Неуловимая подача - Лиз Томфорд
Она смеется глубоким смехом, и в этот момент я наконец открываю глаза, чтобы убедиться.
Вот и она.
Миллер стоит, прислонившись к перегородке, отделяющей гостиную от столовой, в платье цвета лесной листвы, которое делает ее глаза бесконечно яркими. Волосы распущены, татуировки – на всеобщее обозрение, а платье без бретелек облегает каждый дюйм ее тела. Она выглядит чертовски хорошо.
И чертовски похоже на то, что она – моя.
Я поправляю очки, чтобы убедиться, что я все правильно вижу, что у меня нет галлюцинаций после того, как я прожил в своем личном аду последние две недели.
Но с ней все в порядке, потому что без выпивки в каждой руке это была бы не Миллер Монтгомери.
На этот раз в руках у нее шампанское, но все же.
– Опять в двух руках, Монтгомери? Немного поздновато для твоих пристрастий к выпивке, тебе не кажется?
Ее понимающая улыбка становится шире.
– Я праздную.
– О, да? А что ты празднуешь?
Она поднимает оба бокала.
– Я уволилась с работы.
Точно так же, как в тот день, когда я впервые ее увидел.
Я осторожно поднимаюсь с дивана, не вполне веря, что она действительно стоит передо мной и что она может вернуться навсегда.
Далеко я не отхожу, мне нужно присесть на подлокотник дивана, потому что, если я подойду к ней еще ближе, я не смогу удержаться и поцелую ее, мне нужно подтверждение того, что она пришла, чтобы остаться.
– Что ты здесь делаешь, Миллс? – В моем тоне столько надежды, но мне нужно услышать это от нее.
Она ставит бокалы с шампанским на ближайший столик, нервно перебирая пальцами. Миллер – не нервная женщина, но сентиментальные моменты выходят за рамки ее зоны комфорта.
Она встает передо мной, и я беру ее руки в свои, чтобы унять нервную дрожь. Но сейчас мои руки дрожат, потому что я наконец прикасаюсь к женщине, обнять которую, как я убедил себя, мне больше никогда не суждено.
Миллер вздыхает с улыбкой на губах.
– Ты сказал, что это мой выбор, если я хочу оправдывать ожидания, и я это делаю. Но сейчас меня волнуют только те ожидания, которые я сама себе предъявляю. И единственное, чего я от себя ожидаю, – это быть счастливой и добиваться того, чего я хочу.
– Чего же ты хочешь, детка?
Ласковое слово слетает с моего языка так легко, как будто и не миновало почти двух недель с тех пор, как я в последний раз так ее называл. Но, на мой взгляд, не имеет значения, сколько времени прошло с тех пор, как я видел ее в последний раз или разговаривал с ней. Мы могли бы прожить врозь годы, но я все равно признал бы ее своей в тот момент, когда она решила, что хочет быть моей. Она всегда смотрит мне в глаза, такая смелая и дерзкая, но в то же время такая ранимая.
– Я хочу открыть собственную кондитерскую и проводить там занятия пару раз в неделю. Хочу смотреть как можно больше твоих игр. Хочу просыпаться с тобой каждое утро. Жить рядом со своим отцом. Я хочу читать Максу сказки каждый вечер перед сном. Хочу изо всех сил постараться быть такой, какой он хочет меня видеть. Я хочу быть той, кто будет печь ему кексы на его первый день рождения в школе и на все его последующие дни рождения. Я хочу, чтобы у нас с тобой были еще дети, потому что ты такой замечательный отец. Но больше всего я хочу быть счастливой, и вы двое делаете меня счастливой, Кай. И я надеюсь, что ты тоже будешь счастлив.
Слова срываются с ее губ, как будто она всю дорогу сюда репетировала и ей нужно было их произнести.
Слова, которые я жаждал услышать. В глубине души я всегда надеялся, что она это понимает, но мечтал о том дне, когда она сможет произнести эти слова вслух.
Она сжимает мои руки.
– А чего хочешь ты?
Неужели ей действительно нужно спрашивать? Я хочу того же, чего хотел две недели назад. Того же самого, чего хотел все лето.
– Тебя. Только тебя. Я хочу всего этого, только с тобой, Миллер.
