Брак по расчету - Кингсли Фелиция

– В честь годовщины свадьбы Скайпер-Кенситт, – в телеграфном стиле отвечает Эшфорд.

– Что за ерунда! Годовщина – это личное дело! Вот если мне доведется отмечать свою годовщину, захочу провести ее только с мужем, а не с еще полсотней людей, которым плевать на то, что «и в этот год нам удалось не развестись». Романтический ужин, только я и он, обмен подарками, ночь страсти…

– Муж рядом с тобой, и твою идею он не разделяет, – замечает он, указав на себя.

– Как будто я про тебя говорила! Я говорю о следующем муже.

– Ты всерьез думаешь, что найдется другой чокнутый, кто согласится на тебе жениться?

– Если не ради меня самой, то ради моих денег. Один так уже нашелся, – отвечаю я, глядя ему в глаза.

– Перестанешь ты когда-нибудь или нет?

– Никогда. Ты постоянно меня провоцируешь, – возражаю я.

– От этого порока избавиться не могу.

– Возвращаясь к предыдущей теме, мне кажется полным бредом созывать толпу в пятьдесят человек, чтобы отметить личный праздник.

– Они назвали прием праздником в честь годовщины, потому что «приходите все посмотреть на наши новые фрески в гостиной за двести тысяч фунтов» звучало не очень.

– Двести тысяч фунтов за пару картин на потолке? Мне кажется, их надули.

Эшфорд, к моему удивлению, смеется:

– Мне тоже.

Когда мы входим в великолепный особняк Скайпер-Кенситтов, зал уже полон гостей. Софи, стоит ей увидеть Эшфорда, тут же идет навстречу.

– Эшфорд! У тебя получилось! – взвизгивает она.

– Получилось что? – уточняет Эшфорд.

– Как что? Приехать!

– Да, мне удалось совершить этот невероятный подвиг и успешно проехать примерно сорок километров от Денби до вас, и в этот раз не умерев, если ты это имела в виду.

Меня удивила быстрая реакция и находчивость Эшфорда – и сам его сарказм по отношению к Софи. Я-то думала, что все эти подлизы ему нравятся.

Софи не обращает внимания и кладет руку ему на предплечье:

– Ты всегда такой шутник! Твоя мама не приехала?

– Она не могла пропустить концерт в Лондоне. Выступает Станев Кучера.

– Вот это событие! Если бы не торжество, обязательно бы пошла! Но родителям так хотелось отпраздновать годовщину, что они даже попросили ускорить работы по реконструкции гостиной! Ты заметил лепнину на потолке?

– Э-э… это просто… – Эшфорд смотрит наверх, пытаясь подобрать слово, но выходит не очень убедительно: – Очень тонкая работа.

– И запах краски еще чувствуется, – добавляю я.

– А, Джемма, и ты здесь! – Наконец Софи снисходит и до меня.

– Представляешь! С того же времени, что и Эшфорд.

Он замечает напряжение между нами. С ним Софи – само очарование, а мне даже обычной вежливости не достается.

– Кажется, пора садиться за стол? – спрашивает он, ведя меня к указанному месту.

Почти все уже нашли свои места, а я все еще выискиваю свое имя на расставленных карточках. Готова спорить, что эта паршивка «случайно» забыла внести мое имя в списки приглашенных.

– О нет! – вмешивается Софи, влезая между нами. – Места распределены неправильно! Я готовила план рассадки гостей вчера, но сегодня барон Райнхард фон Хофманшталь в последний момент решил почтить нас своим присутствием. Он прибыл прямо из Нюрнберга! – И с этими словами она берет карточку, на которой написано «Герцог Берлингем, лорд Эшфорд Паркер», и заменяет ее на ту, где написано имя барона.

– И где тогда сядем мы с Эшфордом? – спрашиваю я, подозревая, что Софи хочет унизить нас и отправить домой как нежеланных гостей.

– О, моя дорогая, конечно же, здесь! Мне пришлось быстро организовывать перестановку, но я подумала, что для тебя знакомство с бароном может оказаться очень перспективным! Это выдающийся человек! А ты, Эшфорд, можешь сесть вон там, между лордом Уиндэмом и мной! – говорит она, снова доверительно касаясь его руки.

