Когда горит огонь - Ханна Грейс
– Нет, прости. – Я достаю телефон и виновато включаю уведомления. – Я вообще туда не заходил после отъезда.
– Нам тебя не хватало, – говорит Мэтти. – И мы любопытные. Хотим знать, почему ты вернулся из лагеря, а милашка Тернер слишком хорош, чтобы выпытывать.
– Но мы по тебе скучали, – добавляет Бобби. – Это важнее, если тебя уволили.
Генри бормочет что-то себе под нос. Я знаю, что могу ему доверять, он никогда не выдаст мои секреты.
– Отца сбил пьяный водитель. Он в порядке. Я навещал его, но утром возвращаюсь в лагерь.
Я киваю в ответ на хор благих пожеланий, благодарю друзей, но больше ничего не говорю об отце. Хотя полностью ситуация им неизвестна, они знают, что в моей жизни за пределами колледжа не все ладно. Как бы я ни любил товарищей по команде, вряд ли когда-нибудь смогу объяснить им всю неловкость и разочарование ситуацией в семье.
– Дженна до сих пор там работает? – спрашивает Бобби со странной ухмылкой. – Все были помешаны на ней.
– Это ты был помешан на Дженне, – говорит Крис с набитым ртом. – Он был убежден, что у него появится шанс, когда ему исполнится восемнадцать. Мы всего одно лето ездили туда, но он потом вспоминал ее… года три.
– Да, она моя начальница, – отвечаю я. – Классная. Она типа ненавидит командовать, поэтому не мешает, пока ты не нарушаешь правила.
– Она по-прежнему горячая штучка? – спрашивает Бобби. – Не знаю, почему спрашиваю, наверняка да. Блин, может, в следующем году поеду туда поработать.
Мэтти закатывает глаза, поворачиваясь к Бобби, и спрашивает меня:
– А как твоя группа?
– Они тоже классные. Правда, один парень, Клэй, немного придурок, но терпимо. Ксандер, с которым я живу, вообще офигительный. Майя чудесная, она приехала с друзьями по международной программе «Кэмп Америка» и тусуется в основном с ними, так что я не слишком хорошо ее знаю. Эмилия и Аврора очень милые.
– Круто, – реагирует Крис.
– Аврора? – переспрашивает Генри. – Не та ли девушка, которая выходила от тебя посреди ночи?
Я потираю затылок, чтобы унять нервный зуд, и киваю. Нужно придумать, как ее отождествлять по-новому, потому что многое изменилось с тех пор, как она была той Авророй.
Ребята радостно вопят, прыгают и обнимают меня, хлопают по рукам. Я совершенно не понимаю, чему они радуются.
– Вы чего творите?
Мэтти первым прекращает скакать.
– Это же девочка из Формулы-1? Можешь достать нам пропуск на гонки?
– Не может же быть, чтобы вы провели вместе месяц и ни разу не переспали? – с надеждой спрашивает Бобби.
– Нет, – отвечаю я. – Отношения между сотрудниками запрещены, и, если честно, первую неделю я вообще ее избегал. Правда, сейчас все в порядке, мы друзья.
Я вижу озадаченные лица. Ребята переглядываются, молча выбирая лидера, которым становится Крис.
– Ты же знаешь, что никто не будет следовать правилам? Разве можно собрать вместе на два с половиной месяца кучку двадцатилетних парней и девушек и запретить им отношения? Да к чертям такие правила!
– Я бы и недели не продержался, – бормочет Мэтти, откусывая пиццу.
Генри хмуро смотрит на него.
– Потому что у тебя нет уважения к авторитетам.
– На себя посмотри, капитан, – ухмыляется Мэтти.
Генри закатывает глаза – он делает так каждый раз, когда упоминается его новая должность.
– Расс следует правилам.
– К чертям правила, – возражает Бобби. – А если мы завтра умрем?
– Ребята, мне нужна эта работа. Простите, что разочаровал. Правда, она классная как друг. Классная.
– Вот как ты запел, – смеется Мэтти, уворачиваясь от салфетки, которую я в него швыряю.
Мне целого словаря не хватит, чтобы описать, насколько хороша Аврора. Мысленно я постоянно возвращаюсь в лагерь и гадаю, что они сейчас делают. Наверное, дети уже поужинали и пьют у костра горячий шоколад. Аврора жалуется, что у нее слишком маленькая кружка и в нее не помещается маршмеллоу, а Ксандер подзадоривает ее побить собственный рекорд по количеству зефиринок, которыми она может набить рот.
Интересно, кто-нибудь проводит ее вечером в домик и проследит ли, пока она зайдет?
Крис допивает пиво и беспечно пожимает плечами, ставя бутылку на стол.
– Приятель, ты будешь не единственным парнем, который влюбился в вожатую, а уволить всех они не могут.
* * *
Меня охватывает горько-сладкое ощущение, когда я во второй раз покидаю дом.
Перестав убеждать меня жить на всю катушку, ребята перешли к рассказам о Майами и о всей дичи, которую там вытворяли. Я ограничился одной бутылкой пива, а Бобби и Крис после четвертой начали показывать в лицах, как Мэтти приняли за кинозвезду и отвели их всех в ВИП-зону к Тристану Хардингу, парню из романтических фильмов, которые так любят Стейси и Лола.
Мы вспомнили игры прошлого сезона, победу на чемпионате, прикинули прогнозы на будущий сезон. Когда я сказал, что иду спать, потому что мне рано вставать, ребята были искренне расстроены, что я снова уезжаю, и мне не хотелось их покидать.
Мэтти и Бобби заняли комнаты Робби и Джей-Джея, а Крис, проиграв пять раз подряд в «камень-ножницы-бумага», лег на диване, над которым надругался Генри.
Ребята проснулись с легким похмельем еще до восхода солнца и приготовили завтрак и кофе, чтобы я нормально поел перед дорогой. Теперь, когда у меня есть настоящие друзья, мне больше не нужно незаметно сливаться с фоном. А выложив отцу все, что чувствую, я освободился от всего, что меня сдерживало. Не поймите меня неправильно, за одну ночь никто не меняется, но я возвращаюсь в «Медовые акры», чувствуя себя новым человеком.
Правда, таковым я не выгляжу. Отчасти виноват недосып, и это отразилось на лице. Во всем теле чувствуется усталость, оно одеревенело после долгого сидения за рулем.
Пройдя стойку регистрации у входа в лагерь, я нахожу Дженну на собрании. Это значит, что я могу просто помахать ей через стеклянную дверь главного офиса и не придется отвечать на вопросы. Сейчас время обеда, и я знаю, что Эмилия или Аврора меня подменяют. Как бы я ни устал, больше всего хочется принять от них дежурство, чтобы они могли насладиться выходным, который я у них украл.
У «Бурых медведей» по расписанию сейчас плавание. Поскольку мой домик стоит у самого озера, я успею надеть форменную футболку и оставить рюкзак.
По пути к себе я замечаю Аврору. Она идет навстречу, глядя в землю.
– Привет, – говорю я, когда между нами остается шесть футов.
Она резко поднимает голову и таращит глаза при виде меня. Я ловлю себя на том,
