Пуанта (СИ) - Тес Ария
— Я узнала о том, кто ты не просто так.
Подхожу к сидению напротив и присаживаюсь, взгляд Макса пустой. Он не злой, не огненный — именно пустой. Такой взгляд бывает у тех, кого жестоко предали.
— После того, как ты сказал мне, что изменил — я не могла прийти в себя, но не хотела плакать перед Ли. Она вечно тянула меня куда-то, корила за мои переживания, а я просто не могла иначе, поэтому стала сбегать в единственное место, куда бы мне хотелось попасть…
— К Мосту Богдана Хмельницкого.
— Да… — тихо соглашаюсь, — И однажды мне пришло сообщение от анонима.
— От…анонима?
— Он представился, как мой лучший друг, — отвечаю Матвею, покручивая стакан и наблюдая за облаками, — Дал мне короткую инструкцию: куда идти, что говорить…Так я оказалась во дворе того дома, и все увидела. Видео, как вы заключили пари, подтверждение…все.
— И ты связалась с ним снова?
— Я поняла, что он хотел удалить меня с доски, — вздыхаю и делаю глоток виски, — Я очень мешала, и, в принципе, он это подтвердил. Она не хотела видеть меня рядом и думала, что я достаточно гордая, чтобы тебя не простить никогда. Я предложила повторить попытку — она должна была помочь мне сбежать.
— Помогла?! — грубо спрашивает Макс, но я всего лишь тихо усмехаюсь и киваю.
— Теоретически план был огонь. Она нашла девчонку, которая на меня похожа, а ее человек должен был отвести меня в Рязань. Там папа жил, не хотел оставлять меня одну и на всякий случай остался. Я собиралась к нему. Когда ехала в лифте, то решила подстраховаться, все таки я была беременна, поэтому позвонила ему, чтобы он меня встретил, но…Меня не собирались вести в Рязань.
— Что было на самом деле?
— Все было примерно так, как я тебе рассказала. Где-то на середине пути мы съехали с основной трассы, и я стала подозревать, что что-то не так. Спросила прямо, он подтвердил. Пыталась вразумить, сказала, что беременна, но он это уже знал. Ему было плевать. Он…героинщиком оказался, влип по самые уши, и за меня ему много заплатили, так что отступать не собирался. Сказал, что я сама виновата: надо думать головой, когда ложишься в постель к мажору. От таких, как мы — детей не делают. Очевидно, он не знал, с кем на самом деле говорил…
— Твой отец…
— Он на самом деле подоспел в последнюю секунду. У меня маячок стоит в зубе — оплот его паранойи, — и он меня отслеживал. Когда свернули не туда, понял, что что-то не так и втопил. Он нашел нас по выстрелам и моим крикам, а когда увидел, то не смог сдержаться — убил его на месте. Мы потом об этом жалели, не допросить же мёртвого все-таки…
— И вы решили подстроить твою смерть?
— Тогда непонятно было, откуда шла угроза — меня заказали, а кто? Не ясно. Его телефон — пустой. Номер анонима — подделка. Хан, папа и Гриша быстро организовали поддельное тело, которое так удачно выбросили на обочину почти около Москвы. Меня увезли в Рязань. Он повредил мне связки, когда душил… — слегка касаюсь шеи, хмурюсь, — И я не могла разговаривать и еле дышала. И руки…я очень много крови потеряла, он порезал меня почти до кости и вообще под вопросом было, смогу ли я ими шевелить нормально…
Макс закрывает глаза, а я, опомнившись, перестаю вдаваться в подробности, выдыхаю и слегка киваю.
— В общем…я рассказала, что думаю — это кто-то из вас. Пришлось рассказать про ваш план, про все, чтобы они поняли. Я же изначально была угрозой, все они тебе это говорили…
— Почему именно Марина?
— Потому что вас всех проверили. Когда мои братья приходили, Маркус поставил вам парочку своих программ: никаких следов, и только у Марины было все снесено под чистую. Она просто взяла и удалила всю информацию с ноутбука. Это достаточно странно, чтобы начать подозревать ее больше, но и Лекс…
— Поэтому ты подослала к нему свою девчонку?
Слегка улыбаюсь.
— Вообще-то, это совпадение.
