Звёзды ещё горят - Лиса Эстерн
За его спиной иногда сверкали фары чьих-то машин. В салоне стояла невыносимая жара, а магнитола пела свои песни. Не сразу, но до Стеллы начала доходить суть текста, и эти слова пробирались под кожу, обжигали и сводили её с ума:
– Просто невыносимая, – пел исполнитель мягким, мелодичным голосом. – Невыносимо красивая.
Мужские пальцы дрогнули на её ладони и, не встретив сопротивления, нежно проскользнули между её пальцев, несильно сжимая их в замочке. При желании Стелла легко могла всё прекратить, высвободить руку, прервать дурацкую игру, но ей не хотелось, напротив, любопытство затопило её всю, толкнуло на непривычные поступки.
– И любить тебя сильно так, сильно так, – продолжал уже хор из певцов, и он звучал душевно, красиво. – В сердце выстрелом.
В сумраке могло почудиться, что дыхание Марка совсем немного, но сбилось. Это было как приглашение, проскользнувшая возможность, и распалённая Стелла вдруг ухватилась за неё, она сбросила страх и сократила расстояние между ними, вызвав на его лице тень усмешки. Кровь вскипела, заколола в щеках.
– И любить тебя сильно так… Так убийственно.
Его взгляд дрогнул, и Марк закрыл глаза, судорожно выдыхая следом за словами из динамиков:
– И так прекрасно.
Воодушевление смешалось с жаром в крови, ошпарившим ей щёки и даже кончики ушей. Она выиграла, но отчего-то чувствовала себя проигравшей, когда Марк провёл ладонью по лицу и хрипло рассмеялся. Его голос звучал неровно:
– Поздравляю. Ты и правда коварный соперник.
– Значит, я могу спросить о чём угодно, да?
Марк расстегнул куртку, кивая и упорно не смотря на неё. Он дёрнул рычажок, чтобы окончательно выключить печку, видимо, ощущая, как машина старательно обогревала салон. Дышать совершенно нечем. Стелле хотелось выскочить на мороз и улечься на сугроб в ожидании, пока её грудь не остынет, а сердце не успокоится, но она продолжала сидеть и смотреть на Марка, пытаясь придумать вопрос.
В ней ещё бушевал адреналин, лишающий способности здраво мыслить. Наверное, поэтому Стелла выпалила:
– Ты когда-нибудь хотел поцеловать меня?
Марк замер, вцепившись в руль. Медленно прохлада снова пробиралась в салон, скользила по разгорячëнному лицу и приводила девушку в чувство, она вдруг остро осознала неуместность и опасность заданного вопроса.
– Знаешь, ты можешь не…
– Да, – почти про себя ответил он и поднял на неё свой хитрый взгляд с прищуром. – Ты даже не представляешь, как часто.
На мгновение Стеллу будто придавило чем-то тяжёлым, а потом враз отпустило, и тело почудилось абсолютно невесомым: если бы не крыша машины, она могла точно улететь куда-нибудь в небо.
– А когда был последний раз?
– Это уже второй вопрос, – усмехнулся Марк. – Отвечу в обмен на один твой ответ.
Предложение выглядело настоящей ловушкой, в которую не стоит ступать – опасная тропа без возможности вернуться, но Стелла уже не могла остановиться, поэтому согласилась.
– Ты сама когда-нибудь хотела, – осторожно начал он, – этого? Поцеловать меня?
Она могла соврать, и Марк никогда не узнал бы истину – это было так просто, что пугало. Однако страшнее было сказать правду. Его взгляд завлекал в эту ловушку, но Стелла давно в неё попалась.
– Может, один раз, – она наигранно пожала плечами. – Просто чтобы ты замолчал.
– Это крайне романтично, – с улыбкой ответил Марк. Он веселился недолго, ведь стоило его взгляду неосторожно опуститься по контуру её лица к мягким губам, улыбка пропала. – Сейчас. Я бы хотел поцеловать тебя сейчас.
Марк вдруг отвернулся, сильно закашлявшись. Онсловно немного смутился сказанного, а может, Стелла видела только то, что хотела видеть? Она ощущала себя игольницей, натыканной иголками: её переполняла странная энергия и воодушевление вперемешку с испепеляющим смущением. Но зайдя так далеко, уже не было смысла остановиться, потому что Стелла знала, что больше никогда в жизни не заговорит об этом, не сможет повторить ничего похожего, ни с кем и нигде.
«Кажется, из-за тебя у меня новая зависимость».
«Надеюсь, не от меня».
Чëрт.
– Марк?
– Нам надо ехать, – начал он, неохотно поворачиваясь к ней, – так что пристегнись и…
Стелла коснулась его лица ладонями и поцеловала – быстро, неловко и даже чуточку испуганно. Только сделав это, пойдя на поводу желания, она по-настоящему испугалась того, что с ней происходит, и попыталась ретироваться, но было поздно: Марк перехватил её руки и впился губами в её губы. Его пальцы скользнули по женским щекам сквозь светлые пряди волос, касаясь тыльной стороны шеи и вызывая этим новую волну дрожи по телу. Нервы натянулись до предела, скручиваясь по рукам и ногам.
Жаркий поцелуй, способный обжечь губы. Поцелуй на вкус как сладко-кислая вишня. Поцелуй как настоящая зависимость, от которой никогда не отказаться. Но ей надо было, потому что актёрам не было веры. Марку не было веры.
Только если совсем немного…
Губы покалывало, их оттягивали, кусали, и Стелла только могла неуверенно повторять, с наслаждением проводя пальцами по его щеке, представляя искреннюю улыбку с ямочками – заразительную. Ей хотелось ответить тем же. Стелле хотелось улыбнуться этому парню, и это её пугало. Это казалось чем-то значимым, чем-то новым, чем-то, к чему она не была готова. Хотелось вдохнуть – дышать им, но в груди нарастала боль, и неожиданно всё закончилось: Марк оборвал поцелуй, едва справляясь с собственным сбитым дыханием, с дрожью в пальцах, застывших на её шее и скулах. Их губы немного касались – влажные, горячие, слегка опухшие.
– Марк, я не знаю…
– Всё хорошо, – прошептал он ей в губы и мягко коснулся её в невесомом поцелуе, – пусть это останется в этой машине, в этом вечере. Завтра ничего не изменится.
Странное облегчение обрушилось на неё. Почему-то Стелле вдруг хотелось навзрыд разрыдаться, и она не могла передать это чувство всеобъемлющей благодарности за понимание словами. Их казалось недостаточно. В голове было столько мыслей, что обозначить их не выходило, в груди роились чувства, смешивающиеся в кашу, давящие. Возможно, несколько слезинок всё-таки выдало её состояние – Марк поочередно поцеловал сначала одну её щеку, потом другую. Его ладонь скользнула по волосам, немного приглаживая их.
Усталость, нервозность из-за окончания года, напряжение из-за ссоры, страх из-за чувств, сомнения из-за нового знакомства – Стелла среди всего этого была раздираемым кусочком. Она знала, что Марк неправ: завтра всё изменится. Первое, что изменится – она сама: Стелла возненавидит себя за произошедшее, потому что она безжалостно его использовала. Стоит остановиться, прервать все эти тёплые, полные электричества касания, трепетные и игривые взгляды и вырыть
