Пуанта (СИ) - Тес Ария
Как он может любить меня и угрожать моей семье? В той папке был компромат не только на отца, не только сборка всех его прошлых грехов, но и подробное досье на каждого моего брата, маму, Хана. На всех, кто мне дорог! Я знаю, что он бы их не убил, зачем? Это уголовные дела, а значит он собирался их просто посадить, и с его деньгами? Черт, у него бы непременно вышло. Какая же эта любовь, если потом он собирался отнять у меня сына? Лишив поддержки, Александровский потащил бы меня в суд, чтобы прилюдно и законно выпороть там, чтобы не оставить мне надежды. Знаю, я прекрасно понимаю, что Августа отдали бы мне. Дочь криминального авторитета с неподтвержденным доходом, которая по бумагам получает двадцать две тысячи, а ездит на Ауди А7? Против миллиардера и филантропа? Который тратит миллионы на благотворительность? Да у него целый список «хороших» дел, который он нарабатывал годами! Тут не нужно быть гением, чтобы понять, кому отдадут ребенка. Разве это любовь? Заставлять меня выходить за него замуж? Просто придти и пустить всю мою жизнь под откос, потому что «он так сказал»? Рожать ему детей?
«Не было предложения…» — тихо всхлипываю, вытирая слезы одной рукой, а на вторую с кольцом поглядываю с диким, тяжелым сожалением, — «Он за мной не ухаживал. Не добивался. Как всегда — он просто пришел и взял, даже не спросив меня об этом! Если любовь действительно такая, то может и правильно я решила, что мне она не нужна?»
В общем, мягко говоря, я была в плохом настроении, когда мы отъезжали от виллы. Даже не так, не плохое настроение, а какая-то обреченность и дикая отстранённость — вот что это было.
— Ты совсем притихла, — говорит, выворачивая руль, — Амелия? О чем ты думаешь?
Подоткнув голову рукой, я наблюдая за тем, как по улицам идут люди. Вон семья с тремя детьми, радуются и счастливо улыбаются друг другу. А вон парочка влюбленных. Говорят, наш мозг цепляется и замечает то, чего тебе больше всего не хватает или не светит в принципе, как мне — наверно так и есть. У меня так никогда не будет.
— Амелия?
— Ни о чем, — повышаю голос, нервно откидывая его руку со своего колена и одергивая юбку, — Я просто хочу побыстрее доехать до места.
Макс замолкает. Слава богу, он перестает трепаться, потому что я чувствую, что не выдержу. Нет, серьезно, я на грани взрыва, адского психоза, не меньше, и с каждой секундой, проведенной рядом, кажется, становлюсь к нему только ближе. Но я стойко сдерживаюсь, правда. Я не хочу выяснять отношения, и это, пожалуй, единственное, что удерживает меня от полномасштабного «разбора» полетов. Молчание золото ведь, так?
К сожалению, этому постулату не суждено остаться важным и основополагающим. Мы заворачиваем на узкую улочку, едем немного, а потом попадаем к красивому, двухэтажному дому. Он не выглядит слишком шикарно, как его вилла в Палермо, скорее что-то…хорошего такого, твердого «выше-среднего» класса. Проще говоря, не роскошь, но и не «на помойке себя нашла».
— Где мы?
Макс заглушает двигатель, а потом опускает руки на колени. Он странный какой-то, притих сам, волнуется будто — снова меня напрягает. Что еще то?! Все уже сделано, что еще?! И я понимаю, что еще, когда открывается входная дверь и выходит она — моя сестра.
Замираю. Нет, не верю. Серьезно?! Он привез меня в дом к своей бывшей?! Зачем?!
За ее спиной появляется Матвей. Он повзрослел, стал больше походить на мужчину, а не на мальчишку. На мужа. Его рука покоится на ее плече, и это, скажу я вам, настолько странно…Так…как-то глупо, что ли! И нелепо. И…черт, куча эпитетов, которые, правда, разбегаются в моей голове, как таракашки, когда я вижу двух маленьких девочек. Черненькие, волосы кудрявые, как у Ли были в детстве, на нее похожи, но больше на Матвея. Они цепляются за его штанину, выглядывают из-за отца так мило, смотрят на машину, а я…я дышать не могу. Так вдруг ярко представляю на их месте Розу и Лилиану…
— Зачем мы здесь? — еле слышно спрашиваю, Макс медлит, а потом смотрит на меня.
— Поговорить. Хочу расставить точки над «i».
— Точки…какие на хрен точки?!
— Амелия…
— Нет! Это без меня.
