Брак по расчету - Кингсли Фелиция
– Спасибо. – Я сажусь напротив и молчу. Леди Локсли тоже молчит, но внимательно разглядывает меня своими глубокими серо-голубыми глазами.
– Ты не узнала меня, да, Джемма?
– Мы виделись на матче по поло…
– Да. Но и тогда ты меня не узнала. Оно и понятно, прошло так много лет, почти двадцать, – замечает она, подняв глаза к потолку для быстрого подсчета.
– Нет, наверное, нет…
– Начальная школа Святого Франциска. Первый класс. Мы учились в одном классе, но после рождественских каникул тебя забрали в другую школу.
Я киваю:
– Да, меня перевели в обычную.
– Задиры из класса каждый день крали у меня десерт, и ты всегда делилась со мной своим полдником. Я тебя никогда ни о чем не просила, ты просто как-то неожиданно предложила мне половину своего кусочка гречневого торта, а потом делала так каждый день, пока не ушла.
Я роюсь в воспоминаниях, пытаясь выудить оттуда что-то про начальные классы. В частной школе, куда меня записала бабушка, со мной почти никто не дружил. Они считали меня странной, потому что я ходила пешком или ездила на велосипеде, а не на машине с водителем, гувернантки тоже не было, а на каникулы я ходила в походы.
Но была там одна девочка, слишком маленькая для своего возраста, которой дома повар-француз всегда готовил вкуснейшие сладости и каждый день кто-то их крал.
– Это ты! – удивленно восклицаю я.
Под этими длинными, идеально уложенными медно-рыжими волосами прячется та самая испуганная девочка из школы.
Она смотрит на меня и кивает:
– Зови меня просто Сесиль. Для официоза нет причин!
– Я не верю! Это просто немыслимо! Никогда бы тебя не узнала! Ты… Ну… у тебя все еще рыжие волосы и голубые глаза… но теперь ты такая высокая! – Какая глупость, прошло двадцать лет, конечно, она выросла! – И ты такая спортивная и теперь уж точно не позволяешь никому собой помыкать.
– Я многому научилась…
– Почему ты хотела меня видеть? – смущенно интересуюсь я.
– Ты еще спрашиваешь! Я не думала, что когда-нибудь снова тебя увижу, и вдруг – пуф, ты замужем за Берлингемом! – Веселье Сесиль заразительно, даже если она говорит о мужчине, который выворачивает мне душу.
– Да уж, думаю, никто не ожидал, что Эшфорд женится на ком-то вроде меня.
– Даже не зная, кто ты, я уже хотела с тобой познакомиться. Когда я услышала первые сплетни, ты уже мне понравилась. Все только и делали, что спрашивали друг друга: «А ты уже слышала новость? Эшфорд Паркер женился! На девушке из Лондона, в порыве любви! Совершенно обычной, никаких титулов и аристократов в роду. Я специально приехала на турнир по поло, чтобы увидеть тебя. Все говорили о Джемме: Джемма тут, Джемма там… а потом, когда я тебя увидела, сразу вспомнила!
– Да уж. В тот день почти все болтали, точнее, даже ругали меня, – говорю я со сдерживаемой злобой, вспомнив о сплетницах в туалете.
– Ты про «шесть-шесть-шесть»? Господи! Ты же не станешь слушать этих чучел?
– Конечно, нет. Они просто кучка скучающих снобов, – соглашаюсь я, делая вид, что их колкости меня не тронули.
– Они весьма ограниченные, – говорит она, касаясь пальцем виска. – Назвать их снобами – это ничего не сказать.
– Так, значит, Сесиль, ты с ними не дружишь? – уточняю я.
Сесиль широко раскрывает глаза в ответ, будто я ляпнула ерунду.
– А должна?
– Откуда мне знать? У вас один круг общения, одни знакомые… у вас много общего, точно больше, чем со мной.
– Джемма, у меня с ними нет ничего общего. – Сесиль замолкает, потягивая лимонад. – На самом деле был один период, когда я думала, что мы подруги. Мы ходили в один колледж, и я всегда была с Софи, Линдой, Джулией и, разумеется, Порцией – их пчелиной королевой. Мы жили в одной комнате, и мне казалось, что я наконец стала частью дружной компании. Потом я узнала, что они обсуждали меня за спиной и рылись в моих вещах, пока меня не было. Они просто засранки, так что не слушай их, они питаются злобой. Отвратительная диета.
