К востоку от Евы - Ида Мартин
Глава 30
Сам я вряд ли додумался бы до этого, но мама сказала, что ехать в гости с пустыми руками неприлично, и, поймав меня уже на пороге, сунула мне в рюкзак коробку коньяка в качестве презента для Наташиного папы. И как только я его достал, лицо Оксаны побелело, а Ивана Харитоновича озарилось несказанной радостью.
– Нет! – воскликнула Оксана, пытаясь дотянуться до коробки.
– Да ладно тебе. – Иван Харитонович прижал коньяк к груди. – Это подарок, нельзя отказываться.
– Очень даже можно! – Оксана шумно поднялась. – Отдай его мне.
– Перестань позорить меня перед молодым человеком.
– Папа, не надо, – попросила Наташа. – Ты же больше не пьешь.
– Не слушай эту женщину, Капитошка, она все выдумывает.
– Мне не надо никого слушать. Я сама прекрасно знаю, что с тобой потом бывает.
– Либо ты отдаешь бутылку, либо я ухожу, – пригрозила Оксана.
Однако Иван Харитонович все равно распечатал коробку и достал бутылку.
– Выпьешь – больше ноги моей в этом доме не будет! – Оксана встала напротив него, грозно уперев руки в бока.
Я растерялся, сообразив, что натворил, но не понимая, как это исправить.
– Как это по-модному называется? Абьюз? – Иван Харитонович подмигнул мне и с громким чпоком откупорил бутылку. – Домашняя тирания?
– Еще одно слово – и получишь! – Женщина показала кулак.
– Ты же только что грозилась уйти. – Он с упоением понюхал коньяк. – От одной рюмочки ничего не будет.
– А вы знаете, что если сверху ударить по горлышку бутылки, то у нее отвалится дно? – неожиданно выдал я.
– Пф, – фыркнул Иван Харитонович. – Что за глупости?
– Честно. – Я протянул руку. – Могу показать.
– Ага. Сейчас. – Иван Харитонович отодвинулся на стуле назад.
– Можете сами попробовать.
– Если дно отвалится, то содержимое разольется.
– Значит, вы мне верите!
– Нет. Но коньяк все равно жалко.
– Ладно, пей. – Лицо Наташи сделалось непроницаемым. – Ян посмотрит, каким веселым ты бываешь. Танцы, песни, все дела. Как там ты это называешь? Дионисийские мистерии?
Иван Харитонович насупился, закупорил бутылку и, поставив широким жестом ее на стол, поднялся:
– Пойду спать. Спасибо за испорченное настроение.
Оксана с облегчением выдохнула.
– Больше не приезжай, – сказала она Наташе, когда дверь за Иваном Харитоновичем закрылась. – Живем себе спокойно, мирно, а ты вечно с толку его сбиваешь.
– Это я виноват, – вступился я. – Но я не знал. Не подумал. Простите.
Женщина принялась собирать посуду.
– Кровати сами найдете?
Наташа подошла к ней с рассерженным видом:
– Я молчу знаете почему? Потому что обещала маме с вами не ссориться. Но еще немного – и сдержать свое обещание я не смогу. И помогать вам убираться здесь не хочу. И посуду мыть тоже. Мы идем спать! И добрых снов я вам не желаю.
– Помогать? Ты? – Оксана покачала головой. – Это что-то новенькое.
Наташа вдруг изменилась. Не то чтобы посерьезнела, но сделалась твердой и резкой. Как бывало во время наших споров.
– Вы тут никто, – сказала она зло. – Отец вас держит, только чтобы самому не убираться и не готовить. Он сто раз это маме говорил. И если бы она захотела, примчался к нам в Москву как миленький.
– В твоей комнате тепло, а во второй холодно, – равнодушно ответила Оксана. – Можете забрать пледы отсюда.
– Сами разберемся. – Широкими шагами Наташа пересекла разделяющее нас расстояние, взяла меня за руку и потащила наверх. – Будем спать вместе. Мне в холоде нельзя, а ты – гость, достаточно на сегодня неприятных впечатлений. В той комнате, где тепло, широкая кровать. Не двуспальная, но полуторная. Можешь убедиться сам. Вот она!
Она распахнула дверь и включила свет. Комната оказалась небольшая, узкая, с проходящей через нее кирпичной печной трубой в одном углу и застеленной пушистым коричневым пледом кроватью в другом.
– Послушай, – я развернул Наташу к себе, – очень жаль, что так получилось с этим дурацким коньяком. Завтра я попробую все исправить. Так что ложись и ни о чем не переживай. Только вначале покажи, где вторая комната.
– Говорю же, мы можем спать здесь. – В Наташиных глазах не было ни намека на шутку или розыгрыш.
– Нет. Спать вместе – плохая идея. – Я выпустил ее руку. – А холода я не боюсь.
– Не понимаю, чего такого? – Она снова схватила меня за пальцы. – Мы же уже спали вместе, и все в порядке. Мне было приятно с тобой спать. А тебе?
– Наташ, – я выдержал многозначительную паузу, – я не знаю, прикалываешься ты сейчас или нет, но в любом случае прошу прекратить этот детский сад. Когда ты так себя ведешь, я чувствую себя идиотом. Ты не глупая и все прекрасно понимаешь, а потому эта игра в святую простоту выглядит как издевка.
– Я не издеваюсь. Честно.
– Сказать, почему я на самом деле согласился сюда с тобой поехать?
– Конечно!
– Из-за Алика. Тебе не нужно с ним общаться.
– И ты поехал, чтобы объявить мне об этом здесь?
– Алик считает, что между нами что-то есть, и просил отстать от тебя. И я бы отстал, если бы доверял ему.
– Доверял? Это как?
– Был уверен, что он не сделает ничего, что тебя может расстроить.
– Ого! Здорово! Даже мой папа никогда бы так не сказал. Это правда очень мило, Ян, спасибо.
– Я говорю это, потому что отвечаю за тебя. Понимаю, что тебе скучно, ты играешь во все, выдумываешь, надумываешь, а Алик… даже не знаю, как объяснить. Он – серый волк. Хитрый и опасный.
Наташа фыркнула от смеха, добежала до кровати и села.
– Все-таки ты ревнуешь. А говоришь, бесчувственный.
– Я всего лишь хочу тебя защитить. Мы же друзья!
– Кстати, спасибо, что придумал про соулмейтов.
– Это ты придумала.
– Ты не отрицал.
– Почему ты не можешь отнестись к моим словам серьезно?
– Потому что я несерьезная.
– Спокойной ночи. – Я вышел в темный коридор и закрыл за собой дверь.
Мои объяснения звучали нелепо, и вел я себя как полнейший кретин. Ничуть не лучше Наташи, наивно вопрошающей: «А почему мы не можем спать на одной кровати?»
Но я же не могу быть влюблен в Еву и Наташу одновременно! Ведь, понятное дело, все эти разговоры про дружбу – не более чем оправдание собственной растерянности.
Когда Наташа открыла дверь, я продолжал стоять в задумчивости.
– Так и знала, что ты не ушел.
Я собрался с духом:
– Наверное, я должен признаться тебе, что…
– Не нужно, – перебила она. – Я знаю. Не стоит извиняться. Ты ни в чем не виноват. Так бывает. Меня тоже некоторые люди совсем не привлекают, даже отталкивают. Просто физически неприятны.
