Гудбай, Восточная Европа! - Якуб Микановски
На протяжении большей части своей истории Восточная Европа находилась на окраине Европы. В раннем Средневековье причина была проста: Европа стала миром христианским, а их вотчина заканчивалась там, где все еще властвовал последний языческий правитель. Когда язычников смыло волной христианства, Восточная Европа стала границей в более специфическом христианском смысле: местом, где католическая церковь встретилась со своим православным аналогом, границей между Римом и Константинополем, между латынью и греческим, между готическими шпилями и деревянными куполами.
В этой точке царило напряжение, но непреодолимой пропасти не было. Начиная с XIV века, с первыми вторжениями турок-османов на Балканский полуостров, Восточная Европа стала домом для самой важной религиозной линии разлома на континенте – разделения между христианами и мусульманами. Исламское присутствие расширилось и оказало существенное влияние на представления многих восточноевропейцев о самих себе. Многие христианские правители сознательно брали на себя роль защитников веры и представляли себя последним бастионом, сдерживающим натиск мусульман. Этот миф о Древнем христианстве, «оплоте христианского мира», был подхвачен Польшей, Албанией, Сербией, Хорватией, Венгрией и почти всеми остальными странами, которые в какой-то момент оказались вовлеченными в битву с противником-мусульманином.
У веры в «последний бастион» была физическая реальность в виде замков, стен, пограничных столбов и сторожевых башен. Баал Шем Тов, основатель хасидизма, родился около 1700 года на территории современной Украины, в г. Okopy Świętej Trójcy, в переводе «Крепостные валы Святой Троицы», и в то время город буквально представлял собой крепость, прямо на границе Польши-Литвы и Турции. Для Восточной Европы характерно, что детство этого еврейского мистика проходило в польско-католической цитадели, среди православных украинцев, на фоне турецких минаретов.
Но, несмотря на протесты историков-националистов, Восточная Европа на самом деле никогда не была просто крепостным валом: она скорее служила воротами. Да, мусульмане и христиане сражались на ее территории, но они также встречались, смешивались и влияли друг на друга. Аль-Андалус, исламская Испания, пользуется репутацией европейской области, где мусульмане и христиане жили вместе и учились друг у друга. Когда же последнее мусульманское королевство в Испании пало под армиями Фердинанда и Изабеллы в 1492 году, Восточная Европа оставалась частью исламского мира. Именно здесь было сосредоточено самое большое и древнее скопление мусульман на континенте.
Сегодня большинство населения Боснии и Албании (как и Косово) составляют мусульмане, в то время как Болгарию, Черногорию и Северную Македонию считают своим домом значительные мусульманские меньшинства. Следы многовекового присутствия мусульман обнаруживаются в Польше, Румынии, Литве и Беларуси. Таким образом, Восточная Европа – это не столько окраина Европы, сколько исламская периферия, одна из многих окраин мусульманского пояса, который простирается от Западной Африки до Юго-Восточной Азии. Чтобы увидеть это явление, требуется радикальное изменение угла зрения. Нам нужно перестать смотреть на юг из Будапешта и на восток из Вены и начать смотреть на запад из Стамбула и на север из Каира.
Письменные свидетельства, которые оставили после себя мусульмане, являются одними из самых достоверных источников информации о том, какими были поляки, чехи и мадьяры до того, как их правители приняли христианство.
В те времена Багдад, столица халифата Аббасидов, являлся центром торговой сети, которая простиралась от Марокко до Китая и чьи щупальца достигали Сибири и Скандинавии. Мусульманские географы разделили мир на семь горизонтальных полос, или «климатов». Северные земли принадлежали седьмому и самому холодному «климату» – региону ужасающей грязи и варварства. С точки зрения исламских ученых, живущих в утонченных городах-садах Персии и Месопотамии, славяне, населявшие холодные пустоши, находились лишь на ступень выше диких зверей.
Их мнение о восточных соседях славян, турках, было ненамного лучше. Большинство из них тогда все еще были язычниками. Однако всего через несколько столетий эти центральноазиатские кочевники не только приняли ислам, но и возглавили исламский центр на Ближнем Востоке. Не останавливаясь на достигнутом, они в последующие годы довели мусульманский суверенитет до самых широких пределов, которых он когда-либо достигал в Европе, вплоть до Адриатического моря и ворот Вены.
Ислам пришел в Европу ради торговли, но остался из-за завоеваний. Этот процесс начался с прибытия первых турецких солдат на Балканы в 1345 году и продолжался до завоевания османами Подолья в 1672 году. В течение этих трех столетий Османская империя превратилась в самую грозную военную машину в континентальной Европе, подчинив своему влиянию весь Балканский полуостров, а также части Украины, Румынии и большую часть Венгрии.
Это экстраординарное завоевание превратило обширную и разнообразную территорию Восточной Европы в вооруженную пограничную зону. Между владениями ислама и христианства никогда не было железного занавеса. Вместо жесткой границы существовала зона ограниченного суверенитета, которая вскоре заполнилась всевозможными пограничниками и наемниками. На стороне ислама сражались за свою веру и своего султана профессиональные военные ghazi – они надеялись получить щедрые земельные пожалования. Кроме того, там хозяйничали группы свободных скотоводов, например кипчакские и ногайские татары, которые жили верхом, сражались не только за ислам, но и за самих себя, совершая разрушительные набеги вглубь Украины и Румынии в поисках пленников и добычи.
На христианской стороне ошивались пограничные бойцы самых разных мастей: пираты хорватского побережья uskok, войска габсбургской военной границы и венгерской армии – pandur и grenzer. Все эти группы использовали нестабильность границы в своих интересах, оправдывая набеги, грабежи и работорговлю своей верой. Однако ни у кого из них не было более устойчивой репутации дикарей, чем у казаков украинских степей – эти яростнее всех защищали свою независимость от всех посягавших.
Происхождение казаков загадочно. Похоже, они начали свою жизнь как беглецы. На бесплодных землях южной Украины крепостные из России и Польши-Литвы могли начать новую жизнь свободных людей. Ценой стала постоянная бдительность: без защиты государства они должны были стать законом сами для себя. Постепенно они переняли обычаи соседних тюркских племен и превратились в сообщество независимых конных воинов, собранные в воинские формирования без жесткой организации. Казаки совершали впечатляющие набеги на своих соседей в России, Польше-Литве и османских владениях. Сегодня о них помнят в основном как о постоянной проблеме: сначала как о жестоких повстанцах против Польши и Литвы, которые предавали огню еврейские города, а позже как о далеко простирающейся руке Российской империи. Однако в собственном сознании казаки были защитниками веры. Они сражались от имени православного христианства как против католиков, так и против мусульман. Ни одна история лучше не отражает их самооценку, чем «Песня о Байде».
В жизни казак Дмитрий Вишневецкий, типичный приграничный хозяин, был хитрым, безжалостным человеком, всегда готовым продать свою верность
