Когда горит огонь - Ханна Грейс
– Фотография и хобби.
На его губах играет легкая улыбка.
– У тебя счастливый вид, – говорю я.
Он кивает, убирая фото обратно на полку.
– Лучший день в моей жизни.
– Почему?
– Лучше расскажи мне про лучший день в твоей жизни.
Странно, что он переводит тему на меня, но нет смысла на него давить. Это и в самом деле неважно, а эмоциональный багаж для одноразовой связи ни к чему.
– Вряд ли ты привел меня сюда, чтобы слушать о моей жизни? – Я придвигаюсь ближе, еще шире раздвинув ноги, чтобы поместилось его огромное тело, и, наклонившись назад, опираюсь на руки: – Или тебе нужна башня дженги, чтобы прикоснуться ко мне? Может, поискать настольную игру? Как насчет семи минут на небесах? Завести таймер?
– Аврора, – мягко произносит он. Взяв меня за подбородок, поворачивает мое лицо к себе. Расса освещает лунный свет, пробивающийся сквозь полураскрытые жалюзи, делая его почти бесплотным: – Если ты заведешь таймер, я разобью твой телефон.
Глава 5
Аврора
Я ожидаю, что его рот жадно завладеет моим, что он задерет юбку, притянет меня к себе и будет тискать. Но он ничего этого не делает.
Губы у него мягкие, нежные, дразнящие. Он проводит рукой от моего подбородка вдоль челюсти к чувствительному местечку под ухом, а потом дальше и вцепляется в волосы на затылке.
Наши рты разъединяются, и Расс на мгновение прислоняется лбом к моему лбу.
– Знаешь, я ничего от тебя не жду. Мы можем остановиться в любой момент.
Какое право имеет мое сердце так колотиться?
– То же самое и по отношению к тебе, хорошо?
– Да, конечно.
Это минимум, чего нам следует ожидать друг от друга, но я все равно чувствую облегчение. Он тот же человек, которым был внизу, он не изменился, как только мы остались наедине. Я не позволила красивым словам и еще более красивому лицу провести меня.
Его губы снова находят мои, и на этот раз он не делает паузу. Расс помогает мне стянуть с него футболку, резко выдохнув, когда я провожу руками по его животу до застежки на ремне. Он сбрасывает кроссовки, потом носки, стягивает джинсы на пол и переступает через них, оставшись в одних боксерах.
Затем начинает с моих ступней, осторожно расстегивая тоненькие ремешки на щиколотках, снимает туфли, проводит ладонями вверх по задней поверхности моих икр и бедер, пока не поднимает руки настолько высоко, что может взять меня и снять со стола.
До кровати идти недалеко, но мой мозг успевает отметить, как идеально мои ноги обхватывают его за пояс и что он вовсе не такой неуклюжий, как я думала. А еще меня, наверное, не слишком волнует, если я не получу от Эмилии вегетарианскую пиццу.
Расс бережно опускает меня на кровать и сразу становится передо мной на колени.
– Ты такая чертовски красивая, – шепчет он, помогая снять юбку, пока я стаскиваю топ.
У меня кружится голова от его комплиментов. Он словно не знает, как лучше выразиться, но произносит их от всей души. Расс смотрит мне в прямо в глаза, и я вдруг чувствую себя вдвойне обнаженной.
Мой взгляд блуждает по его телу, я бесстыдно разглядываю каждый кубик пресса, каждый дюйм загорелой кожи, пока не перевожу взгляд обратно на лицо, и ямочки появляются снова.
Я не застенчива. Не думаю, что стеснялась хоть раз в жизни, но чувствую робость от того, как нежно ко мне сейчас прикасаются, как у него перехватывает дыхание, когда он медленно стаскивает с меня трусики, и как смотрит, когда я раздвигаю ноги.
Расс наклоняется, чтобы поцеловать меня, на этот раз настойчивее, нависая надо мной и не позволяя почувствовать на себе его вес. Не понимаю, он нарочно меня дразнит или просто не любит спешить. Есть в его манере что-то вежливое и уважительное, совсем не подходящее для случайной связи.
Поцелуи перемещаются ниже, и каждое место, к которому он прикасается, вспыхивает огнем. Шея, грудь, живот, бедра – и наконец его голова оказывается между моих ног. Не сводя с меня глаз, он наконец-то прижимается ртом ко мне и закидывает мои ноги себе на плечи. Не могу сказать, что он делает после, потому что закатываю глаза.
Теперь нет ничего вежливого и уважительного в том, что он делает со мной. Мое сердце вырывается из груди, я задыхаюсь и извиваюсь так сильно, что Расс рукой прижимает меня к кровати, пока лижет, сосет и…
– О боже. Вот черт. Да, вот так…
Одной рукой я вцепляюсь в его волосы, другой – в одеяло. Я выгибаюсь, вдавливая ступни в его мускулистую спину, и сильнее прижимаюсь к его лицу. Я бы смутилась, если бы мои действия не приветствовали удовлетворенные стоны. Низ живота напрягается, его пальцы и рот действуют в одном ритме.
– Я уже… боже!
Он не останавливается, и я сжимаюсь вокруг умелых пальцев, выкрикивая его имя, а когда оргазм наконец спадает, чувствую себя желе.
Расс падает на кровать рядом со мной. Мой мозг знает, что я хочу быть рядом с ним, а тело не понимает, на какой планете мы находимся. Придвинувшись ближе, он нежно целует меня, и я чувствую свой вкус на его губах.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
– Да. Надо было лучше стараться с танцем на коленях. Не знала, что ты устроишь представление всей жизни. – Мой мозг и тело, наконец, снова действуют сообща, и я взбираюсь на Расса, собираясь оседлать его.
– У тебя есть презервативы?
На его лице появляется выражение, как в фильме ужасов. Очень прикольный момент, когда он понимает, что облажался.
– Прости, я только что переехал, у меня еще не было возможности их купить, и я не ожидал, что… Прости, не подумал. – Он опускает взгляд на свои боксеры и вздыхает: – Поищу в комнате Генри.
– Как бы мне ни хотелось посмотреть, как ты пытаешься скрыть свои пикантные поиски от полного дома людей, но у меня есть в сумочке.
Когда я достаю презерватив и бросаю на кровать, паника с его лица исчезает. Расс садится, опираясь на отставленную назад руку, а другой обхватывает мое лицо. Я жду, что он снова что-нибудь скажет. Однако он поглаживает большим пальцем мою нижнюю губу, и я начинаю нервничать.
– Просто совершенство.
Мне почему-то хочется заполнить тишину мыслями, которые мельтешат в голове. Наверное, его неуклюжесть немного передалась и мне.
