Проект "Стокгольмский синдром" (СИ) - Волкова Ольга
— Сюда нельзя, — резкий тембр заставляет немного напрячься. Мужчина сидит ко мне спиной, наблюдает за картинкой, которая сейчас разворачивается в коридоре. Макс. Чертов, ублюдок! Я, конечно, рад за него, но не сейчас. Устраивает родео с Маргаритой. Мигом пересекаю узкий коридор и нажимаю на кнопку «сменить положение камеры». Мужчина вскочил, словно бык на красную тряпку, но затем его зрачки расширились, и пронеслось узнавание. — Марк? — черт возьми, неужели мы с братом настолько похожи. Что ж пусть немного побуду им.
— А кто еще? — намеренно ломаю голос, походя на своего близнеца. Кажется, даже позу скопировал, как он любит: заломил руки над головой, будто подтягиваюсь и разминаю шею.
— Прости, что, — виновато указывает на монитор, камеру которой я отвернул в другую сторону.
— Но, ребята нарушают правила клуба, надо бы их выкинуть.
— Это Бесов, — словно небрежно бросаюсь фамилией друга, и громила сморщил нос, но кивнул. Все уже получили установку, стало быть. Сеть клубов администрируется, и потому любая информация становится доступной каждому сотруднику, вне зависимости от принадлежности.
— Я приготовил для тебя те записи, заберешь сейчас? — громила до сих пор не понял кто перед ним. Поэтому я просто киваю, а он достает из картотеки три диска и передает мне в руки, лишь на секунду задерживает свой взгляд на моем лице, как будто засомневался. И, кажется, он стал догадываться, поэтому, не теряя времени, наношу удар кулаком по лицу, а затем применяю удушающий захват и сворачиваю по-тихому шею. Все случается так быстро и бесшумно, что мужчина не сумел сориентироваться и принять защитную стойку. Аккуратно кладу на пол тело, а потом уволакиваю чуть в сторону. Некоторое время его не заметят, а диски останутся у меня. Оглянувшись, я убедился, что сработал тихо, и пока у меня есть несколько минут, чтобы посмотреть, что на дисках, а также стереть запись секса Макса с Ритой. Бесов совсем голову потерял.
Вставляю в дисковод пластинку и жду загрузки, которая, к счастью, срабатывает мгновенно. Эта запись в тот день, когда к Степану привезли трупов с наркотиками. Так. Внимательно присматриваюсь к каждому участнику: Марк, моя теща, несколько охранников и… Диана. Вот сука! Всюду успела оставить свой след, как и те двое. Значит, они заодно. В переговорном устройстве стоит тишина, это значит только одно — с Олей все хорошо. Лишь изредка на заднем плане идет бытовой шум. Забираю все улики, которые позже мне пригодятся, а также ставлю на удаление сегодняшнюю запись в коридоре на четвертом этаже. Эта троица спланировала все до мельчайших деталей, но не учла одного: этот клуб будет моим, и теперь их игра постепенно сбавляет обороты. Смотрю на мужчину; бездыханное тело ответило за свои действия. Ничто не останется безнаказанным, и каждый, кто приложил хоть долю усилий понесет свой крест. Как ни в чем небывало выхожу из помещения видеонаблюдения и отдаю приказ не входить.
— Все хорошо? — один из охранников все же интересуется, осматривает меня с ног до головы и замечает в руке несколько дисков. Приподняв вопросительно бровь, кивает на мою руку, проявляя заинтересованность: — Опись получили?
— Какие-то проблемы? — так же легко задаю вопрос, и кручу перед собой дисками. — А разве мне, как начальству — опись нужна? — гляжу на двоих мужчин с издевкой, и они чуть отступили назад, приподнимая руки. — Надеюсь, у меня не возникнет с вами проблем, ребята, — цыкаю, копируя позу Марка. Эти олухи тоже приняли меня за брата-близнеца.
— Просим прощения, — кивает громила, затем улыбается. — Мы вас здесь не видели. Что-нибудь нужно еще?
— Не сегодня, — бросаю на ходу, удаляясь к лифтам. Теперь мне пора подниматься на пятый этаж, где нужно решить вопрос с передачей прав.
Спустя пару минут на входе в кабинет отца несколько парней обыскали меня, словно раньше я приходил с оружием. На вопрос, что на дисках — я промолчал, и охранники, фыркнув, пропустили внутрь кабинета.
