Вне пределов - Джуэл Э. Энн
Я должна разобраться с этим. Вот почему я соглашаюсь на эту работу.
После того как ужин готов, а Морган накормлена и спит в своей кроватке, я перевожу разговор на свою новую зависимость — его прошлое.
— Тебе всегда нравилась китайско-тайская кухня?
Я уверена, что знаю ответ, но хочу посмотреть, к чему приведёт этот разговор.
Он улыбается с набитым ртом, затем прикрывает рот уголком салфетки.
— Нет. Дейзи обожала крабов по-рангонски и рис с овощами. После азиатской кухни я… — Он сглатывает.
— Хотел пить.
Это не вопрос. Я просто заканчиваю его предложение раньше, чем он.
Вопросительно приподняв бровь, он делает глоток воды, изучая меня с таким вниманием, что ещё несколько недель назад я бы заёрзала на месте. Но не сейчас. Сейчас я хочу подтолкнуть его к признанию того, что происходит, между нами. Это знание больше нельзя игнорировать, иначе у меня случится нервный срыв, который превзойдёт всё, что происходило с моей мамой после смерти отца.
Я не собираюсь давить на него. Не стоит провоцировать конфликт, но я не собираюсь подвергать цензуре каждое воспоминание о нём — или каждую мысль, которую читаю в его голове. Я до сих пор не уверена, что именно.
— Да, — ответил он, прищурившись.
В ответ я натянуто улыбаюсь — своего рода небольшой вызов.
— Я полночи бегал на кухню, чтобы попить, а потом в туалет из-за этой чёртовой воды.
— А сейчас?
Нейт улыбается, усаживаясь поудобнее на барном стуле. Его колено касается моего, и мы смущённо смотрим друг на друга, а потом отводим взгляд.
Ух ты.
Невинное соприкосновение. Коленями. Не губами. Не ласки руками. Почему это случилось снова?
Его прикосновение.
Это не должно быть знакомо, и это не должно пугать меня, потому что такое уже случалось однажды. Но это так, потому что в первый раз я почувствовала его… сумасшедшая Суэйзи. В этот раз мы оба это почувствовали. Невозможно отрицать то, что только что произошло. И каждый контакт кажется более сильным и знакомым.
— Эм… — он прочищает горло, — … сейчас я всё ещё не могу уснуть по ночам, выпивая литры воды и бегая в туалет, но иногда это того стоит. Дженне нравился этот ресторан.
На несколько мгновений в комнате воцаряется тишина.
Это необычное явление, когда люди говорят об умершем человеке. В этот момент они погружаются в свои мысли и испытывают чувство уважения.
Я вижу, как на лице Нейта мелькают разные эмоции, когда он не замечает, что я за ним наблюдаю. В его глазах такая печаль. Иногда это происходит, когда его задумчивый взгляд останавливается на каминной полке, где стоит их с Дженной совместная фотография, а иногда — на спящей Морган.
— Мне нравится, когда ты рассказываешь о Дейзи.
Блеск озорства пробивается сквозь печаль, которая только что отражалось на его красивом лице.
— Потому что ты излишне любопытна, как Снупи. — Он подмигивает.
— Если я Снупи, то ты Чарли Браун16.
Я ковыряю в мясе палочками для еды.
— Господи… — шепчет он.
— Что?
Губы Нейта приоткрываются, словно он беззвучно ахает. Многие его выражения до жути знакомы, но только не это. Шок? Страх? Я не могу понять, что выражает его взгляд, но от него по спине бегут мурашки.
— Расскажи мне. — Мой голос дрожит, и я с трудом подбираю слова.
Он несколько раз стискивает зубы, после чего его кадык дёргается, когда он с усилием сглатывает.
— У меня есть кое-что…
Где он витает сейчас? Его взор устремлён на меня, но, кажется, он не замечает меня.
Его речь сбивчива и прерывиста.
— Мне нужно… э-э-э…
— Просто скажи.
Нейт зажмуривает глаза и качает головой, потирая переносицу.
— Что сказать?
— То, что мы оба знаем, — правда.
Он хрипло смеётся.
— И что же это?
— Я могу читать твои мысли.
Ожидание затягивается, хотя я и не думала, что это займёт так много времени. Если он не откроет глаза и не скажет что-нибудь, я могу умереть, потому что задерживаю дыхание. Я не могу — и не буду — дышать, пока он не посмотрит на меня.
Он приоткрывает глаза, и его взгляд медленно поднимается, пока наши взгляды не встречаются.
— О чём я сейчас думаю?
— Я не про это.
— А про что тогда?
— Про твоё прошлое.
Моргание.
Моргание.
Его движения роботизированы. Он поднимает голову и опускает её в медленном кивке с той же лёгкостью, с какой укладывает свою спящую дочь в кроватку.
— Я… вижу. Почему ты так считаешь?
— Это единственное разумное объяснение того, откуда я так много знаю о твоём прошлом.
— Поподробнее.
Он слегка наклоняется ко мне, как будто я собираюсь сказать ему что-то по секрету.
— Я сказала неправду. В тот день, когда я была в кабинете доктора Грейсона, я узнала тебя. Мне было известно о твоём шраме. Позже я сказала, что услышала эту историю от старшей кузины, которая встречалась с твоим другом Тоби Фридманом.
Ещё один медленный кивок, сопровождаемый хмурым взглядом.
— У меня нет старшей кузины, которая встречалась с Тоби. Я хотела получить эту работу, поэтому попыталась убедить тебя, придумав историю, которая выглядела бы правдоподобной.
Моргание.
Моргание.
— Откуда ты знаешь Тоби?
— Не думаю, что знаю его. Мне кажется, я могу читать твои воспоминания о нём. Он жил через четыре дома от тебя. Ты поддразнивал его за пряжки, а потом он упал с велосипеда и потерял два передних зуба. У его родителей не было медицинской страховки поэтому церковь, в которую они ходили, сделала пожертвование, чтобы купить ему фиксаторы на два передних зуба. Это было дешевле, чем имплантаты или мост. Он называл это фиксатором. Ты называл его протезом, просто чтобы не обидеть.
Ещё одна многозначительная пауза.
— Что ещё?
— Что ты имеешь в виду?
— Прямо сейчас. О чём я думаю?
— Я же говорила, что могу читать только прошлое…
— Я думаю о своём прошлом. Так скажи, о чём я думаю.
Я хмурюсь.
— Не знаю.
— Но ты только что сказала…
— Я знаю, что только что сказала. — Запустив пальцы в
волосы, я оглядываюсь по коридору в сторону детской, прислушиваясь, надеясь, не разбудила
