Трюк - Иден Финли
— Значит, мне просто надо дождаться начала сезона. Потрясающе, — заключаю я.
— Может, идея сегодняшнего выхода в свет даже лучше, чем я изначально думал, — говорит Тэлон. — Мы сможем выяснить, стоит ли ожидать проблем до начала предсезонки, когда пресса будет дышать нам в затылок.
В его словах есть смысл. Можно считать это разминкой перед тем, что меня ожидает через несколько недель, причем без всякого надзора как со стороны прессы, так и руководства команды.
— Окей. Я в деле.
***
— Окей, я пас.
Тэлон и Миллер не обращают на меня внимания.
Название этого заведения соответствует высокомерной атмосфере, исходящей от самого бара. Этот ночной клуб не из тех, к которым я привык. В положительном смысле. Во-первых, здесь есть дресс-код. Обязательно надо быть в рубашке. Никогда раньше не слышал о таком правиле.
Нет ни стробоскопов, ни оглушающей электронной музыки. В помещении царит полумрак, а единственный бар подсвечивается снизу ярко-синими светодиодами. Этот высококлассный клуб разительно отличается от моих старых безвкусных тусовок.
Мы довольно быстро находим остальных членов команды. Футболисты вообще буйный народ во все времена. Дайте им выпивку, и вам останется только следовать на шум и мужской гомон.
Чем ближе мы подходим к ВИП-зоне, заполненной мускулистыми фигурами в окружении полуголых девиц, жаждущих быть ближе к спортсменам, тем сильнее колотится мое сердце.
Охранники пытаются прогнать дамочек, но очевидно, что это бесполезно. Они все равно вернутся. Я отступаю в сторону, чтобы дать девушкам пройти, и в этот момент по всему клубу раздается голос:
— Срань. Господня.
Не знаю, кому из моих новых товарищей по команде принадлежит этот голос, но внутри все обрывается. Мы втроем подходим к длинному столу, и все взгляды устремляются к нам.
— Так это правда? — спрашивает меня Скотт Белл, полузащитник, с которым мы не раз сталкивались на поле. — Ты подписал с нами контракт?
Мне удается кивнуть, но в то же время я избегаю смотреть ему в глаза.
Наступает слишком долгая для шумного ночного клуба тишина, но затем восторженный вопль заполняет пространство. Мой взгляд скользит по присутствующим и останавливается на Дешоне Дженкинсе, фланговом полузащитнике, который смотрит на меня с улыбкой.
— Парни, в этом году мы пойдем до конца. Джексон, за выпивку платит новичок.
— Значит, сегодня раскошелится Тэлон, — отзываюсь я.
Раздается взрыв смеха и протяжные охи.
— Кроме того, он зарабатывает больше всех нас. Может себе позволить, — добавляю я.
Лед тает, и парни освобождают место для нас с Миллером, пока Тэлон направляется к бару, по дороге показав мне средний палец.
Выпивка льется рекой, общение идет легко — в основном разговоры крутятся вокруг предстоящего сезона, все подтрунивают над одним из парней, который женится на следующей неделе.
Я откидываюсь на стуле, смеюсь в нужных местах, притворяюсь, что поглощен происходящим. Но на самом деле меня не покидает напряжение. Все жду, когда упадет пресловутый второй ботинок. Может, мой дебютный сезон в качестве открытого гей-игрока будет именно таким. Постоянное ожидание комментариев. Пассивная агрессия. Реплики. Дай бог, чтобы я ошибался, потому что здесь и сейчас просто невозможно полностью расслабиться. Мне нельзя быть таким напряженным на поле, иначе я буду терять мяч чаще, чем Бретт Фарв.
В какой-то момент Миллер наклоняется ко мне:
— Ты как?
Я натягиваю на лицо притворную улыбку:
— Пока все хорошо.
Конечно, могло быть и хуже, но спустя всего несколько минут мои страхи становятся реальностью:
— Окей, — говорит Белл и плюхается на свободный стул напротив нас. — Я просто спрошу. Потому что здесь все об этом думают.
Миллер напряженно застывает рядом, готовый вскочить с места — полагаю, чтобы схлестнуться с Беллом, — но я его удерживаю. Сначала мне нужно узнать, какую хрень собирается выдать этот парень. И я не позволю Миллеру попасть из-за меня в неприятности.
— Ты ведь встречаешься с тем парнем, Хантингтоном, верно? — начинает Белл.
Блядь, все даже хуже, чем я думал. Я был готов отвечать на вопросы о моей ориентации. Но о Ноа? Сама мысль о нем приносит боль, хотя мы все еще должны притворяться на публике, что вместе.
Я делаю большой глоток пива, чтобы смочить пересохшее горло.
— Ага.
Теперь пойдут настоящие вопросы. «Как это работает?» «Кто кого трахает?» «Кто у вас в паре девушка?»
Брр. Брр. Брр.
— А правда, что его папаша — полный говнюк? В смысле, он же, кажется, следующий президент или что-то вроде того?
Я слишком молод для сердечного приступа, но Белл решительно настроен меня довести. Я скольжу глазами по присутствующим, задаваясь вопросом, неужели это действительно происходит, и понимаю, что все взгляды устремлены на меня. Все ждут моего ответа.
Я прочищаю горло.
— Ноа Хантингтон Второй — очень чуткий и сострадающий человек, которого я уважаю и которым восхищаюсь. Он станет отличным президентом.
Никто не реагирует, и я уверен, что все они видят насквозь ту чушь, что я горожу.
— А они… х-м, — тянет Белл, — они неплохо тебя натаскали.
Я выдавливаю улыбку.
— О, а еще он самый большой говнюк, которого я когда-либо встречал.
— Я так и знал! — восклицает Белл и хлопает ладонью по столу под смех остальных.
Надеюсь, этот комментарий не обернется против меня, но больше всего хочется, чтобы он не напоминал мне о Ноа и нашем прощании.
Похоже, с тех пор как я уехал, Джет с ним почти не виделся. Ноа либо в своей комнате, либо не дома. Что бы это ни значило. Понятия не имею, куда он ходит и с кем.
Боже, лучше бы ему ни с кем не спать. Хотелось бы мне сказать, что я переживаю из-за нашей публичной легенды — предполагается, что Ноа все еще со мной, — но правда в том, что это чушь собачья. Меня больше не волнует, что о нас пишет пресса. Я не хочу, чтобы он трахался с кем-то еще, потому что он мой.
Блин! Он не мой. Уже нет. Никогда и не был.
Миллер наклоняется ближе:
— Все нормально? Ты завис на секунду.
Я поднимаю кружку с пивом.
— Мне нужно что-нибудь покрепче.
— Ладно, сейчас вернусь.
В клубе становится оживленнее, приглушенный свет окончательно гаснет, и вспыхивают резкие неоновые огни, погружая помещение в атмосферу третьесортного заведения, которая для меня гораздо более привычна.
Миллер стоит в длинной очереди в баре, поэтому я в ожидании своего напитка решаю отлучиться в туалет. Наверно, я параноик, но клянусь, когда встаю с места, половина парней