Макс приподнимает брови, но я вижу — не реагирует. Он настолько закопался в себе, будто в плотном коконе, и, кажется, все, что ему нужно — это сухие факты. Поэтому я сникаю. Поэтому мне снова неприятно и как-то липко. Больно. Потому что ему больно…черт возьми.
— Алена ездила на Пхукет за работой, но ее там послали. Лекс тоже был на Пхукете и, чисто случайно, клянусь, они встретились в баре. Она, конечно, знала, кто он, но ей было плевать, ей нужно было выдохнуть. Они занялись сексом, а на утро он предложил ей работу, и она подумала: все так хорошо складывается, проверю, а заодно и поработаю. Она проверила его с головы до ног, но ничего не нашла, а сама влюбилась. Алена не смогла его оставить, так что попросила нас ее отпустить. Костя был против, но у него не было выбора. Она его на самом деле любит, Макс. Их отношения — не фикция, только ее имя.
— И осталась только Марина… но этого недостаточно, Амелия. Ты слишком уверенно говоришь…
— Тот мужик в лесу — я его уже видела. И ты его видел.
— В смысле?!
— Это твой помощник, Макс… — тихо признаюсь, внимательно глядя ему в глаза, — С родинкой на щеке. Который привозил мне тесты…
Макс опускает глаза на свои руки и хмурится, а я еще тише добавляю.
— Мне правда жаль, но это кто-то из вас. Марина — самый очевидный выбор, но да, доказательств железобетонных нет. Точнее их не было.
Прикрывает глаза, словно хочет отгородиться, я же сжимаюсь так, как до этого никогда — чтобы не взять его за руку.
— Когда мы уехали, папа кинул ей сообщение якобы от тебя: Поеду до Матвея, она останется дома. Хочу отдохнуть. Пятнадцать наемников пришли за мной, Макс. К ночи. Извини, но…это она.
— Почему ты мне сразу все не рассказала?
— Потому что я не знала, как ты отреагируешь. Кому бы ты поверил? Своей любимой сестре или такой, как я?
— Такой, как ты? — с болью переспрашивает, все таки подняв на меня глаза, — То есть ты действительно веришь в то, что сказала у них дома?
— А разве это не так?
Мы замолкаем. Макс усмехается и снова разглядывает свои руки, а я…я не вижу смысла продолжать, поэтому встаю и хочу пересесть, но останавливаюсь в проходе, когда мы ставим последнюю, тихую точку.
— Ты сказала, что получила инструкции?
— Да.
— Какие? Тебя бы просто так не пустили на территорию.
— Аноним сказал тоже самое.
— Как ты прошла?
— Она сказала мне, что нужен пароль.
— Какой?
— Я доставляю желтые тюльпаны в триста пятую квартиру.
Вижу в его глазах всполох, который означает одно: он узнал этот пароль.
Глава 16. Идиот
Английский здравый смысл — унаследованная глупость отцов.
Оскар Уайльд
Амелия; 23
Папа встречает нас у самого трапа. Он, прижавшись спиной к своей машине, курит, смотрит так сурово, лишь завидев меня его взгляд на миг проясняется и теплеет.
— Где она? — тихо спрашиваю, он переводит взгляд на Макса и усмехается.
— А что? Если я не скажу, твой сучонок что-то сделает?
— Пап…
— Я ничего не буду делать, — бесцветно отвечает Макс, а потом вдруг смотрит на меня и говорит, — Я и не собирался.
Я почти верю ему, но во время себя отдергиваю, закатываю глаза и снова смотрю на папу, чтобы говорить о деле, но…Макс останавливает.
— Ты свободна, Амелия.
Резко поворачиваюсь на него, и мне вот интересно: он совсем идиот? При папе такое говорит, жить надоело?! Но ему, кажется, плевать. Он вообще словно и не понимает, что мы не одни, а точнее этого не замечает.
— Все, что я сказал тебе — это блеф. Я не собирался использовать папку, да и там, если честно, половина — фуфел. Просто я знал, что так я смогу тебя контролировать, ведь раньше же мог.
Папа привстает, я быстро ставлю ему руку на грудь, чтобы не допустить до этого придурка, а потом шиплю.
— Ты совсем больной?! Закрой свой рот.
— Арай привезет тебе подписанное заявление о разводе, — продолжает холодно, — Так что ты свободна. Я тебе соврал. На самом деле, я тебя правда не люблю, но думал, что так будет проще. Я хотел жить со своим сыном, а без тебя это было бы нереально.
