К востоку от Евы - Ида Мартин
– Здесь бетон, а там были доски. Нужно попробовать поискать в полу.
– А что мы все-таки ищем?
– Карту. Продолжение той, что у нас есть. Неужели ты до сих пор не понял, как это работает?
– Я понял, только как сражаться с мобами и варить на костре гречку с тушенкой.
– И как тебя вообще сюда угораздило попасть? – проворчал Стас с негодованием. – Это же небесплатное удовольствие.
– Так получилось.
Презрительно фыркнув, Стас поднялся:
– Ты, попавший сюда просто так; Вера, которой деньги девать некуда; Лара, приехавшая «развеяться»; Ассоль, тоскующая по своему бойфренду… Один Саня знает толк в игре, но в одиночку вывезти всю команду не сможет даже самый лучший игрок, и как бы пафосно это ни звучало, но сила все же в единстве. А раз уж ты решил остаться, перестань думать только о себе!
– Не знаю, как быть, – признался я Наташе на следующий день по телефону. – С одной стороны, я, конечно же, очень хочу найти Еву, а с другой – она просила ее не искать. Как бы ты поступила на моем месте?
– Вообще-то я за любовь, – сказала та. – Но кое-что меня все-таки смущает.
– Что же?
– Если Ева действительно боялась кого-то и хотела спрятаться, то почему не остригла дреды? Почему не попыталась изменить внешность?
– Потому что поклялась себе, что…
– Да-да, я помню, заработать миллион, но когда тебе угрожает нечто по-настоящему страшное, становится не до принципов. Если бы я хотела сбежать от кого-то, налысо побрилась бы, лишь бы меня не нашли. Пластическую операцию сделала бы.
– Митя считает, что у нее изменен нос.
– Да, но она сделала это давно и не для того, чтобы ее не узнали, а для красоты. Кажется, у нее был перелом. Авария или типа того.
– Откуда ты это знаешь?
– Внимательно изучила ее страничку.
– Странно все это.
– В жизни всегда так. Бывает, к чему-то готовишься, а оно не наступает, а иногда случается то, чего никогда не должно было происходить. И совсем необязательно везде искать причину и взаимосвязь.
Мозгами я все понимал, но внутри меня вдруг пробудилось нечто, упорно не желающее становиться разумным. Оно металось и скреблось, как запертый в клетке и требующий освобождения зверь. Оно жалобно скулило, разъяренно рычало и побуждало к безрассудству.
Ева была где-то рядом. А я уже один раз упустил ее и должен использовать второй шанс.
Ради этой девушки стоило отбросить все условности, идти напролом и сделать ее своей во что бы то ни стало. Я никогда и ничего не хотел так страстно, как снова оказаться рядом с ней – хоть на берегу лесного озера, хоть на ковре в убогой обшарпанной комнате.
Ее просьба отказаться от поисков, будто красная тряпка, лишь распалила меня, и пока я боролся с собой, пытаясь следовать голосу разума, узнал о себе много нового, чего, возможно, и знать не хотел.
Но все же спустя некоторое время мое славное, доброе рациональное сумело взять верх, и я не то чтобы успокоился – просто волевым усилием пресек все провокационные соблазны и поползновения навязать Еве себя.
Глава 13
Прошла неделя. Морозы закончились, и наступила теплая снежная сырость. Сугробы просели, с крыш падали сосульки, под ногами хлюпала каша. Дни стояли пасмурные: темное утро, плавно перетекающее в вечер. Ночами по подоконнику стучали капли снегодождя. Выбираться на улицу стало еще неприятнее, чем в холода. Благо зачеты закончились и можно было отоспаться.
Еву я больше не искал, а Сане и Наташе запретил о ней говорить.
Первое время Саня названивал, писал, рвался продолжить поиски, но я решил быть стойким и разумным. Меньше всего мне хотелось, чтобы Ева относилась ко мне как я к Инне: с раздражением и негодованием. В конечном счете Саня на меня обиделся, назвал «тухлым обломщиком» и перестал писать.
Наташа же поняла все с первого раза и, сказав «замечательно», больше о Еве не вспоминала.
Наташа была любознательная, эрудированная и интересовалась всем на свете. Она знала, что желудок кальмара проходит через его мозг, что существуют такие виды анестезии, которые не заглушают боль, а заставляют забыть о ней, что в Карибском море водятся бессмертные медузы, а в египетских гробницах был найден все еще съедобный мед, что музыка способна стимулировать выработку дофамина, что фамилии литературных героев Онегина и Печорина произошли от названия рек, и много-много всякого другого. Обо всем этом она с большим удовольствием сообщала мне, не ленясь набирать огромные сообщения.
Каждый день Наташа просила дать ей задание на завтра и готовила блюдо, записывая на камеру, как это делают кулинарные блогеры. Несколько раз звала меня к себе – пробовать, что получилось, но я всякий раз отказывался. Виртуальная дружба меня вполне устраивала.
Однако тридцатого декабря она неожиданно пригласила меня к себе на Новый год.
«Извини, не могу, – по привычке сразу же ответил я. – Мы всегда встречаем Новый год семьей. Даже Митя никуда не уходит, а у него большая компания».
Наташа ответила, что все понимает и что не хотела ставить меня в неловкое положение.
Лишь часа через два, взявшись наряжать елку, я внезапно понял: выходит, Наташе предстоит встречать Новый год в полном одиночестве. К ней никто не придет, и не будет никакого праздника. Ее мама не вылезала из Нижнего Новгорода. Отец, насколько я успел понять, участия в Наташиной жизни не принимает. Школьные подружки имелись, но, судя по всему, они предпочли нечто более интересное.
– Я не понял, – прямо сказал я, – что с твоими школьными друзьями? Почему они не придут?
– Все едут за город. Вся параллель. Скинулись на домик. Родительский комитет поддержал.
– А мама?
– Сегодня сообщила, что приглашена на банкет, от которого не может отказаться.
– Вот засада.
В трубке повисла тишина. Наташа, которой всегда было что сказать, не проронила ни слова.
– Но я правда не могу своих бросить, – попытался объяснить я. – Они меня не поймут и обидятся. Однажды, когда папа попал в больницу прямо перед Новым годом, мы поехали к нему и стояли под окнами до самой полуночи. Кричали «ура», жгли бенгальские огни, и все кругом засыпали конфетти из хлопушек. Мне тогда было лет четырнадцать, Мите двенадцать, но все равно. Наша мама повернута на том, чтобы быть всей семьей в Новый год.
– Сейчас же прекрати оправдываться! – строго одернула меня Наташа. – Если бы я знала, что ты так это воспримешь, не стала бы писать. Я прекрасно проведу время! Испеку клубничный торт и всю ночь буду танцевать под
