Неуловимая подача - Лиз Томфорд
Мужчина, который стоял в стороне, выступает вперед, готовый переводить на язык жестов все, что Стиви скажет во время исполнения обряда. Райан и Инди все время разговаривают и голосом, и жестами.
Я безумно рад за них. Не могу представить себе никого лучше них, но какая-то эгоистичная часть меня испытывает боль, наблюдая, как они произносят свои клятвы и возвращаются уже как муж и жена.
Как бы это ни было прекрасно, это – своего рода пытка. У тебя разбито сердце? Посмотри, как твои счастливые друзья посвящают друг другу свои жизни.
Когда все заканчивается, Исайя похлопывает меня по спине.
– Может, пойдем выпьем?
– Да, пожалуй.
Макс во время приема держался стойко, как солдат, ненадолго прикорнул на мне только во время произнесения тостов. Речь Зандерса в роли шафера вызвала всеобщий смех, а речь Стиви как подружки невесты была милой и сентиментальной. Молодожены станцевали свой первый танец, а потом к ним присоединились остальные гости.
Солнце село, гирлянды над танцполом дают достаточно света, чтобы все было видно, но этот свет сдержан и создает романтическое настроение. Напитки льются рекой, еда очень вкусная.
Мой брат взял на себя смелость потанцевать с каждой незамужней женщиной, прекрасно понимая по брошенному букету, что единственные незамужние женщины здесь – пожилые вдовы. Как бы то ни было, Исайя устраивает им вечер, кружа их по танцполу.
– Привет, Макс! – Райан взъерошивает волосы Макса и хлопает меня по спине. – Привет, чувак.
– А вот и он. – Я чокаюсь с ним своим бокалом шампанского. – Поздравляю, Рай. Это потрясающе, и Инди выглядит…
– Дух захватывает. – Его задумчивый взгляд прикован к танцполу, он наблюдает, как его молодая жена танцует с его сестрой.
– Вы двое заслуживаете друг друга.
Я чувствую, что Райан наблюдает за мной. Уверен, ему не терпится сказать что-нибудь насчет Миллер, но я отвлекаюсь, прежде чем у него появляется шанс.
– Зи, – кричу я, подзывая Зандерса.
В то время как Райан задает мне личные вопросы, интересуется, как у меня дела, и думает о том, как он может помочь, Зандерс привносит в нашу дружбу юмор. И прямо сейчас мне гораздо больше нужен он с его подколами, чем Райан, который будет расспрашивать, насколько я убит горем.
Зандерс стучит своим кулаком по моему.
– Обещаю, что не буду напоминать о том, как ужасно ты подавал в последних трех стартах. И уж точно не стану напоминать, что на прошлой неделе тебя заменили в третьем иннинге.
Я поворачиваюсь к Райану.
– Почему он здесь?
– Думаю, он член семьи.
– У вас, ребята, на этой неделе было назначено определение пола, верно? – спрашиваю я Зи.
Лицо Зандерса озаряется, на губах появляется дерзкая улыбка. Одновременно с ним гордо улыбается Райан.
– Девочка, – объявляет Зандерс. – И я в восторге. Слышал, Макс? Наконец-то у тебя появится новая подружка.
Макс хихикает у меня на руках.
– Собираешься стать отцом девочки, да? Поздравляю, чувак, это круто. – Я обнимаю его одной рукой.
– Ты знал, что делают маленькие хоккейные коньки с крошечными сердечками на них? Я собираюсь подарить ей такие.
Райан бросает на него понимающий взгляд.
– Хорошо. – Зандерс поднимает руки. – Может, я уже их купил. А может, я уже заполнил ее шкаф дизайнерскими комбинезончиками. Подай на меня в суд.
Мы с Райаном смеемся.
– А имя ты придумал? Я знаю, ты убедил себя, что у тебя будет мальчик.
– Имя было выбрано с тех пор, как мы узнали, что собираемся стать родителями. Мальчик или девочка, это имя было всегда. – Зандерс обнимает Райана за плечи. – Просто сначала нужно было посоветоваться с этим парнем. Что мы и сделали вчера вечером на его репетиционном ужине[79], когда мистер Бесстрастный заливался слезами.
– Да, да. Отвали.
– Мы назовем ее Тейлор, – объявляет Зандерс. – В честь Райана Тейлора Шэя.
Сине-зеленые глаза Райана блестят, но он сдерживается. Этот день стал для него знаменательным, особенно если учесть, что меньше года назад парень жил полным затворником, никого не подпуская слишком близко.