Я смотрю на карточку на месте слева от меня. «Картер Уиллоуби» значится там. Кто такой этот Картер Уиллоуби? Отлично, меня посадили между двумя абсолютными незнакомцами! Да, я не знаю всех, но других гостей я видела хотя бы раз в жизни.

– Эшфорд может сесть вместо вот этого! – указываю на место Уиллоуби.

– Но, Джемма! Это невозможно! – восклицает она с таким видом, будто только что услышала анекдот.

– И почему же? – раздраженно уточняю я.

– Ну, знаешь, из-за этикета… – Софи смотрит по сторонам, будто пытается избежать моих вопросов. – Позволь представить тебя барону! Он такой интересный человек!

Софи исчезает в толпе и тут же появляется с высоченным мужчиной, при этом лысым, со светло-голубыми, почти белыми глазами.

– Lassen Sie mich inhen die Herzogin von Burlingham vorstellen, die Sie noch nicht kennen.

– Die Herzogin von Burlingham! Es ist schön, Sie endlich zu treffen [37], – говорит барон, повернувшись ко мне, и берет меня за руку с любезным поклоном.

Что он сказал? Я в панике смотрю на Эшфорда, но Софи уже поспешно утащила его за собой. Теперь понимаю, в чем заключался ее план: специально оставить меня с бароном, зная, что я не смогу вымолвить ни слова.

Барон смотрит на меня с выражением вежливым, но вопросительным, ожидая моего ответа.

– Э-э… Hallo, барон! – Боже, а теперь что говорить? Кроме Sachertorte [38] я ничего не знаю!

Дворецкий объявляет, что ужин подан, и, когда гости усаживаются на места, барон придвигает мне стул, помогая устроиться:

– Bitte [39].

Я киваю в знак благодарности. Чувствую себя так, будто проглотила язык.

Нахожу Эшфорда на другом конце стола и бросаю на него отчаянные взгляды, прося о помощи, но Софи и ее соседи вовлекли его в оживленную беседу, специально, чтобы он не обращал на меня внимания.

Барон вскоре понимает, что молчу я не из-за скромности, а потому, что не понимаю ни слова по-немецки, поэтому начинает общаться с другим своим соседом, графом Уорлоком.

Ужин тянется скучно и долго, никто не обращает на меня внимания. Стол такой широкий, что гости напротив сидят будто в километре, а посередине стола еще и цветочные украшения расставлены, такие внушительные, что полностью скрывают остальных. Сосед по левую руку, некий Картер Уиллоуби, так и не явился. Я начинаю думать, что это воображаемый гость, которого Софи специально придумала, чтобы оставить меня в изоляции.

26

Эшфорд

Голова просто раскалывается. У Софи не закрывается рот, а через каждые три слова ее подружки разражаются визгливыми смешками. Остальные же гости, напротив, общительны, как филе камбалы.

Харринга нет, завтра у него гонка.

И этот чертов потолок настолько безвкусен, что превосходит все мыслимые ожидания. Торжество искусственного позолоченного барокко и зрительной иллюзии в здании эпохи позднего неоклассицизма. Хотел бы я иметь возможность свободно высказаться и сообщить, что от всей этой золотой лепнины идет кровь из глаз, но вежливость и воспитание велят сидеть молча и улыбаться.

И кивать в ответ на всю эту болтовню, которую я даже не слушаю.

Я беспокоюсь за Джемму. Ее посадили рядом с бароном фон Хофманшталем, а она не знает немецкого, поэтому, наверное, общается жестами.

После ужина мужчины удаляются в зал для бильярда с более крепкими напитками, а дамы уходят в будуар, где за десертом смогут обменяться сплетнями.

Как же я рад, что я не женщина.

Разве что пирожные жалко – их бы я с удовольствием попробовал.

Будь здесь моя мать, странным образом я бы чувствовал себя спокойнее, потому что так у Джеммы была бы спутница, которая смогла бы направить ее и помочь, а также удерживать в нужном русле, но, как всегда, августейшей родительницы нет, когда она так нужна.

Из-за не самого интересного разговора и моего изначального нежелания присутствовать на этом вечере, как только часы показывают приемлемое для ухода время, я прощаюсь со всеми и отправляюсь на поиски Джеммы, чтобы вместе вернуться в Денби.