— Неужели, — Островский-старший привстал, чтобы поприветствовать меня. Глядит на охранников, будто безмолвно вопрошает безоружен ли я, и получив утвердительный ответ, принял расслабленную позу. — Чего не поднимался?
Стою все еще у дверей — осматриваюсь. Марк не явился, и Авраама нет. Только мы вдвоем — один на один. Ухмыльнувшись, я прошел дальше и присел напротив своего отца, а перед этим кинул один диск, где Марк дает команду водителю грузить трупов. Каролина и Диана патрулируют входы. Судя по всему, моя теща не знала обо всех камерах, потому что несколько из них все-таки были рабочими. Остальные они сумели деактивировать. Присаживаюсь.
— Что молчишь? — отец напряжен, выдыхает клубы сигарного дыма. Словно коршун, наблюдает за своей добычей, только теперь мы на равных. Отец против сына — будто эпическое сражение. — Что на нем? — с пренебрежением опускает глаза на диск, как будто коробочка покрыта ядом, потому не спешит брать. Выдержав пару секунд молчания, и, конечно, позлив старика своим безответным поведением. Я перекидываю ногу на ногу, и начинаю смеяться, как ненормальный. Отец растерялся. Быстро потушил сигару и вскочил на дыбы. — Как ты смеешь? — взревел, краснея на глазах от злости.
— Как я смею? — резко останавливаюсь и тоже встаю. — Ты лучше скажи, что вообще не в курсе, что мать Ольги с ней сотворила, да так убедительно, чтобы каждому твоему гребанному слову поверил! — мой голос тверд, как и вся поза. Со стороны все выглядело именно так, будто мы готовы накинуться друг на друга. Отец замер. Губы задрожали, как и руки, которые он поспешил спрятать за спину, будто теперь он взял себя в узду. — Не хватает еще двоих, — замечаю и снова сажусь на свое место. Сердце ходуном идет, от волнения за жену и за весь план. Мне нужно, как можно скорее разрешить ситуацию и уехать домой к пушинке. Забрать Олю и свалить из страны туда, где наш настоящий дом.
— Леонид, — через пару секунд отец приходит в себя, и обращается ко мне. — Ты должен понять меня… — но я не собираюсь его понимать, поэтому тут же вскидываю руку, чтобы он замолчал.
— На этом диске, — игнорирую его ярость, — твой старший сын подставляет тебя с наркотиками. Я знаю, что в клубе с этим все строго, но ты просчитался в этот раз. Марк решил наказать тебя, отец, — вскидываю бровь, когда вижу, как отец начинает бледнеть. Неужели от Марка он ожидал подобного в самую последнюю очередь? — И, кстати, там не только он, — наблюдаю за Островским-старшим. Мы с ним похожи, мама всегда говорила, что сходство больше между нами двумя, чем между Марком и им. Но отец решил иначе. И теперь сам замечаю, как копирую позу отца, манеру разговора, движения, даже мимика. Но, что пошло не так, и мир семьи раскололся надвое. И наша мама не заслуживает такой нестерпимой боли безразличия. Околдован другой женщиной? Но по глазам вижу, что Владимир стал просыпаться, будто от ядовитого сна, который нагнала на него Каролина.
— Кто еще? — он знает, кто, но желает услышать от меня.
— Каролина и Диана — обе там, и для меня это сюрприз. Особенно, это касается моей «напарницы», — слово беру в воздушные кавычки, чтобы подчеркнуть абсурдность ситуации. Кто мы, черт возьми? Кто кому помогает или прислуживает? Отец кивает, затем утопает в своем кресле и сильно сжимает переносицу, закрыв глаза. Его руки трясутся, потому что обратного пути не будет. Или он скажет все, как есть, или…
— Марк не мог так поступить со мной, — голос мужчины надломился, в словах боль. Он отрицательно качает голой, все еще не верит мне. Затем поднимает взгляд — опустошённый и ледяной, как будто отец принял решение. — В сейфе договор о передаче прав, забирай и проваливай, — с пренебрежением отмахивается от меня, словно я шавка, и помчусь выполнять его прихоти. Нет. Сегодня он мне все расскажет. Ухмыльнувшись, качаю головой, а потом встаю и начинаю ходить туда-сюда.
— Какое ты имеешь отношение к Каролине? — задаю вопрос, остановившись напротив него. Владимир хмыкнул и снова закурил. Обстановка напряженная и не без причины.