– Я знаю, почему сплетничают обо мне, это не секрет, но не понимаю, почему так поступили с тобой.
– Ничего сложного. Я маркиза Ханджфорд – это один из немногих титулов, которые может унаследовать женщина. Мои родители, к несчастью, умерли, но это свершившийся факт, и я получила титул без каких-либо брачных связей. А им приходится участвовать в гонке, чтобы закрепить за собой титул при помощи брака. Поэтому пункт первый: они завидуют. А еще моя семья наполовину французы, уже три поколения, а эти засранки считают, что маркизат запятнал себя французской кровью. Ничего не поделаешь, мужчины Локсли всегда с ума сходили по парижанкам. Следовательно, второй момент: они расисты.
– Ничего себе, в любом случае знай, что эти предрассудки меня не касаются. Я никогда в жизни не думала о дворянском титуле, и тот, что я получила, – это лишь следствие моего брака. Я вышла замуж за герцога и оказалась герцогиней. Как «возьми две упаковки по цене одной» в «Теско» [36]!
Сесиль разражается звучным хохотом:
– Бедный Берлингем! Два по цене одного из «Теско»! Не просто скидка, а подарок!
Я пожимаю плечами.
– И я точно не расистка: в доме, где я жила, у нас среди соседей семья турков, одна вьетнамка и одна итальянка, и они не просто знакомые, а уже друзья или даже родственники.
Делаю глоток лимонада и вдруг понимаю, что впервые за все время, с тех пор как я живу этой двойной жизнью, чувствую себя легко.
– А чем ты занималась после начальной школы? – спрашиваю я.
– Пошла в среднюю и старшую школу, – слегка улыбается она шутке. – Потом в университет. Закончила факультет журналистики, сейчас пишу статьи в The Guardian под псевдонимом. Веду колонку под названием «Страдания и аристократия», где пишу о положительных и отрицательных сторонах дворянства, о добродетелях, которые выпячивают, и пороках, которые скрывают. А ты? Как ты оказалась в этом кругу ада?
– Я работала гримером в не самом популярном мюзикле. После одного спектакля познакомилась с Эшфордом, и между нами проскочила искра. Я не знала ни кто он, ни что у него есть титул. И всего за неделю получила кольцо на палец и переехала в Денби-холл – под всеобщими изумленными взглядами.
– Конечно, тебя сложно не заметить.
– Удивление в глазах смотрящего, – перефразирую известную фразу я.
– Мудро.
– Представляешь, свекровь меня даже затащила в это их благотворительное общество, и знаешь, кто в него входит? «Шесть-шесть-шесть».
– Могу представить! Все зеленые от зависти – грызет их, что ты хозяйка Денби.
– Кстати об этой троице, сегодня вечером очередной скучнейший элегантный прием в доме одной из них. Лошадиной… Софи.
– Не завидую тебе.
– Как так? Ты не идешь? – разочарованно спрашиваю я.
– Меня не приглашали. Наши с Софи семьи поддерживают вежливую неприязнь.
– И мне придется столкнуться с этим дьявольским трио одной?
– Разумеется, нет. Каждый раз, когда они будут действовать тебе на нервы, висни на Эшфорде и строй ему глазки. Они лопнут от зависти.
«Лопнут», – сказала Сесиль. Про это не знаю, но кое в чем я уверена: в этот раз меня не запихнут в наряды Дельфины даже в виде трупа. Пойду в своем платье. Я купила его в Сохо по скидке, всего за одиннадцать фунтов, причем оно очень похоже на то, что как-то надевала Ким Кардашьян: очень облегающее, цвета зеленого яблока и с вырезом на спине до самой талии, а на груди перекрещено. И у меня как раз к нему есть клатч в золотых блестках и малинового цвета босоножки – идеально. Нет, в этот раз я не позволю назвать себя мешком для мусора.
– Хотел бы я найти слова, чтобы описать твой наряд, но я просто окаменел, – сухо замечает Эшфорд, пока мы едем в Крэйн-хаус.
– Объясни мне, и в честь какого же бессмысленного события организован сегодняшний вечер? – спрашиваю я, переводя тему. То, что мой наряд ему не нравится, я и так знаю, и углубляться в детали не хочу.