Вылетаю из машины пулей и быстро, почти бегом несусь сама не знаю куда — прямо. Там улочка уходит куда-то вниз и дальше скрывается за поворотом.
— Амелия!
— Пошел на хер!
Но он идет не на хер, а за мной. Резким рывком хватает за руку и разворачивает на себя. Как обычно.
— Куда ты ломанулась?!
— Я туда не пойду! Зачем ты притащил меня к ней, а?!
— Потому что я хочу, чтобы ты знала правду!
— Хочешь, чтобы я послушала о ваших «отношениях»?! — ору в голос, — СНОВА?! ПОШЕЛ ТЫ!
— Нет никаких отношений, дура! — не отстает, — Это я и пытаюсь доказать! Не было между нами ничего уже лет десять! НЕ-БЫ-ЛО!
Тяжело дышим и замолкаем. Краем глаза вижу, что Матвей уводит детей в дом, а Ли стоит и жмет руки на входе. Смотрит на меня так еще…пожирающе. Плачет. Мне ее ничуть не жаль, если честно, и я даже рада, что наконец плачет она, а не я. Не вечный номер два или замена, а сама королева бала. Ядовито, знаю, но как уж есть.
— Понятно, — усмехаюсь, складывая руки на груди, — Мы снова делаем так, как хочешь ты, а у меня снова нет выбора. Ясно. Окей. Как твоя собственность, сделаю, что велит мне хозяин.
— Амелия…
Предостерегает, но я уже не слушаю, а разворачиваюсь обратно к дому и четко чеканю шаг до него, лишь на миг затормозив, оказавшись напротив сестры. Она изменилась. Действительно, Мария то права была — одета просто, не вызывающе, волосы больше не платиновые, а такие, какие были у нее раньше. И вообще…Лилиана простая стала какая-то. Легкая что ли. Счастливая. Мать.
— Амелия… — шепчет, жадно разглядывая мое лицо, но я фыркаю и прохожу мимо — не нужны мне эти телячьи нежности, я просто хочу, чтобы все побыстрее закончилось.
Но парад лицемерия только начинается. В большой, красивой столовой сидят только взрослые. Видимо, мое настроение напугало отца семейства, и он решил оградить своих дочерей от чокнутой тетки, но я его не виню. Будь на его месте я, а на их Август, поступила бы также — ни к чему это расстраивать их.
— Как доехали? — спрашивает Матвей, видимо, чтобы разрядить повисшую тишину, — Как Палермо?
— Стоит.
— Не сомневаюсь, — усмехается брату, пока я лениво ковыряю еду.
Сука. Лилиана готовилась к моему приезду — приготовила мою любимую курицу в медовом соусе и сделала пюре. Всегда любила именно это блюдо в ее исполнении, но сейчас меня это только больше злит, и я поворачиваю голову по часовой стрелке, чтобы немного успокоится. Не выходит. Особенно подкидывает, когда она тихо открывает рот.
— Амелия…ты так изменилась…
Бросаю на нее взгляд, мне ведь хочется сказать о том же, но явно не с таким придыханием, скорее с порцией жгучего яда, но я отступаю. Ни к чему это. Какой смысл? Поэтому только хмыкаю и снова смотрю в тарелку — там хотя бы все понятно.
— Ты совсем не ешь и…
Швыряю вилку, а потом закрываю глаза руками. Нет, не могу, это просто слишком. Уже за гранью.
— Пойду выйду, подышать.
Выход на задний двор нахожу без проблем, и, аккуратно закрыв за собой дверь, подходу к краю террасы. Здесь очень красиво — вид огонь. Небольшой садик, домик для девочек, как их личный замок, а вдали море и пляж. Понимаю, почему они осели здесь — это действительно райское место. Потом я замечаю три фигуры в отдалении: низенькая женщина и две девчушки, которая копают песок и что-то строят. Ссорятся между собой. Так забавно…
— Их зовут Роза и Изабелла.
От голоса сестры вздрагиваю, а когда оборачиваюсь, вдруг осознаю услышанное. Розу звали так — Изабелла это ее второе имя, и…такая информация бьет меня изнутри и сильно.
— Я не могла себе представить мира, где не будет Розы Изабеллы, — слегка улыбается она, замечая мое смятение, подходит.
Лилиана достает тонкую сигарету, потом медлит, предлагает мне одну — я соглашаюсь. Так странно это после стольких лет, но я иду на этот маленький шажок навстречу скорее даже неосознанно. Осторожно. Лилиана улыбается.
