Измена. Игра на выживание - Луиза Анри
— Шанс? — ее голос дрожал, но звучал ясно. — Ян... это не шанс. Это... единственный путь. Для нас обоих. — Она прижала его ладонь к своей щеке, чувствуя слабый отклик в его пальцах. — Я не уйду. Никуда. Мы... мы начнем с чистого листа. Вместе.
В его глазах, тусклых от боли и лекарств, вспыхнул такой яркий свет облегчения и надежды, что он затмил все. Слеза скатилась по его впалой щеке и исчезла в подушке. Он не смог говорить. Только слабо сжал ее руку в ответ и закрыл глаза, но теперь — не в беспамятстве, а в глубоком, наконец-то не одиноком, исцеляющем сне. Дозор продолжался. Но теперь они стояли на страже его жизни и их будущего вместе.
Эпилог
Спустя два года...
Особняк стоял на окраине старинного подмосковного городка, где вековые сосны соседствовали с аккуратными коттеджными поселками. Не крепость Яна былых времен, а укрепленный, но стильный дом из светлого кирпича и стекла, утопающий в зелени. Высокий забор был почти не виден за живой изгородью, камеры — замаскированы под элементы ландшафта. Спокойствие здесь было не показным, а тщательно выверенным и охраняемым. Тихон, в неизменном темном костюме, но с чуть менее каменным выражением лица, руководил этой новой, менее бросающейся в глаза, но не менее эффективной системой безопасности. Он был тенью, ставшей частью пейзажа их новой жизни.
Ян формально отошел от самой мрачной части своего прошлого. Его империя трансформировалась. Легальный бизнес — импорт высокотехнологичного оборудования, управление элитной недвижимостью в Москве и Питере, сеть престижных ресторанов — процветал под его стратегическим руководством. Криминальные активы были максимально легализованы через сложные, многоступенчатые схемы, или проданы, или переданы в управление проверенным, "очищенным" старым соратникам под жестким контролем Тихона и нового, прагматичного оперативника — бывшего финансиста Яна, человека с безупречной легальной репутацией и холодным умом. Война со "Сенатором" перешла в фазу холодной, изматывающей разведки и экономических диверсий, но открытого кровопролития Ян избегал. Его авторитет оставался железным, но теперь он чаще подкреплялся юридическими документами и финансовым влиянием, чем стволами.
Оливия создала «Фонд Светлячок». Ее боль, ее опыт потери, ее столкновение с жестокостью мира нашли иное русло. Фонд занимался помощью детям-сиротам и, особенно, детям, пострадавшим от насилия и войн — тем, кто, как и она когда-то, оказался в жерновах чужих конфликтов. Фонд быстро завоевал репутацию эффективного и прозрачного, привлекая и легальные деньги Яна, и пожертвования от бизнесменов.
Оливия жила этим проектом. Это была ее искупительная миссия, ее способ привнести свет в темноту, которую она так хорошо узнала. И ее способ честно смотреть в глаза своему выбору.
Они были счастливы. По-настоящему. Глубокая, прошедшая через боль и предательство любовь окрепла. Появилось взаимопонимание, которое не требовало лишних слов. Они научились читать друг друга по взгляду, по прикосновению. На втором этаже особняка, в светлой комнате с игрушками ручной работы и ночником в форме луны, спала их годовалая дочь, Алиса. Ее появление стало самым неожиданным и самым исцеляющим чудом их новой жизни. Ян смотрел на нее с благоговейным ужасом и нежностью, которую никто в старом мире не мог бы в нем предположить. Оливия видела в ней символ чистого будущего, за которое стоило бороться.
Но тень прошлого не исчезла.
«Сенатор» оставался нераскрытым призраком где-то в высших эшелонах власти или теневых структурах. Его личность была тщательно законспирирована, его сети — живучи. Иногда, глубокой ночью, звонил особый телефон Яна — не тот, что для легального бизнеса, а старый, зашифрованный аппарат. Звонок мог означать все что угодно: тревожные новости из старого мира, сложную, пограничную проблему в процессе легализации актива, или просто доклад Тихона о подозрительной активности у границ их спокойствия. Мир не стал совершенным. Оливия иногда вздрагивала от неожиданного звонка или резкого звука, похожего на выстрел. Отголоски. Цена их жизни.
Вечер. Широкая терраса особняка.
Воздух напоен ароматом цветущей сирени и скошенной травы. Закат разливал по небу золото и багрянец, окрашивая верхушки сосен. Оливия стояла у перил, глядя вдаль, на темнеющий лес. В ее позе была умиротворенность, но и привычная, едва уловимая настороженность в плечах.
Тихо подошел Ян. Он обвил ее руками сзади, притянул к себе. Его объятия были крепкими, надежными, но уже без прежней властной жесткости. Он прижался губами к ее макушке, вдыхая знакомый запах ее волос.
— Все хорошо, Милая? — спросил он тихо, почти шепотом. Слово "Милая" звучало теперь иначе — не снисходительно, а с безмерной нежностью.
Она расслабилась в его объятиях, откинув голову назад, на его плечо. Повернулась, чтобы обнять его в ответ, прижаться щекой к его груди. В его глазах она видела ту же смесь глубокого покоя и вечной бдительности, что была и в ней.
— С тобой — всегда, — ответила она просто, искренне. В этих словах была вся их история, вся борьба, весь выбор.
В этот момент из кабинета на первом этаже раздался резкий, настойчивый звонок. Не обычный телефон. Тот самый, рабочий. Тревожный. Звонок из прошлого, напоминающий о тени, что всегда рядом.
Ян вздохнул почти неслышно. Его объятия на мгновение стали крепче, защитнее, словно он хотел оградить ее и этот миг покоя от вторжения внешнего мира. Потом он ослабил хватку.
Оливия посмотрела ему в лицо. Не было страха, упрека, паники. В ее глазах читалась любовь, глубочайшее понимание и принятие. Она знала, кем он был. Она знала, кем он стал ради нее. И она знала, что их спокойствие требует постоянной, невидимой борьбы.
— Иди, — сказала она тихо, отпуская его. Ее взгляд был спокоен. Она верила в него. В их общую силу.
Он задержал на ней взгляд, полный благодарности за это понимание, за эту силу, которую она дарила ему. Кивнул. Коротко, решительно. И ушел с террасы в дом, навстречу звонку, навстречу очередному вызову их сложного, опасного, но общего мира.
Оливия осталась одна на террасе. Закат догорал. В доме тихо плакала проснувшаяся Алиса. Где-то в тени сада мелькнула фигура одного из людей Тихона. Она вдохнула вечерний воздух, смешанный с ароматом сирени и едва уловимым запахом... вечности? Риска? Любви? Она не знала. Она знала только, что они вместе. Их любовь была их крепостью. И пока они стояли плечом к плечу, они могли встретить любую тень.
