Кэш - Джессика Петерсон
Гуди глубоко вдыхает и разводит руками.
— Таково было желание твоего отца, Молли. Прости. Я знаю, это не то, что ты хотела услышать.
— А если я откажусь?
Кэш фыркает.
— Ну надо же, какой сюрприз.
Я его игнорирую.
— У меня есть работа. Я же сказала, я управляю своей компанией в Далласе. У меня квартира, мама живёт там, у меня друзья, моя жизнь… я не могу просто…
— …уехать? — Кэш приподнимает бровь. — Можешь попробовать прямо сейчас.
Я прищуриваюсь.
— Может, тебе стоит последовать собственному совету? Раз уж мой отец тебе ничего не оставил…
— Это не совсем так, — вмешивается Гуди.
— …то почему ты до сих пор не убрался отсюда?
Кэш поворачивается к адвокату.
— Слушаю.
— Гуди, просто разблокируй средства, — умоляю я. — Хоть часть. Хотя бы пока адвокаты мамы не разберутся с завещанием.
Она смотрит на меня с сочувствием.
— Не могу, Молли. Прости. Мы либо делаем всё так, как хотел твой отец, либо не делаем вообще. Моё дело — следовать его воле.
У меня кружится голова. Я прижимаю пальцы к вискам, закрываю глаза, пытаясь не паниковать. Я не могу понять, почему это было последним желанием отца. Я не была на ранчо двадцать лет. Зачем он меня возвращает?
Почему сделал меня его полноправной хозяйкой? Почему мне не всё равно? Почему, чёрт возьми, мне вообще не всё равно?
Я не знаю. Но сердце чувствует себя так, словно его загнали в шредер.
— Поскольку фермерская жизнь — это… — Гуди прочищает горло, — очевидно, не твоя страсть, Молли, советую тебе как можно скорее переехать в Хартсвилл. Чем раньше начнётся отсчёт времени, тем раньше ты начнёшь получать выплаты. И тем раньше сможешь вернуться в свою жизнь в Далласе.
— Она и недели не продержится, — бурчит Кэш.
— Ты не продержишься и минуты, если будешь продолжать меня оскорблять, — я открываю глаза и сверлю его взглядом. — Не знаю, что мой отец в тебе нашёл, но очевидно, что в людях он разбирался паршиво. Серьёзно, проваливай.
— Я не уйду, пока не удостоверюсь, что ранчо Лаки окажется в правильных руках.
Гуди встаёт.
— Давайте сделаем перерыв.
Я с силой защёлкиваю колпачок на фломастере и бросаю его в сумку, следом кидаю планер.
— На этом всё. Гуди, мои адвокаты скоро с тобой свяжутся.
— Только не ударься об дверь, выходя, — бросает Кэш мне вслед, пока я выхожу из конференц-зала.
— Подождите, Молли… мисс Лак… — Зак поднимается из-за стола, но я пронеслась мимо него, выскочив в знойный полдень.
Только оказавшись в машине, я позволяю себе разрыдаться.
Хватаю телефон и набираю номер мамы. Гудки почти заглушает шум кондиционера.
— Молли! — Её знакомый голос заставляет бешеный пульс замедлиться, хоть самую малость. — Как ты, дорогая? Как всё прошло?
Я опускаюсь на руль, зарываясь лицом в согнутые руки.
Сквозь рыдания выдыхаю.
— Не очень.
Глава 2
Кэш
Подними шум
Пульс грохочет в ушах, я смотрю на пустой дверной проём. В животе зарождается глухое ощущение тревоги.
Что, чёрт возьми, только что произошло? И почему я до сих пор чувствую запах духов этой городской принцессы, хотя она уже ушла?
— Ты серьёзно. — Я поворачиваюсь к Гуди. — Гарретт оставил ей ранчо.
Гуди кивает, закрывая картонную папку.
— Так сказано в завещании, да.
— Значит, нам конец.
— Ты не можешь этого знать.
— Могу. Если бы он оставил ранчо мне… — У меня перехватывает голос. Я отвожу взгляд, постукивая кулаком по столу. — Я бы позаботился о нём. О людях. О земле. О животных. А если она за всё отвечает, всему этому крышка.
— Ты не можешь этого знать, — повторяет Гуди. Она расстёгивает небольшую сумку рядом с папкой.
— Она была в розовых ковбойских сапогах, Гуди, — морщусь я. — Лакированных. Новых.
— Возможно. Но давай дадим всему утихнуть, а потом посмотрим, что будет. Нам нужно уважать волю Гарретта.
Я поднимаюсь на ноги, хватаю шляпу.
— Я уважаю Гарретта больше, чем кого-либо. Вот почему я не позволю этому случиться.
— Он всё-таки кое-что тебе оставил.
— И что же?
Она копается в сумке и протягивает мне ключ.
— Запираемый ящик. Он в «Лоунстаре».
Лоунстар Банк & Траст — единственный банк в Хартсвилле с филиалом.
Глядя на ключ, я ощущаю, как у меня скручивает грудь. Чем, чёрт возьми, думал Гарретт, когда писал это завещание?
— Ты знаешь, что там внутри?
Гуди качает головой.
— Единственное, что он мне сказал — это очень дорого для него. Он не хотел рисковать и поэтому отнёс это в банк.
Я морщусь, ещё больше сбитый с толку. Гарретт никогда не был сентиментальным. Совсем. Он точно не был из тех, кто хранит семейные реликвии, не говоря уже о том, чтобы запирать их в банковский ящик.
Так, может, он положил туда деньги? Украшения? Оружие? Но и это не слишком похоже на него.
Как бы то ни было, это явно не то, что мне нужно — не ранчо.
— Я посмотрю, что там. — Я прячу ключ в карман. — Спасибо, Гуди. Передай Таллуле привет.
Гуди тепло улыбается.
— Она скучает по тебе в «Рэттлере», знаешь ли.
Раньше я каждую пятницу заходил в этот знаменитый бар в Хартсвилле, пока не угодил в больницу из-за несчастного случая на линейных танцах шесть лет назад. Из-за сотрясения я неделями не мог работать на ранчо, и за это время там всё пошло под откос. Я не могу позволить себе, чтобы такое повторилось.
Я чувствую ноющую боль в коленях и ступнях, пока иду по коридору и выхожу за дверь. Я на ногах с трёх утра, а в седле был уже в половине пятого. Я так устал, что мог бы свалиться прямо сейчас, но у меня нет такой роскоши. Особенно после того, как все мои планы на будущее семьи полетели к чёрту.
Я резко останавливаюсь, увидев навороченный внедорожник, припаркованный рядом с моим пикапом.
Этого авто здесь не было, когда я заглянул в аптеку перед визитом в офис Гуди.
Эта машина принадлежит Молли, без сомнений. В Хартсвилле люди ездят на практичных машинах. На таких, которые не требуют колоссальных затрат на шины по полтысячи долларов и ремонт, стоящий как крыло от самолёта.
Этот Рэндж Ровер такой же блестящий и нелепый, как его хозяйка.
Обходя капот своего Форда, я натягиваю шляпу на голову и сдерживаю желание закатить глаза от звука мощного двигателя внедорожника.
Молли, конечно, включила кондиционер на полную катушку. Такая принцесса, как она, завянет без прохлады.
Она приехала на нём на похороны? Те, на которые никто из
