «их Кораном».
Восточная Европа традиционно содержала множество анклавов, подобных этому, мест, где почти все были неграмотны, а Священное Писание существовало только в форме слухов или песен. В таких местах Священное Писание переписывалось и переосмысливалось как миф до степени, часто граничащей с ересью. Примером может служить книга Бытия. Библия, Тора и Коран – все они рассказывают версию истории о том, как Бог сотворил Вселенную из пустоты и тьмы.
Но по всей Восточной Европе циркулировали очень разные версии этой истории.
От Эстонии до Македонии люди знали историю о ныряльщике – иногда в образе человека, иногда птицы, а иногда и самого дьявола, –