– Макс и Кай! – восклицает Инди, присоединяясь к нашему разговору. – Я так рада, что вы двое здесь!
– Прекрасно выглядишь, Инди. Сегодняшний вечер был потрясающим.
Инди смотрит на меня, и я вижу, что вопросы так и вертятся у нее на языке.
Как ты?
Как твое сердце?
Ты собираешься свернуться калачиком на танцполе в позе зародыша и рыдать у всех на глазах, потому что девушка, в которую ты влюблен, делает в своей жизни больше и лучше, чем ты мог ей предложить?
Ладно, последний вопрос был немного специфичным.
Стиви проскальзывает под руку Зандерса.
– У меня болят ноги, так что, если хочешь еще раз потанцевать с мамой своего малыша, тебе лучше сделать это сейчас.
Не говоря ни слова, они вдвоем направляются к танцполу.
– А как насчет тебя, жена? – спрашивает Райан. – Могу я пригласить тебя на танец?
Она улыбается, услышав свой новый титул.
– Пожалуйста.
Инди оглядывается на меня с опаской, как будто не хочет оставлять нас с сыном на краю танцпола, грустных и одино-ких.
– Я пойду… – Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы меня занять. Мое внимание привлекает переносной туалет. – Мне нужно в туалет.
Я не мог выбрать барную стойку? Или столик с десертами? Мне ведь не нужно в туалет.
– Тогда давай пригласим Макса потанцевать. – Она берет моего сына и кивает в сторону задней двери. – И не иди в переносной. Воспользуйся тем, что есть в доме.
– Ты уверена?
– Конечно, Кай. Ты член семьи. Наш дом – твой дом. – Она сжимает мое предплечье, прежде чем уйти танцевать с Райаном и Максом.
Пока все мои друзья заняты на танцполе, я засовываю руки в карманы и, низко опустив голову, захожу в дом, делая вид, что иду в туалет. Как только я закрываю заднюю дверь, музыка смолкает и снова воцаряется тишина.
Все кажется таким, как было до начала лета: я один, мои друзья счастливы и влюблены друг в друга. Только сейчас я понимаю, каково это – иметь то, что есть у них.
Я в равной степени испытываю зависть и благодарность.
Зависть, потому что у меня этого больше нет, потому что рядом со мной нет той, с которой я мог бы праздновать хорошие моменты. И благодарность, потому что у меня был шанс полюбить Миллер, быть любимым ею, хотя я никогда не позволял ей этого сказать.
Это то, что помогает мне пережить тяжелые дни, – безусловная благодарность за то, что она у меня была. Мы были вместе недолго, но это было всем.
Я задерживаюсь в гостиной, теряя время и пытаясь понять, как долго мне следует находиться внутри. Расхаживаю по комнате, пытаясь чем-то занять свои мысли, и тут замечаю на столике у дивана журнал.
И прямо на обложке изображена девушка, которая преследует меня каждое мгновение.
Это журнал «Еда и вино» с ее интервью, но это-то и странно. В печать номер поступит только на следующей неделе.
Мне не терпится прикоснуться к нему, не терпится узнать, что, черт возьми, этот экземпляр делает в доме моих друзей. В конце концов, я нахожу в себе силы вытащить трясущуюся руку из кармана, сесть на диван и развернуть журнал так, чтобы было лучше видно.
Миллер выглядит сногсшибательно. Чертовски несчастна, но тем не менее прекрасна. Она стоит в своем накрахмаленном халате шеф-повара, скрестив руки на груди, волосы зачесаны назад, без кольца в носовой перегородке. На заднем плане – моя кухня. Она размыта, но у меня сводит желудок от воспоминаний.
Они с моим сыном просто обожают готовить вместе.
Команда подходит, чтобы попробовать ее творения.
Мы прижимаемся друг к другу, потому что наконец-то можем друг к другу прикоснуться.
Опершись локтями о колени, я смотрю на журнал в своей руке.
Боже, она впечатляет. Я так чертовски горжусь этой девушкой. Как бы мне ни было больно с тех пор, как она ушла, я по-прежнему ею горжусь.
После того, как я изучил каждый дюйм фотографии, мое внимание, наконец, переключается на заголовки.
Кухня, основанная на принципах безотходности[80], завоевывает популярность.
Шесть советов о том, как приготовить идеальное яйцо-пашот.
Надо бы отослать эти советы братцу.
И, наконец…
Обладательница премии Джеймса Бирда,
