В твоих глазах - Амабиле Джусти
— И полагаю, именно вы должны будете поднять этот вопрос. Точно так же, как, я уверена, именно вы выдали смерть Изабель за сердечный приступ. У меня такое чувство, что за всем стоите вы. Как Изабель узнала, что Байрон её предал, если она никогда не выходила из дома и ни с кем не встречалась?
Марджери Лорд хмурится, словно моё последнее умозаключение досаждает ей. Могу представить, как она посылает фотографии или анонимки, чтобы ещё больше вывести невестку из себя, надеясь склонить к последнему жесту. Она не убила Изабель, но есть много способов убить человека. Не говоря уже о том, что если Изабель действительно была настолько неуравновешенной, то могла попытаться причинить вред Байрону. Но я полагаю, что это был своего рода бизнес-риск, включённый в пакет.
— Я не смогла бы всё это скрыть, — продолжила Марджери, — без согласия Байрона. Он так устал, так нуждался в разрыве отношений, что согласился. Это должно дать вам представление о том, как сильно он хотел покончить с прошлым. Он был на грани истощения, если не сказать больше. Вы хотите обречь его на новые страдания? Подумайте об этом и сделайте собственные выводы. Я ухожу. Поступайте как хотите. Я дала вам некоторые элементы для размышления и заверяю вас от имени Лордов, о которых я забочусь больше, чем о себе, что я ни в коем случае не преувеличила тот ад, в котором Байрон жил десять лет, и его потребность наконец-то жить безмятежно.
На этих словах, сжимая перчатки в кулаке, менее расслабленном, чем хотела показать, она уходит. И оставляет меня наедине с моим личным адом.
* * *
Я испытываю трагическое чувство дежа вю. Только на этот раз я нахожусь по другую сторону траншеи, в том самом месте, где стреляют и умирают.
Помню, как почти три года назад я пыталась достичь той же цели: разлучить Пенни и Маркуса. Я была в таком отчаянии и расстройстве, что пыталась внушить ей страх и взывала к её чувствам. Я действовала хитро и подло, но я чувствовала себя такой одинокой, такой несчастной, что это была почти самозащита.
Тем не менее время и жизнь отомстили. Мне следует поверить, что карма существует.
Марджери Лорд подвергла меня такому же наказанию.
Она показала мне то, что я уже знала: я не та женщина, которая нужна Байрону. Он не влюблён в меня, я лишь приятное развлечение, чтобы успокоить его бунтарскую половину.
Но ещё Марджери Лорд познакомила меня с той, о ком я ничего не знала: Изабель.
Открытие, что Байрон был не столько влюблён, сколько боготворил жену, меня не утешает. Я боюсь, что чувство вины может оказаться более фатальной опасностью, чем вечная бывшая любовь.
Он сам однажды сказал мне, что я напоминаю ему о ней. Неужели через меня он пытается спасти Изабель? Пытается компенсировать мою хрупкость ради неё? Поэтому он и привёз меня на Кейп-Код, чтобы починить нить? Может, я привлекаю его потому, что его привлекаем мы, женщины, воины снаружи и отчаявшиеся внутри? Изабель страдала от настоящей психической патологии, но я… разве я, в определённом смысле, тоже не безумна? Не являюсь ли я по-своему жертвой, которая чувствует себя преследуемой? Разве я не пыталась покончить с собой? Разве я не огрызаюсь на всё человечество? На тех немногих моих фотографиях, не изображена ли я с тусклой улыбкой, как у Изабель? Если не принимать во внимание психиатрический диагноз и внешность, мы во многом похожи. Ничто в моей жизни не было нормальным.
Но Байрон ни в чём не похож на Маркуса, и я люблю его. Я люблю Байрона так сильно, что страх причинить ему боль перевешивает страх потерять его.
Теперь я знаю, каково это, грёбаная карма, теперь я знаю. Я не хочу, чтобы из-за меня он был обречён на жизнь, которой на самом деле не хочет, за которую цепляется из чувства ответственности, из чувства чести, кто знает, по каким ещё извращённым причинам, но только не из любви.
Я оглядываюсь вокруг, приближается закат. Сердце такое тяжёлое, что, я чувствую, оно скоро разорвёт мою грудь и погрузится в пустоту мира.
Я люблю Байрона так, как никогда никого не любила.
Я люблю его так сильно, что не пытаюсь удержать любой ценой, в отличие от того, как поступила с Маркусом.
Уверена, Байрону будет лучше без меня. С самим собой и однажды с женщиной, полной света.
Я тьма.
И мне лучше исчезнуть.
Глава 18
Вермонт
Свой пикап Пенни припарковала на подъездной дорожке. Путешествие оказалось длиннее обычного, ей пришлось достичь Грин Прейри, ближайшего города в пятидесяти километрах на север. Город более крупный и густонаселённый, где проще смешаться с толпой. Не то чтобы она сделала что-то неподобающее, просто предпочитала избегать мисс Мансель. Если б Пенни с ней повстречалась, то вначале подверглась бы бомбардировке из вопросов, среди которых самым безобидным стал бы: «А где Маркус? Два дня назад я видела, как он уезжал на автобусе и выражение его лица было очень странное… Вы расстались?»
Они не расстались, по крайней мере, пока. Но он действительно уехал без каких-либо объяснений куда и зачем. В последнее время Маркус вёл себя всё более и более странно, выглядел обеспокоенным, похожим на того, кто ждёт новости, которые способны принести облегчение или страдание. Он даже купил себе сотовый. И Пенни была уверена, что несколько раз звонил, выходя на улицу, чтобы она не могла услышать.
Подводя итог — симптомы выглядели тревожно и предвещали слёзы.
Ей Маркус сказал, что едет в Коннектикут, проведать Шерри, но Пенни была уверена, что это неправда. Для подтверждения девушка могла бы ей позвонить, но предпочла не знать. Пенни решила создать