Ее сияющая улыбка возвращается.
– Просто должна предупредить тебя, прежде чем ты примешь окончательное решение, что в настоящее время я бездомная, безработная, а в моем фургоне давно пора менять масло.
Посмеиваясь, я притягиваю ее к себе.
– Я с этим справлюсь.
Она наклоняется ко мне, но прежде, чем я успеваю ее поцеловать, замирает, обхватив ладонями мое лицо.
– И я люблю тебя.
Я смотрю ей в глаза.
– Я так сильно люблю тебя, Кай. Я ушла не из-за тебя. Мне нужно, чтобы ты это знал. Тебя более чем достаточно, больше, чем я могла мечтать. Я любила тебя до того как уехала, и я люблю Макса, и я никогда не испытывала столько чувств одновременно, я почти уверена, что мое сердце скоро не выдержит. Мне всего двадцать шесть, Малакай. Еще слишком рано.
Обхватив рукой ее подбородок, я тяну ее вниз.
– Не волнуйся, Миллс. Я уйду намного раньше тебя, из-за моего преклонного возраста и всего остального.
– Так будет лучше всего, – шепчет она, прижимаясь своим лбом к моему. – Потому что, если я уйду первой и ты встретишь другую, я обещаю тебе, что вернусь и задам ей жару.
– Так здорово, что твоя ревность зашкаливает, детка. А теперь, пожалуйста, заткнись и поцелуй меня.
Обхватив ладонью ее щеку, я запускаю пальцы в ее волосы и притягиваю ее губы к своим.
Как будто каждая недостающая часть моей жизни полностью восстановилась в этот момент. Все, чего я хотел в своей жизни, в жизни моего сына, связано с этой женщиной, которую я люблю. Я считал, что потерял ее.
Она издает сладчайший стон облегчения, я приоткрываю рот, впуская ее глубже, и наши языки сплетаются медленно и размеренно, как будто мы оба мечтали об этом моменте последние две недели.
Тело Миллер растворяется во мне, и я обхватываю другой рукой ее ягодицы, прижимая нас друг к другу.
Она кладет руки мне на плечи, и мы целуемся, прикасаемся друг к другу, напоминая друг другу, что мы здесь, рядом, и у нашего времени, проведенного вместе, нет срока годности.
У нас впереди вечность.
Я слегка отстраняюсь, мне нужно что-то ей сказать.
– Я люблю тебя.
Она улыбается мне в губы.
– Я люблю тебя.
– Ммм, – мурлычу я. – Наверное, тебе стоит сказать это еще раз.
– Я люблю тебя, Малакай, и я люблю твоего сына.
Черт, это последняя капля.
Запрокинув голову, я смотрю в потолок и делаю глубокий вдох.
Она проводит ладонью по моему затылку, привлекая мое внимание.
– Когда я уезжала, я еще не до конца смирилась с тем, что то, к чему я так стремилась, больше не является моей мечтой, но как только я добралась туда, я поняла. Теперь у меня есть новая мечта. Моя мечта – вы с Максом.
Я чувствую, как моя грудь расширяется, словно в ней должно хватить места для всей любви в моей жизни. Никогда этот одинокий пятнадцатилетний мальчишка не думал, что его будет окружать столько поддержки. И столько любви.
Любви, которую я не замечал раньше – ее, ее отца, моего брата, моей команды и моих друзей. У меня есть огромная система поддержки, заботящаяся обо мне и моем сыне. У меня есть семья, которую я всегда надеялся обрести.
– Миллер. – Обхватив ее руками за талию, я прижимаю ее к себе. – Мы скучали по тебе еще до того, как познакомились.
Она наклоняется, чтобы меня поцеловать, я сижу на краю дивана, а она стоит у меня между ног.
Долгое время я чувствовал себя немного разбитым из-за того, что старался быть достаточным для всех остальных. Но как только эта женщина вошла в мою жизнь, она заставила меня понять, что меня достаточно не только для Макса, но и для меня самого. И теперь я знаю, без малейших сомнений, что и для Миллер меня тоже достаточно.
– Там настоящая гулянка, – говорит она, указывая на заднюю дверь. – Почему ты не танцуешь?
Я прослеживаю взглядом каждый дюйм ее лица, наслаждаясь сознанием того,
